Давно закончилась осада... - Владислав Крапивин

Сказать, что делал это дважды, он просто не посмел. Решат, что вовсе заврался.

— Тогда расскажи, как это было, — потребовала Мамлюча. — Про все, что чувствовал! А мы проверим.

— Вы, значит, тоже спускались?

— Мы — нет. Но есть человек, который это делал. Он-то тебе не даст соврать.

— Это Чип , — гордо сказал Вертунчик. Словно сам спустился по Цепи.

— А где он, Чип-то? — встревожился курносый и полосатый.

— Да вот он! — крутнулся на корточках Вертунчик. — Чип, здравствуй!

На фоне темного коридорного хода стоял мальчик. Тонкорукий, тонконогий, с головой-луковкой на шее-стебельке. В ярко-желтой с черным кругом на груди юнмаринке.

Оська мигнул. Потом встал…

Потом они шагнули друг к другу. Вокруг Оськи не стало ни подвала, ни ребят. Кроме вот этого, в желтом. А еще — свистящая пустота. Ветер, который качает немыслимо тяжелую цепь… Они шагнули еще, еще, сошлись вплотную. Постояли секунду. И обнялись…

В прошлом году Оське однажды выпало стать капитаном клипера. И он выиграл Большую Гонку.

Случилось это в сентябре.

Сентябрь в ту пору был сплошным праздником.

Вначале состоялся песенный фестиваль “Спелые каштаны” — по всем городским эстрадам горланили и тряслись косматые гитаристы в черных очках и длинноногие девицы в сверкающих мини-бикини.

После состоялся карнавал “Приморская осень” — с ночными шествиями и маскарадами .

А в конце месяца отмечали историческую дату: полтора века с окончания Первой осады.

Снова были маскарады и парады. По площадям браво маршировали солдаты и матросы в старинной форме. Здесь были мундиры и тех, кто оборонялся, и тех, кто осаждал город. Приехали иностранные делегации, встречались с командирами разделенного надвое Флота. Гости и хозяева поднимали бокалы и с умилением вспоминали, как их предки, проявляя одинаковую доблесть, целый год убивали друг друга.

На старых бастионах отремонтировали несколько карронад и палили из них.

Через Большую бухту протянули наплавной мост — почти такой же, как полтораста лет назад. Теперь можно было, купив билет, проехаться по мосту туда-сюда на старинной артиллерийской фуре.

По ночам, затмевая звезды, разгорались трескучие фейерверки. Обе эскадры, пользуясь случаем, уничтожали залежалые пиротехнические средства…

А у школьников был двойной праздник! Городское начальство потратило деньги на торжества и не смогло выплатить зарплату учителям. Те забастовали. “Долой пир во время чумы!” “Детей не могут учить голодные педагоги!” Дети с этим соглашались. И даже вместе с учителями ходили иногда на митинги. Но не часто. Больше болтались в парках с аттракционами, глазели на ряженых гренадеров или жарились на пляжах — поскольку над Полуостровом еще стояло жаркое перезрелое лето.

Обычно Оська и его друг Эдик Тюрин гуляли вместе. Но в тот день, в последний четверг сентября, Эдик уехал куда-то с отцом. Будто нарочно судьба так подстроила!

Оська искупался, повалялся на городском пляже у памятника Парусной Эскадре и пошел по Приморскому парку. Просто так. Смотрел на пеструю жизнь. И вдруг увидел белый клипер!

Трехмачтовый корабль с многоэтажными выпуклыми парусами нарисован был на голубом рекламном щите. А ниже — во-от такие желтые буквы: “Аттракцион! Большая Гонка чайных клиперов! Каждый может стать отважным капитаном, пересечь океаны и получить великолепный приз!”

Оказалось, что за тесно растущими кипарисами огорожена серебристой сеткой лужайка. На ней — сборный бассейн, разделенный на четыре дорожки. На пластиковых бортах бассейна лежали животами два десятка пацанов. Этот пестрый народ молотил по воздуху ногами и азартно вопил. Ветер задирал на спинах разноцветные юнмаринки. Летел этот ветер из квадратных черных раструбов. Они были похожи на старинные уличные репродукторы, только громадные. Неподалеку гудел и шипел резиновыми шлангами компрессор на колесах. Эти звуки смешивались с песенкой:

Но громче компрессора, шумных “маринованых” мальчишек и динамика был дядька у входа на лужайку с бассейном. Толстый, веселый, в белой морской фуражке и адмиральских эполетах.

— Юные моряки славного Города! У вас есть шанс отправить в парусное путешествие собственный корабль! Возрождаются знаменитые гонки чайных клиперов! “Катти Сарк” и “Фермопилы”! “Ариэль” и “Флайинг клауд”! “Голден фиш” и “Тайпинг”! Маршрут Сидней — Портсмут! Покупайте сертификаты на владение славными клиперами! Всего два гривенника!..

Пара гривенников — это немало. Но Оська не пожалел. И получил у дядьки в эполетах плотную бумажку размером с открытку. На ней буквами с завитушками было оттиснуто, что “владелец данного диплома является капитаном клипера “Робин Гуд” и участником Большой Гонки от Австралии до Европы”.

Оська прошел за сетку. Недалеко от бассейна стояли несколько раскладных столов. Улыбчивая тетя, похожая на повариху, выдала Оське пенопластовый корпус кораблика размером с ладонь. А еще — лучинки для мачт и лист бумаги для парусов. Оснащать клипера “капитаны” должны были сами. Садись к столу и работай.

Вдоль столов ходил “морской консультант”. Веселый, как и дядька у входа, но не толстый, а худой, как шест. С рыжими ненастоящими бакенбардами. Наряженный английским морским капитаном парусных времен. Помогал тем, кто просил. Но Оське помощь была не нужна.

Он крепко воткнул палочки в пенопласт, разорвал бумагу на квадратики, оснастил три мачты нижними парусами, марселями и брамселями, Но поставил паруса не сплошь, а так, чтобы задние не заслоняли от ветра те, что впереди. Из плоской щепки смастерил рулевое перо. Потом нащупал в кармане большую пятигрошевую монетку, ребром вогнал ее в мягкое днище кораблика. Получился полукруглый киль. На него Оська возлагал главную надежду. Металлический плавник будет строго удерживать корабль на курсе.

Участников было много, но каждая гонка длилась не больше пяти минут. Это вместе с церемонией награждения. Оська дождался своей очереди. Лег животом на стартовый край бассейна. Поставил на воду клипер “Робин Гуд и придержал его пальцами за руль. Искусственный ветер вздернул на нем рубашку до лопаток, поставил торчком волосы на затылке.

Дядька с ненастоящими бакенбардами крикнул:

— Старт! — и махнул сине-белым (как Оськина юнмаринка) флагом.

Оська отпустил клипер. Он не стал толкать кораблик, чтобы не сбить с курсовой линии. Доверился ветру. И ветер не подвел! Подхватил “Робин Гуда” и легко погнал по солнечным зигзагам взъерошенной воды. Сердце Оськи запрыгало от предчувствия победы.

Соревновались четверо. Оське досталась дорожка номер три. А на четвертой, справа от Оськи, оказался щуплый мальчишка в лимонной, без всяких фигур юнмаринке. Видимо, сшитой из гладко-желтых флагов “Кэбек” (то есть буквенный сигнал Q). Волосы мальчишки были в тон одежде. И на макушке они торчали пучком — будто хвостик на луковице. Но тогда, глянув на соседка, Оська подумал не про лук, а про здешнюю сурепку — вездесущую траву пустырей и обочин: тонкие стебли и яркая желтизна мелкоцветья…