Золотой век Испанской империи - Хью Томас

Мендоса должен был представлять монаршую персону, вершить равно справедливый суд по отношению к своим подданным всех рас и своим вассалам, и проявлять активность во всех делах, обеспечивая «мир, покой и процветание» Индий. Ему надлежало способствовать обращению индейцев в христианство и управлять вверенным ему вице-королевством в соответствии со своим пониманием. По соглашению с папой, он получал верховную власть над назначениями на все церковные позиции в пределах своего вице-королевства, включая даже должность епископа. В пределах своих возможностей он должен был посетить все города Новой Испании. Он должен был провести перепись населения. Следовало выявить и обыскать все существующие туземные храмы – «языческие» храмы – поскольку кто знает, возможно, в них имелось золото и серебро. Притеснения индейцев, впрочем, должны были быть расследованы и наказаны.

Мендосе было начислено жалованье в 3 тысячи дукатов как вице-королю и еще 3 тысячи как председателю верховного суда. Это была существенная прибавка по сравнению с тем, что платили Гусману или губернатору Кубы. Его доходы дополнялись многочисленными дарственными на землю, лес, водные и пастбищные угодья. Поскольку формально Мендоса не являлся летрадо – юристом, получившим университетское образование, – он не имел права голосовать в верховном суде, председателем которого являлся, однако чтобы решения суда стали обязательными, была тем не менее необходима его подпись. Он был первым испанским вице-королем в Новом Свете.

В письме, которым он извещал Мендосу о назначении на должность, император предложил несколько способов увеличения королевского дохода от Новой Испании. Следовало более интенсивно, чем прежде, искать золото и серебро. Десятину следовало выплачивать непосредственно Церкви, чтобы обойти необходимость платить государственным служащим за учет доли, причитающейся этой великой организации. Возможно, и серебряные рудники можно было перевести в непосредственное управление короны, вместо взимания пятины с тех, что управлялись частными лицами. Также вице-королю надлежало помогать двум немецким предпринимателям, Энрике и Альберто Хиронам, в добыче шафрановых и синих красителей{1134}.

Надо было позаботиться и о безопасности. Испанцам следовало концентрироваться в одной части города Мехико, и также пора было подумать о сооружении второй крепости для охраны дамбы на Такубу, которая бы уравновесила существующую, возле верфи, в восточной части города. Мендоса должен был организовать печатание денег{1135}. Вице-король имел право распределять энкомьенды, если он посчитает это уместным.

Человек, которому было предписано предпринять все эти действия, Антонио де Мендоса, был сыном Иньиго Лопеса де Мендоса, графа Тендилья, успешного посла Испании в Ватикане, а затем весьма эффективного, хотя и либерального, губернатора Гранады. Практически не вызывает сомнений, что на Антонио повлияли непреклонная толерантность и великолепный стиль жизни его отца. Вице-короли, по убеждению Мендосы, должны были жить как короли – но только как короли. Его мать, Франсиска Пачеко, была дочерью Хуана Пачеко, маркиза Вильена, одного из наиболее влиятельных дворян в правление кастильского короля Энрике IV. Одна из сестер матери Антонио де Мендосы, его тетка Беатрис, была той самой графиней Медельинской, которая наняла деда Кортеса своим майордомо. Брат этой Беатрис, маркиз де Эскалона, прожив политически двусмысленную юность, к старости стал известен как просвещенный «старый маркиз», который держал у себя в доме в Эскалоне, в предгорьях Сьерра-де-Гредос, доброжелательный двор, благосклонный к учению Эразма. Среди братьев и сестер Антонио де Мендосы была знаменитая Мария, вышедшая замуж за героя войны комунерос Хуана де Падилью и сама ставшая героиней этой войны после того, как удерживала Толедо против войск короны. Его брат Франсиско был послом и вице-королем в Неаполе, а другой его брат, Диего Уртадо де Мендоса, очевидно, был тот самый успешный посол в Венеции и Риме, который впоследствии написал историю последней войны Испании с маврами в горах Альпухарра в 1560-х годах. Ну и разумеется, дедом вице-короля по отцу был знаменитый Иньиго, первый маркиз де Сантильяна, патриарх испанской аристократии в эпоху ее расцвета{1136}. Также оставил по себе память великий кардинал Родригес де Мендоса[147].

Антонио де Мендоса родился в 1492 году в Алькала-ла-Реале, живописном городке между Хаэном и Гранадой, выстроенном на вершине конического холма. Отвоеванный у мавров лично королем Альфонсо XI, он приобрел эпитет «Реаль» – «королевский» – в 1340 году. Посетителям здесь показывают башню Ла-Мота, называемую el farol, выстроенную отцом Антонио, чтобы она служила маяком для христиан, бежавших из Гранады. В этом городе располагалась ставка испанцев, воевавших с маврами, и он все еще был «прифронтовым», когда там родился Антонио.

Детство Мендосы большей частью прошло в Гранаде сразу после того, как она была отвоевана Кастилией. Рафинированный аристократ, он был воспитан в презрении к летрадос, которые, будучи государственными служащими, занимали все больше места в испанском правительстве. В 1521 году Мендоса, имея при себе 500 пехотинцев и сотню кавалерии, разбил комунерос при Уэскаре. В 1526 году он отправился в Венгрию как эмиссар императора Карла к его брату Фердинанду, королю Римскому, сразу же после ужасной битвы при Мохаче, везя с собой кредитные письма на 100 тысяч дукатов. В 1527 году он был в Англии, где встретился в Гринвиче с королем Генрихом VIII. Затем он стал управляющим двора императрицы – которой сказал, что хотел бы отправиться в Мексику. В 1530 году он был отправлен с личным посланием от королевы к императору, который был тогда в Болонье. В апреле 1535 года он был назначен вице-королем по распоряжению императрицы.

Страна, отданная под его ответственность, находилась в гораздо лучшем состоянии, чем в то время, когда власть над ней перешла в руки второй аудиенсии. Тогда казалось, что предшественник названной администрации, Нуньо де Гусман, собирается присоединить провинцию Новая Галисия, которую он на тот момент покорял, к Пануко, своей прежней территории, чтобы создать новое большое королевство под своим контролем. В самом городе Мехико также царил немалый беспорядок. В Пануко процветала бесконтрольная работорговля, несмотря на свою незаконность{1137}.