Кетополис. Книга 1. Киты и броненосцы - Грэй Ф. Грин

Пуля обожгла плечо дикой болью. Циклоп упал на пол и выронил жертву. В следующее мгновение овчарка уже рвала его тело. Охранники приближались, оба вновь были вооружены.

Теперь все кончено, думал Циклоп, вяло ворочаясь на полу и пытаясь отбиться от вконец озверевшей овчарки. Сейчас они подойдут и пристрелят меня. Из тела сделают чучело и поставят в кабинете управляющего фабрикой. И не видать мне Мадагаскара. Глупая была идея.

Мысли были мутными и размытыми, как будто замешаны на сигаретном дыму. Они медленно протекали через сознание беглеца и терялись где-то в безграничном далеке, оставляя после себя тикающую пустоту. Тик-так, тик-так, тик…

— Что же ты, брат? — спросил Циклоп Пустоту. — Обещал помочь, и где я теперь?

— Тик-так! — насмешливо ответила Пустота.

— Не видишь?! Да вот же я, лежу на полу, подстреленный, умирающий.

— Тик-так.

— Смеешься, я понимаю… Ты правильно смеешься, хоть никогда не видел и не слышал меня. Так знай же, твой брат — дикое животное. Смотри!

И Циклоп распахнул разум навстречу Пустоте. А спустя бесконечность Пустота откликнулась. Но это был не брат.

* * *

Нечто дремало в Пустоте. Оно не осознавало себя и потому ничего не боялось и ничего не желало. Но Нечто знало, что однажды оно проснется. Придет Некто и разбудит его. Нечто станет Чем-То и обретет смысл существования. И Нечто терпеливо ждало. Поэтому, когда из Пустоты пришел Зов, Нечто с готовностью откликнулось на него и раскрылось навстречу.

* * *

Никогда в жизни Циклоп не испытывал такого ужаса, как в эти мгновения. Он пришел в себя и обнаружил… что его нет. На бетонном полу вместо раненой гориллы лежала гигантская туша с множеством рук-ног и огромным клювом.

Цепляясь сознанием за любые доступные ощущения, он пытался найти рациональное объяснение произошедшему. Как мог он превратиться в этого монстра? Почти сразу пришло понимание, что нынешнее его тело искусственное. Оно обладает примитивным псевдоинтеллектом, но полностью подчиняется его, Циклопа, воле.

Беглец попытался пошевелить щупальцем, и ему это удалось. Ужас постепенно уступал место любопытству. Циклоп решил встать и оглядеться. Он оперся на свои новые «руки» и почувствовал, как с его гладкой, медной спины соскальзывает промасленный брезент.

Только теперь он догадался, что корпус дирижабля, в котором он так опрометчиво заснул, — не дирижабль, а механическая тварь. Помещение сразу сделалось маленьким. Из-под потолка он увидел оцепеневших людей и тело гориллы с задушенной овчаркой в объятиях. Немая сцена длилась недолго, охранники, как по команде, бросились в разные стороны.

Быстрее, чем Циклоп успел об этом подумать, его щупальца метнулись сразу в двух направлениях. Охранник, убегавший в сторону соседнего склада, оказался в тисках и в следующую секунду был раздавлен. Второй проявил больше прыти и успел скрыться за воротами в ближнем конце склада, откуда совсем недавно появился.

Циклоп двинулся в том же направлении. Несмотря на грузность и кажущуюся неуклюжесть, новое тело перемещалось довольно быстро и ловко. Сотнями крючков и присосок оно цеплялось за малейшие неровности поверхности и с силой отталкивалось.

Створки ворот оставались чуть приоткрыты. Циклоп просунул щупальца в просвет и обшарил их заднюю поверхность. Гладкая. Присоски влипли, маленькие насосы мгновенно выкачали из-под них воздух. Рывок. Бронзовые петли даже не сломались, а просто-напросто лопнули под напором невероятной силы, которой теперь играючи управлялся Циклоп.

Пронеся свое тело в образовавшийся проем, он оказался на очередном складе. Новые глаза — огромные сложные линзы позволяли разглядеть мельчайшие детали обстановки. Стеллажи с ящиками, контейнеры с каким-то фабричным оборудованием, в дальнем конце два старых, полуразобранных станка. За одним из станков тяжело дышал смертельно напуганный охранник.

Циклоп уже полностью освоился с новым телом. Скорость реакции механического монстра была едва ли не быстрее желаний его погонщика. Стоило подумать о каком-то действии, и уже в следующий миг все вокруг приходило в движение: рушились стеллажи, ломались потолочные балки, летели в стороны тяжелые ящики. Десятки «рук», извиваясь во всех направлениях, успевали дотянуться до всего, что видел Циклоп.

Громадный контейнер полетел в угол, где прятался незадачливый охранник. Облако пыли на мгновение скрыло жертву, но это не беспокоило Циклопа. Его щупальца метнулись за кричащим человечком и в мгновение ока нащупали его. Охранник почти сразу замолк — то ли от ужаса, то ли просто раздавленный в титанической хватке чудовища.

А Циклоп уже не мог остановиться. Он крушил все вокруг, наслаждаясь новообретенной мощью. С громким треском вылетела очередная дверь, щупальца устремились в открытый проем и оказались в фабричном цехе. Среди работающих станков метались перепуганные люди, с шипением бил пар из лопнувшей трубы, ревела сирена. Частью сознания беглец ощутил зажатый в одном из щупалец труп охранника и отбросил его.

Но вот ярость стала постепенно утихать. На смену ей вернулись страх и неуверенность. Размалывая в своих гигантских конечностях очередной станок, Циклоп вдруг подумал: «Что дальше?» Перспектива навсегда остаться в теле механического Кракена была настолько пугающей, что он на секунду остановился и прислушался.

Где-то далеко-далеко, за пеленой испуганных криков, за воем сирены и визгом станков, в черепе раненой гориллы щелкал шестеренками неутомимый механизм. Тик-так… тик-так… тик-так… Циклоп потянулся к нему своим сознанием, и тело Кракена дернулось в ту же сторону. Звук становился все ближе и сильнее, он выплывал из уже знакомой Пустоты навстречу Циклопу, и, когда заполнил все пространство вокруг, пришла боль.

Из левого бока шла кровь. Шерсть вокруг раны уже пропиталась, и на полу образовалась небольшая лужица. Болели изгрызенные руки, но кости, похоже, были целы. Пуля, попавшая в плечо, прошла навылет, не задев кость. Туша Кракена валялась без движения, загораживая вход в цех. Звуки переполоха долетали приглушенные и почти не беспокоили беглеца. Сюда теперь сунутся не скоро. Циклоп отпихнул труп овчарки и поднялся. Тяжело опираясь на кулаки, он двинулся в противоположном шуму направлении. Через пару минут он покинул склад и осторожно, зажимая раненый бок, похромал в надвигающиеся сумерки.

* * *

На помойке, в самом центре рабочих кварталов, Циклоп нашел длинный брезентовый плащ с капюшоном. Запахнувшись в него и стараясь не опираться на руки при ходьбе, он мог теперь сойти за горбуна. С пьяного старика в лоцманском бушлате, спавшего на скамейке в парке, он снял ботинки, неудобные, но необходимые для маскировки. И едва успел унести ноги, когда старик все же проснулся и разразился потоками отборной матросской брани.

Пошел снег. Становилось холоднее, но от этого казалось, что меньше болит порванный собаками бок. Циклоп перебрался через очередной канал — на этот раз по мосту, и оказался в кварталах среднего класса. Набережная тут была выложена гранитом, отдельные дома поднимались над брусчатой мостовой на два, а то и на три этажа. На западе высились готические башни Собора, а за ними угадывался купол Музея, подсвеченный праздничными гирляндами.