Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер

— Я хочу восстановить справедливость.

— Не, ты хочешь отомстить! Этого все хотят. Мне, вообще-то, без разницы. Но я не помогаю копам. И не убиваю их, кстати говоря. Слишком много шуму потом. А оно мне надо?

— Могу заверить, что такого не будет.

Она покачала головой.

— И все же слишком заметно. И кстати: если я и вправду ликвидирую кое-каких людей, это вовсе не делает меня специалистом по психам.

— Верно, но у тебя несколько другие представления.

— О чем? — Она усмехнулась. — Как именно убивать?

— О том, как выследить кого-нибудь, заманить в ловушку, обвести вокруг пальца.

— У тебя это звучит больно уж гламурно. Это не так.

Он сделал паузу.

— Так как ты предлагаешь мне поступить?

— Отпустить меня и молить бога, чтобы Неон попал под ближайший автобус.

Джексон не считал, что у нее добрая душа, но если у нее сохранились хотя бы остатки совести, то он твердо вознамерился к ним воззвать.

— Так ты не хочешь помочь?

— Я, блин, не занимаюсь благотворительностью!

— Подумай только про всех тех женщин, которых он так зверски убил! — проговорил Джексон. — Подумай об отсутствии достоинства в их смерти. А что, если бы на их месте оказалась твоя мама, или сестра, или подруга?

Учитывая то, что она не проявила и следа сочувствия, когда он упомянул про свою жену, все это были разговоры в пользу бедных, но Мэтт все же не терял надежды.

— Да что с тобой такое? — тявкнула она. — Ты глухой или как? Сколько еще раз повторять? Твое предложение меня не заинтересовало.

Чтобы подчеркнуть свои слова, она даже наклонила стул и топнула ногой по полу.

«Одна последняя попытка, — подумал он, — последняя попытка достучаться до нее».

— А что, если, когда все это кончится — после того, как ты убьешь его, а потом и меня, — я оставлю тебе все, что у меня есть: дом, машину, деньги?

При упоминании о финансовой стороне дела зрачки ее расширились. Джексон вытащил упаковку таблеток, поднял ее повыше и наблюдал, как бледнеет ее и без того бледное лицо.

— И ты больна — опасно больна, судя по медикаментам, на которых сидишь. При серьезном денежном вливании тебе будет по карману лучшее лечение, которое только можно купить за деньги.

Она открыла рот, но никаких слов не последовало. «Есть!» — подумал он. Деньги, а вернее, их недостаток — вот ее слабое место.

— Подумай об этом. — Джексон встал и медленно двинулся к ней.

— Ты меня отпускаешь? — удивленно спросила она.

— Пользуйся, пока я добрый. Могу вызвать тебе такси, если хочешь.

— Не хочу.

— Как знаешь, но тебе нужно зашить руку, и у тебя наверняка сотрясение. До больницы шестнадцать минут езды.

— Я не люблю больницы.

«Она — просто скопище «нет» и «не люблю», — заключил он. — Интересно, что поддерживает ее лодку на плаву? Ничего, если полагаться на ее ответы, за исключением разве что убийства других людей».

Джексон размотал скотч.

— И все-таки тебе лучше показаться врачу.

Она встала, с опаской на лице — словно он был готов в любую секунду вытащить наручники и защелкнуть их у нее на руках.

— Так ты меня отпускаешь? Никакого подвоха?

Он пожал плечами.

— Ты знаешь, где меня найти, если передумаешь.

Ему хотелось думать, что он породил взаимное уважение.

— Только не затягивай, — добавил Джексон, открывая входную дверь и выпуская ее в ночь.

13

«Не, мужик реально чокнутый», — думала Айрис, садясь в автобус возле церкви Всех Святых. Ей, конечно, доводилось иметь дело со всякими психами, но это был явно перебор.

— Спаркхилл, — бросила она водителю, который при виде ее руки неодобрительно нахмурился. Айрис ожгла его своим «специальным» взглядом, хорошо отработанным за тридцать три года пребывания в негостеприимном и враждебном окружении. Он сразу же отвел глаза, принял деньги за проезд. Она прошла в автобус и уселась рядом с каким-то дряхлым старикашкой, от которого отчетливо несло мочой.

Откинувшись на сиденье, ненадолго прикрыла глаза. Эндорфин на нуле. Пульсирующе гудело в голове, адски болела рука, ныли сиськи — коп основательно по ним ее приложил. Может, как раз поэтому и не удавалось мыслить связно. А может, потому, что вся эта история с деньгами слишком хороша, чтобы быть правдой. Да, пожалуй, дело в этом: все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

И все же…

Ей уже приходилось видеть подобную решимость в глазах мужчин, и обычно это не приводило ни к чему хорошему. Айрис ничуть не поверила всей этой фигне насчет торжества правосудия. Ему хотелось отомстить, и к гадалке не ходи. А месть — это как раз по ее части.

Как и все остальные в городе, она читала про Неона, больного на всю голову ублюдка, который украшал своих жертв огнями, словно рождественские елки. Хотя и не знала, что он убил еще и жену того копа. Полиция явно должна быть против того, чтобы впутывать в это дело кого-то вроде нее, подумала Айрис. Так что все понятно: работа исключительно неучтенная. Неофициальная. А из этого вытекало, что, если что-то пойдет наперекосяк, от нее всегда открестятся. В чем Айрис никак нельзя было упрекнуть, так это в излишней доверчивости — доверяла она по жизни лишь одному или двум людям. И точка. Можно ли довериться старшему детективу-инспектору Джексону?

Айрис шмыгнула носом, бросила взгляд в окно и увидела, что уже ее остановка. Как только она вышла из автобуса, то буквально кожей почувствовала перемену атмосферы. Сам воздух был здесь более колючим и густым. Да, не зря этот райончик называется Балти-Трайангл[57]. Самый что ни на есть иммигрантский централ. С недавних пор тут обосновались еще и сомалийцы, нашли себе тихую гавань. Насчет пиратов непонятно, хотя толкачей и сутенеров — хоть отбавляй.

Ее конечным пунктом был один из домов квартала сплошной ленточной застройки — с облупленным фасадом, увядшими кустиками у порога и наркотическим кумаром за ним. Еще даже не свернув за угол, Айрис услышала уханье пенджабского рэпа, пробивающегося сквозь кирпичные стены. Можно подумать, будто все обитатели квартала выползли на улицу и выплясывают бхангру[58] прямо посреди проезжей части.

Дойдя до номера восемьдесят три, она сжала пальцы здоровой руки в кулак и забарабанила в дверь. Кто-то, видать, некогда пытался отжечь с нее старую краску паяльной лампой, но бросил свое занятие на полпути.

Нет ответа. Еще одна попытка вызвала подобный же отклик. Шторы были задернуты, но грязноватое сдвижное окно — единственная дань антикварному стилю — было на дюйм приоткрыто, выпуская наружу запах травки