Шелковая императрица - Жозе Фреш

своему влиянию, лишая ее собственной воли, формируя настоящую зависимость от этих экзотических любовных утех, намного превосходивших по глубине и остроте все прежние переживания. У-хоу испытывала священный трепет и ужас перед его неутомимым и невероятно удлинявшимся лингамом, словно стило, наносившим огненные письмена с эзотерическим текстом на тело императрицы.

Однако живое любопытство У-хоу заставляло ее расспрашивать, интересоваться тонкостями йоги и тантрических ритуалов. Она пыталась соотнести новое знание с глубочайшими Благородными Истинами Блаженного, в которые некогда уверовала всей душой. Ее восхищало могущество сексуальной энергии, возникавшей при соединении ее йони с поразительным лингамом Белого Облака. Но постепенно мысли стали устремляться к истинным, сокровенным целям, которые преследовала У-хоу.

Для императрицы Китая ситуация тем временем складывалась довольно тревожная. Болезнь ее супруга становилось все более тяжкой, а это открывало неисчислимые возможности для интриг ее врагов, позиции которых при дворе усиливались.

В летнем дворце у нее была возможность на время забыть о столичных неурядицах и опасностях, и только одно обстоятельство нарушало безмятежность лоянского отдыха: судьба Умары. У-хоу чувствовала укоры совести из-за того, что до сих пор не встретилась с девушкой, а с другой стороны, молодая христианка могла стать ключом к надежному союзу императрицы с общиной Большой Колесницы.

— Почему вы соблюдаете такую таинственность? — с наигранной безмятежностью поинтересовалась она у Безупречной Пустоты. — Девушка могла бы погулять здесь, в парке, у Павильона Ветвящихся Пионов например.

— Эта молодая особа категорически отказывается указать, где находятся священные реликвии, абсолютно необходимые для осуществления наших общих планов! Пока она не заговорит, я не смогу привести ее сюда! — без обиняков ответил настоятель.

— А если бы я все же достала для вас желанные рулоны шелка? — проворковала У-хоу, поджав губы и холодно глядя на собеседника.

По мере того как удавалось преодолеть последствия катастрофической эпидемии тутового шелкопряда, ситуация на императорской мануфактуре налаживалась, хотя объем выпускаемых тканей был еще далек от прежнего.

— Все в вашей воле, ваше величество! — поклонился мастер дхьяны, обладавший особым искусством уклоняться от прямых ответов.

Но У-хоу умела добиваться поставленных целей. Чтобы оказать давление на министра шелка по имени Очевидная Добродетель, она от имени Гао-цзуна отдала распоряжение предоставить шелк для нового облачения императора, а полученный белый и красный муар высшего качества преподнесла настоятелю лоянской обители. Из него вышла добрая дюжина священных знамен для монастыря Познания Высших Благодеяний. Тогда императрица сочла уместным вновь напомнить хитрому махаянисту про Умару.

— Ваше величество, я не осмеливаюсь отказать вам, но этот вопрос следует хорошенько обдумать, — со сладкой миной пробормотал он, прекрасно понимая, что у нее нет способа надавить на него по-настоящему.

— Я полагала, что учение Большой Колесницы делает упор на сидячую медитацию как на главный инструмент пути освобождения, а к культу священных реликвий относится критично. Ведь они почитаются в основном индийскими монахами…

— Могущество Большой Колесницы покоится на многочисленности наших собратьев; но их образование и содержание становятся все более дорогим делом. Нам требуется все больше серебра, ваше величество…

— Если я хорошо вас понимаю, ваша цель — организовать здесь центр паломничества! И Небесных Близнецов вам недостаточно. — Ее губы скривились в презрительной усмешке.

— С тех пор как мы стали показывать детей толпам верующих, серебро потекло к нам в невиданных прежде количествах! Если бы я хранил в обители еще и Глаза Будды, наш монастырь смог бы приобрести обширные территории в самом центре города.

— Если я вас правильно поняла, вы рассчитываете на мое содействие в этой сделке, которая принесет фантастическую прибыль общине? — Хотя императрица улыбалась и голос ее звучал нежно, на самом деле она была потрясена расчетливостью и жадностью монаха.

— Совершенно верно!

— И как же это будет способствовать моему восхождению на трон империи? — с нарочитым спокойствием поинтересовалась У-хоу, чувствуя непривычную сухость и горечь в рту.

— Все очень просто, ваше величество: на воротах нескольких десятков тысяч пагод Большой Колесницы по всему Китаю будет вывешен текст, провозглашающий вас владыкой страны.

— Простой декларации недостаточно! Необходимо признание двора, проведение официальной небесной церемонии во дворце Миньтан,[59] тем более что речь идет не об обычном наследнике, а о женщине! — воскликнула она, мысленно представляя череду препятствий, которые ждут ее на пути к прямой власти.

— Несомненно. Но я думаю, что можно найти решение этой проблемы… — загадочно ответил Безупречная Пустота.

У-хоу вдруг отчетливо поняла, что за таинственными и неопределенными словами собеседника кроется вполне конкретный план.

— Некоторые верующие обладают образованием и влиянием, и они тоже ищут покровительства божественных детей. Среди них может пойти слух, что вы являетесь предвоплощением Будды Будущего — Майтрейи. А это наводит на размышления…

— Так объясните же! — резко бросила она.

— Есть утверждения, которые крайне трудно опровергнуть. Будда Будущего никому не известен лично, облик остается тайной… Мой авторитет и накопленные знания позволяют поддержать такую версию, ваше величество, не рискуя натолкнуться на убедительное опровержение со стороны недоброжелателей или конкурентов. Я мог бы написать особую сутру, а скульптурный портрет Будды в нашем горном святилище будет недвусмысленно наводить всех на мысль о сходстве с вашей персоной. Моя сутра могла бы получить изящное название, скажем «Сутра о великом облаке»…[60]

— Все это диковинно звучит. Мне и самой трудно вообразить себя воплощением Майтрейи, — пожала плечами императрица, втайне очарованная подобной перспективой.

Она понимала, что Безупречная Пустота готов на все, чтобы заполучить Глаза Будды, но и у нее была своя цель. Если настоятель жаждал обладать реликвией, она стремилась заполучить загадочные камни со дна реки Ло.

Однако к тому дню, когда она пригласила Белое Облако в очередной раз ублажить ее йони, императрица точно знала, как надо действовать. Для осуществления плана ей необходим белый слон. Собственно, ради этого она и вызвала индийского тантриста в Лоян: необходима была колоссальная, сверхчеловеческая сила толстокожего гиганта. Теперь, изгибаясь от наслаждения, она думала не о сексуальных забавах, а о том, как извлечь из воды бесценное сокровище.

— Мне нужна помощь твоего белого слона, — проворковала она на ухо Безумному Облаку в тот момент, когда он дошел до экстаза вскоре после поглощения очередной черной пилюли, но еще не уснул.

— Достаточно пройти на конюшни, ваше величество, он в полном вашем распоряжении, — простонал тантрист, и тело его содрогнулось в пароксизме удовольствия.

Вскоре огромное животное, управляемое Безумным Облаком, медленно помахивая огромными ушами, уже стояло перед императрицей Китая рядом с Павильоном Орхидей.

— Чем может услужить вам этот слон, ваше величество?

— Мы пройдем к реке, на дне которой лежат восемь больших камней. Все они невероятно тяжелые, человек поднять их не сможет, так, Немой? — обратилась она