Хаски и его учитель белый кот. Том 1 - Жоубао Бучи Жоу

Однако те, кто получил талисман, с благодарностью обращались к нему:

— Благодарю, князь Чу, за ваше великодушие и доброту...

— Большое спасибо за вашу доброту, правитель Чу…

Так этот человек и есть новый наместник префектуры? Не слишком ли много чести?

Этот человек разжег любопытство Мо Жаня. Он взял руку младшего брата и потянул его поближе к загадочному князю, чтобы получше его рассмотреть.

Хватило одного взгляда, чтобы глаза Мо Жаня округлились от удивления. Как будто пять молний одновременно поразили его голову…

Разве это не Чу Ваньнин?

Что говорить о Мо Жане, даже Чу Ваньнин впал в ступор.

Он стоял в конце очереди и смотрел на князя Чу, у которого оказалось точно такое же ясное лицо, тот же прямой нос, те же черные брови вразлет и чуть вытянутые, приподнятые к уголкам, глаза. Даже его белые одежды были очень похожи на те, что предпочитал носить старейшина Юйхэн.

Чу Ваньнин: — …

Мо Жань: — …

После долгого оцепенения Мо Жань дрожащим голосом сказал:

— Младший брат…

— Ммм?

— Ты тоже это видишь... Этот… этот князь Чу выглядит совсем как один наш общий знакомый?

Чу Ваньнин ответил сухо:

— Как старейшина Юйхэн.

Мо Жань ударил себя по бедру:

— Именно! Что происходит? Кто этот человек? Какое отношение он имеет к моему учителю?

— Ты спрашиваешь меня?.. Откуда мне знать?

— Ты же так добросовестно посещал его лекции? — не отступал Мо Жань.

— Он об этом на уроках не рассказывал! — Чу Ваньнин начал злиться.

Насупившись, они оба молча встали в медленно продвигающуюся очередь за едой и продолжили разглядывать юного правителя.

При ближайшем рассмотрении молодой князь Чу все же не был зеркальным отражением Чу Ваньнина. Лицо княжича было более спокойным и утонченным, глаза шире, взгляд мягче и нежнее.

Мо Жань вдруг посмотрел на младшего брата Ся и с громким «ах» принялся пристально изучать его лицо:

— Дай-ка мне хорошенько тебя рассмотреть.

— Зачем?.. — Чу Ваньнин почувствовал себя неловко и попытался отвернулся.

Мо Жань, заметив, что тот старается уклониться, протянул руку и, ущипнув Чу Ваньнина за щечку, заставил его повернуться и поднять лицо. Некоторое время он смотрел на него пока, наконец, не понял, что его смутило. Юноша выдохнул:

— Ого!

Сохраняя внешнее спокойствие, Чу Ваньнин спросил:

— Так в чем дело?

Мо Жань прищурился.

— Неудивительно, что люди за городом перешептывались, когда увидели тебя. Я понял, что ты тоже немного похож на Учителя!

— …

Чу Ваньнин поспешно вырвался из его рук, и кончики его ушей заалели от смущения.

— Что за вздор!

— С чего бы тогда те стражники так дружелюбно смотрели на тебя? И в город нас пропустили как-то слишком просто.

— …

Чу Ваньнин все еще пребывал в состоянии растерянности, когда детский голос громко позвал:

— Папа!

Глава 64. Этот достопочтенный хочет рассказать сказку младшему брату

Мо Жань посмотрел в направлении источника голоса и увидел, как по ступенькам, то и дело спотыкаясь, карабкается малыш, которому на вид было не больше четырех лет. На ребенке, который подбежал к князю Чу, была простая, но чистая одежда — короткие штанишки и теплая верхняя накидка, в руке он держал бамбуковую вертушку, на груди у малыша болтались бусы из яшмы и приносящий удачу защитный амулет[1] на красном шелковом шнурке. Ребенок был невероятно похож на уменьшившегося Маленького Учителя Ся.

[1]寄名锁 长命锁 цзиминсо — замок долголетия: шейный амулет ребенка в форме замка.В Китае есть поверье, что, зная имя человека, можно его проклясть, и часто до достижения совершеннолетия настоящие полные имена детей скрывали или защищали при помощи магических оберегов.

Мо Жань окончательно убедился в правильности своей догадки относительно того, почему встреченные ранее жители так странно переглядывались и шептались, когда видели его спутника.

Он не удержался от вопроса:

— Младший брат, ты и князь — вы оба из Линьаня, а фамилия моего учителя — Чу. Ты уверен, что этот клан Чу, который существовал двести лет назад, не связан с тобой родством? Возможно, эти люди и мой учитель... твои дальние родственники… Я думаю, что, скорее всего, так и есть.

Чу Ваньнин не проронил ни слова, не в силах отвести взгляда от отца и сына.

Он ничего не знал о своем происхождении, и у него отсутствовали ясные воспоминания о детских годах.

Неужели этот князь Чу действительно его предок?

Пока он размышлял на эту тему, подошла очередь Мо Жаня.

Князь Чу поднял глаза, собираясь отдать ему талисман. Увидев лицо Мо Вэйюя, он, чуть замешкавшись, спросил с мягкой улыбкой:

— Чужеземец, вы здесь впервые?

Голос у него был звучный и ласковый. Это разительно отличалось от режущего ледяного спокойствия холодного тона Чу Ваньнина.

— Э… э… так и есть.

Внезапно перед Мо Вэйюем появился человек, как две капли воды похожий на Учителя, который при этом говорил с ним так мягко и по-доброму. Мо Жань действительно на миг выпал из реальности и потерял способность ясно мыслить.

Сын начальника префектуры улыбнулся:

— Ваш покорный слуга Чу Сюнь. Осмелюсь спросить ваше имя?

— Моя... моя фамилия Мо. Можете называть меня Мо Жань.

— Господин Мо, откуда вы прибыли в Линьань?

— Издалека… Это очень далеко… из округа Шучжун провинции Сычуань.

Несмотря на то, что молодой князь Чу Сюнь держался любезно и дружелюбно, Мо Жань все равно чувствовал, что этот человек видит его насквозь.

Было заметно, что его ответ удивил Чу Сюня. Но он быстро взял себя в руки и, скромно улыбнувшись, сказал:

— Действительно, вы проделали длинный путь.

Он сделал паузу, когда его взгляд опустился ниже. Он увидел Чу Ваньнина, стоящего рядом с Мо Жанем, и на его благородном лице отразилось крайнее изумление.

— Это…

— Меня зовут Ся Сыни, — представился Чу Ваньнин.

Мо Жань подтянул его к себе, погладил по голове и сказал с неестественной улыбкой:

— Это мой младший братишка[2].

[2] использовано 弟弟 диди — младший братик/братишка: обращение к младшему в семье.

«На меня не похож, но копия ты», — закончил Мо Жань про себя.

Чу Сюнь не стал настаивать на развитии темы, возможно потому, что очень скоро должно было начаться ночное противостояние, и ему некогда было разбираться, а может быть потому, что он был всего лишь персонажем в иллюзии и не мог реагировать на вещи, которые