Русские во Второй мировой войне - Анатолий Уткин

Общий южный фронт немцев в этом наступлении от северного Воронежа до южного Туапсе имел протяженность почти 2 тысячи километров.

Наши войска продолжали отступать. 15 июля оставлено Миллерово (важный пункт на дороге Ростов — Воронеж) и Каменск, стоящий близ моста этой дороги через реку Донец. На пути немцев к Волге стояли две битые врагом армии — 62-я и 64-я. Их задача была продержаться на западном берегу Дона и ни при каких обстоятельствах не позволить врагу прорваться к великой русской реке. Постепенно, медленно форсируя Дон в восточном направлении, советские дивизии заполняли пространство 350-километрового Сталинградского фронта. А одинокий белый город на Волге лежал без прикрытия с неба — его зенитные орудия были брошены на донские переправы в тщетной надежде остановить германских степных волков, их неудержимые и неуязвимые танки, чей рокот отзывался похоронным звоном для прижимаемых к своей реке русских.

22 июля германские войска форсировали Дон, в наступлении ими было пройдено уже 400 километров. Преодолев оборонительные рубежи, они с двух сторон подошли к Ростову, перерезав тем самым главную линию снабжения Кавказа из центра страны. Теперь обеспечение огромной страны нефтью зависело от ее доставки танкерами по единственному пути — по Каспийскому морю к Астрахани и оттуда по быстро построенной железной дороге восточнее Волги в северный центр страны, к военным заводам Урала, к вновь создаваемым танковым армиям.

Директива № 45

Именно в этой ситуации Гальдер оказался пророком, которого изгоняют. Он видел смысл происходящего в непаническом, планомерном отходе Красной Армии. Земли у русских хватает. Сейчас они обменивали эту землю на удлинение коммуникаций вермахта, на истощение его в местных стычках. Однако стоило Гальдеру рассказать Гитлеру о своих дурных предчувствиях, как тот при всех начал издевательски смеяться над узколобым генералом. Вот тебе и классическая военная наука! Германские войска несутся вперед, осененные орлами победы, а мрачные, заскорузлые генеральские умы каркают невпопад. Немцы на этот раз со всей силой и умением взялись за ключ к Кавказу — Ростов, а Гальдера это не радует. Лично Гитлеру после падения Ростова определенно казалось, что ничто не сможет его остановить. Этой уверенностью проникаются многие. Гитлер именно в эти дни (20 июля) произносит слова, что на этот раз с Россией покончено определенно. На что даже критический его оппонент Гальдер отреагировал соответственно: «Я должен признать, что дело выглядит именно так». Немцы не знали, что в своем дьявольском самомнении именно в эти дни они готовят себе могилу. (Их не обеспокоил тот факт, что при взятии Ростова они не сумели повторить свой успех 1941 года — да, они взяли город, но на этот раз без масс военнопленных. Части Красной Армии в боевом порядке отошли на новые оборонительные рубежи.)

За день до взятия Ростова Гитлер издал, возможно, самую главную в своей жизни директиву № 45 (23 июля). Она предполагала раздвоение сил. Теперь «Синий» план был переименован в «Операцию Брауншвейг». Ее смысл был выражен уже в преамбуле. «В кампании, которая длится немногим более трех недель, широкие цели, поставленные для южного фланга восточного фронта, в своей основе достигнуты. Только слабым остаткам армий Тимошенко удалось избежать окружения и достичь южного берега Дона. Мы должны теперь иметь дело с спешащими к ним подкреплениями со стороны Кавказского региона».

В ходе грандиозной операции происходило большое перегруппирование войск. Группа армий «А» под командованием фельдмаршала Листа пересекает Дон и следует в южном направлении во главе с 17-й пехотной армией, 1-й и 4-й танковыми армиями. Им приказано захватить Северный Кавказ, Черноморское побережье и нефтяные месторождения Майкопа, Грозного и Баку.

Группа армий «Б» под командованием фельдмаршала Вайхса — авангард наступающих германских войск, повинуясь приказу, двинулась в направлении Сталинграда с задачей закрепиться на Волге. После разрушения расположенных здесь военных заводов следовало повернуть моторизованные части на юг и двинуться к Астрахани и далее.

Прежде с советскими войсками предполагалось расправиться (директива № 41) после захвата стратегически важных позиций на Волге в районе Сталинграда. Теперь обе задачи (перерезать коммуникации и уничтожить советские войска) следовало осуществлять одновременно. Теперь группе армий «А» было приказано взять Майкоп, пройти Кубань, оккупировать Грозный и найти в себе силы дойти до Баку. А группа армий «Б» не только возьмет Сталинград, но двинется после этого на юг, сокрушит все расположенные в устье Волги — в районе Астрахани — дивизии и овладеет Каспием с севера. Такое расписание действий для вермахта смотрелось слишком хорошо, чтобы быть правдой. Только безумно оптимистическая оценка ситуации могла придать этой смелой фантазии статус плана германских вооруженных сил на лето 1942 года.

Пораженный Гальдер не хотел верить своим ушам, он не мог поддерживать эту ошибку стратегического масштаба. В новой директиве не было спасительных оговорок типа «перекрыть Волгу при помощи огневого фактора», кавказские цели более не ограничивались Майкопом и Пролетарской, а включали в себя весь кавказский регион. Уединившись в своей комнате, он заносит в дневник вещие слова о «хронической тенденции недооценивать способности противника, принимающей гротескные пропорции… Серьезная работа становится здесь уже невозможной. Это так называемое руководство характеризуется патологической реакцией на впечатления текущего момента». Гальдер приходит к выводу, зафиксированному в его дневнике в тот же день, 23 июля: недооценка противника на определенном этапе бумерангом обернется против командного легкомыслия.

Гальдер просматривал всю цепочку: снятие Бока, изменение приоритетов на Дону, создание новых групп армий — все это делалось без согласования с ОКХ и во многом против позиции Оберкомандо хеер. Во время послевоенных допросов заместитель Гальдера Блюментрит также укажет на импровизированный характер принятых на этом этапе решений. Руководство ОКХ предполагало менее масштабные действия. «У нас никогда не было намерения продвинуться далее Воронежа и продолжать это прямое движение в южном направлении. Заготовлены были приказы остановиться на Дону около Воронежа и занять оборонительные позиции здесь как прикрытие для продвижения соседних сил в юго-восточном направлении, которое должно было быть осуществлено 4-й танковой армией и 6-й армией».

Перегруппировка на ходу (Гитлер отдал 4-ю танковую армию из группы армий «Б» кавказскому направлению, группе «А») вызвала смешение танковых частей, заторы на дорогах, сумятицу в снабжении. Получив приказ, дающий ему дополнительные танковые войска, фельдмаршал Лист, по свидетельству очевидцев, долго его перечитывал, не веря своим глазам. В результате Клейст и Гот прибыли к донским переправам почти вместе и одновременно — и непонятно зачем, поскольку на Дону больших оборонительных линий советских войск не было. Тимошенко уже ушел, о нем говорила лишь дымка в степи. Словами английского историка А. Кларка, «два огромных молота ударили по маленькому гвоздику».

Едкий в своих высказываниях Клейст утверждает, что «4-я танковая группа (Гота. — А. У) могла взять Сталинград без борьбы в конце июля, но ее придали мне для форсирования Дона. Я не нуждался в помощи, и эта армия просто запрудила дороги, в которых я очень нуждался».