Тень ушедшего - Джеймс Айлингтон

Аша мотнула головой. Голова у нее шла кругом. Хорошо, что у Вирра получилось, но кто знает, как это повлияет на события?

– И что теперь будет?

– Теперь? Выбор у нас невелик: собрать всех на Забралах, – мрачно ответил Лайман и оглянулся на вельмож. – Кстати говоря…

Аша понимающе кивнула.

– Благодарю, мастер Кардаи. Помоги вам там судьбы!

– И вам, Ашалия и Эрран. – Кивнув обоим, Лайман поспешил вернуться в круг знати.

Обратно в комнату, где осталась Фесси, шли молча.

– Как, по-твоему, это понимать? – заговорила наконец Аша. Эрран помотал головой.

– Не знаю, – признался он. – Догмы не должны влиять на плеву. Я рад, что король снова свободен, но… Не понимаю.

Аша досадливо кивнула – Эрран повторял ее мысли. В глухой комнате они нашли Фесси, она сидела на кушетке, обратив безжизненный взгляд на тело Кола. На вошедших друзей она не оглянулась.

Неуверенно глянув на Эррана, Аша подошла, присела рядом с подругой.

– Фесси, король поправился, – заговорила она. – Но слепцы продолжают штурм. Нам надо на Забрала, вдруг мы сумеем помочь.

Фесси подняла глаза, но не на Ашу, а на Эррана. Мгновение они молча вглядывались друг в друга, потом Фесси слегка кивнула.

Эрран неловко закашлялся.

– Мы… решили уйти, Аша, – виновато, неловко заговорил он. – Но, конечно, будем рады, если ты пойдешь с нами.

– Что? – Аша переводила ошеломленный взгляд с лица на лицо. Должно быть, друзья обменялись мыслями, пользуясь способностью Эррана. Она вдруг рассердилась, что ее не приняли в беседу. – Не можете же вы уйти сейчас! Да и выхода нет.

– В гавани наверняка найдутся маленькие суда. Дома их оставили на случай, если оборона рухнет, – объяснил Эрран. – Сейчас они без охраны, и мы вполне можем взять одно, ничем не рискуя.

Аша не верила своим ушам.

– Из вас кто-нибудь хоть знает, как ходить под парусом?

– Элосьен знал. – Эрран взглянул ей в глаза. – Нам нельзя оставаться, Аша. Ты сама должна понимать. Скайнер, зная теперь… Либо он попытается нас использовать, либо сдаст. Пока с ним не разобрались, здесь небезопасно для нас. Тебе, между прочим, тоже. – Он от души попросил: – Пожалуйста, пойдем с нами.

Аша колебалась лишь долю секунды. Покачала головой.

– Не могу. Вас, наверное, понимаю, но… просто не могу. – Она помолчала, тронула Фесси за плечо. – А о похоронах я позабочусь. Обещаю.

Фесси впервые с тех пор, как Аша вошла в комнату, взглянула на нее.

– Спасибо, – ответила она тихо.

Опечаленный Эрран постоял еще немного, потом в два шага оказался рядом и обнял Ашу.

– Да будут с тобой судьбы, Аша.

– И с тобой, Эрран, – Аша опустила взгляд на Фес-си. – И с тобой, Фесс. Я буду думать о вас. Безопасной дороги!

Фесси улыбнулась сквозь слезы.

– Мы еще увидимся, Аша. – Голос ее немного дрожал, но взгляд был твердым. – Мы скоро вернемся, чтобы разобраться со Скайнером.

Она встала и взяла Эррана за руку.

Оба исчезли.

Аша долго стояла, беспокойно покручивая кольцо на пальце. Внезапный уход авгуров заставил ее задуматься, усомниться: есть ли смысл возвращаться на Федрис Идри. Тайник ее почти иссяк; едва ли она много смогла бы сделать в сражении. И не хотелось оставлять Кола вот так, одного, на полу…

Но девушка сразу поняла, что ищет для себя оправдания. Она набрала в грудь воздуха, расправила плечи. Пусть ее запаса сути хватит лишь на один последний удар, вернуться на Забрало будет правильно.

Аша бросила последний взгляд на безжизненное тело Кола. В груди что-то сжалось от горя.

Потом она развернулась и ушла на Федрис Идри.

Вирр дернул плечом, скорее ощутив, чем заметив взгляд старшего Эйлинара. В глубину Тола спускались в каменном молчании, нарушавшемся лишь редким кашлем одного из членов Совета. Заявление принца, что он намерен изменить догмы, было встречено с распростертыми объятиями. В отличие от требования, чтобы при этом рядом с ним был Давьян. Вирр скосил взгляд на шагавшего рядом друга. Тот, похоже, глубоко ушел в свои мысли. Совет, разъяренный упрямством Вирра, дошел до того, что объявил Давьяна опасным, опираясь на то, как он обошелся с Илсетом Тенваром. Но в конце концов старший Эйлинар уступил, хоть и не скрывал недовольства.

Каждый раз, встречаясь с ним взглядами, Вирр чувствовал, как его обжигает гнев старшего. Ему было все равно. Он пришел сюда с единственной целью – исполнить предсмертную волю отца. Позаботиться, чтобы принесенная им жертва не пропала втуне.

– Я бы, знаешь ли, понял, – вдруг шепнул, словно очнувшись от задумчивости, Давьян. – Не обязательно было бесить их из-за меня.

Вирр пожал плечами.

– Мне нужен кто-то рядом. Кто-то, кому я доверяю.

Давьян склонил голову.

– И все-таки я не виню старшего Эйлинара. После того, что случилось нынче утром, я бы, пожалуй, тоже предпочел обойтись без меня.

Вирр покосился на него.

– С Тенваром ты не нарочно, Дав, – напомнил он. – Ты делал нужное дело, да и, по чести говоря, он того заслужил.

Давьян покривился, однако кивнул. Внимательно взглянул на друга.

– Ты как, держишься?

Вирр скрипнул зубами, проглотил внезапно объявившийся в горле комок. Он оттеснил случившееся из мыслей и не желал возвращать, пока не покончит с делом.

– Потом будет время горевать. Так хотел бы отец, – угрюмо ответил он.

Давьян снова кивнул, молча согласившись с другом. Еще немного – и они остановились перед большой, прочной стальной дверью. Старший Эйлинар коснулся ее ладонью, снимая охрану. После этого он извлек связку ключей и отпер замок, придержал створку, пропуская остальных.

Вирр вошел, огляделся. Камера, куда они попали, была пуста, кроме тяжелого приземистого стола посредине. Стол, казалось, был высечен из того же черного камня, что и стены комнаты. В общем, ничего особенного.

Нашрель, дождавшись, когда все старшие соберутся внутри, прошел к столу, едва ли не благоговейно опустил на него ладонь, закрыл глаза. Несколько чуть слышных слов, и суть заструилась из него в камень.

Вирр смотрел круглыми глазами.

Стол стал чернее прежнего. Факелы на стенах отразились в его заблестевшей поверхности. По ней разбежалась мерцающая рябь; столешница растягивалась, вспучивалась – что-то возникало из глубины камня.

Глазам потрясенного Вирра предстал парадный щит – но не по росту человека: слишком высокий, слишком широкий для любого силача.

– Этот сосуд необходим вам для изменения догм, ваша милость, – обратился к нему Нашрель, не сводя глаз со щита. – Вам следует положить на него ладонь, удерживая ровный ток сути от себя в него, и произнести обет, которым вы желаете связать всех одаренных.