Книга мечей - Фред Томас Саберхаген

И Денис не только увидел, но и услышал, как выходит из ножен Щиторуб. До него донесся легендарный бухающий звук — пока еще редкий и негромкий, низкий и ожесточенный. Неумолимая магия меча Силы рвалась из него наружу, и не барабанным рокотом, от которого кровь стыла в жилах, а скорее грохотом неутомимого молотка, сколачивающего помост палача.

Сир Эндрю и его телохранители ускакали к арьергарду своей армии — точнее, к тому, что было ее арьергардом, и пеший Денис не мог даже надеяться, что угонится за ними.

И все же он изо всех сил заторопился следом, потому что иначе остался бы буквально в одиночестве. Он мог побежать и в другом направлении, но подумал, что вскоре оттуда хлынет вся оставшаяся армия сира Эндрю, и ему придется снова развернуться и присоединиться к ним, иначе его сочтут дезертиром.

Денис отставал от рыцаря и его спутников уже метров на сто, и это расстояние быстро увеличивалось, когда он, к своему удивлению, заметил неподалеку справа брошенную ярмарку с аттракционами, установленными, совершенно непонятно почему, в этой глуши. Балаганы и прилавки, аппараты для игр на ловкость и удачу — все было сломано. Тяжело дыша, Денис остановился рядом с ними. Похоже, владельцы всего этого добра сбежали, едва заслышав топот приближающейся армии, — а кто смог бы их за это винить?

Он еще видел вдалеке сира Эндрю и его телохранителей, когда в той же стороне и чуть впереди них раздался крик. Денис, отвернувшись от брошенных балаганов и фургонов, увидел солдат из арьергарда, бегущих к рыцарю и его свите, которые только что остановились на пригорке. Бегство выглядело как отчаянное отступление, хотя, насколько Денис мог заметить, солдаты не поддались панике полностью. Они пока не побросали оружие… И тут он увидел — то, что он принял за отступление, на самом деле было атакой. Солдаты арьергарда, сбежав вниз по склону холма и исступленно размахивая оружием, врезались в маленькую группу воинов сира Эндрю, спешившую к ним на выручку. Немедленно завязалась схватка, и многие неудачливые спасатели, захваченные врасплох, сразу рухнули на землю, обливаясь кровью.

— Обман! Колдовство! — отчаянно закричали ехавшие с сиром Эндрю.

Но то была вовсе не простенькая уловка с переодеванием в форму врага. Денис, машинально шагая в сторону схватки, приблизился уже настолько, что узнал среди атакующих даму Йолди — она тоже размахивала оружием и громко кричала. Дама Йолди прокладывала себе путь к пригорку, на котором отчаянно отбивались в полном окружении сир Эндрю и горстка его уцелевших телохранителей.

Верхом сир Эндрю мог бы попытаться прорвать кольцо пеших нападающих и спастись. Но он не мог или не хотел бежать, а вместо этого взывал к предавшим его солдатам, обращался к ним по именам, пытался ими командовать. Он удерживал позицию, а его телохранители не стали вырываться из кольца, пока этого не делал сир Эндрю.

Рокот Щиторуба нарастал, становясь громче и чаще, приобретая дерганый ритм. Меч уже описывал вокруг своего повелителя дугу из сверкающей стали и свежей крови. Ездозверь рыцаря пошатнулся и упал, подрубленный и пронзенный полудюжиной копий, но ни одно копье или меч не могли преодолеть защиту меча Силы и коснуться сира Эндрю.

Рыцарь, вывалившись из седла, покатился по земле, все еще держа обеими руками рукоять длинного меча. Даже когда сир Эндрю лежал, меч не переставал действовать, а когда тот вновь встал, то создалось впечатление, что сам меч поднял его на битву. Казалось, Щиторуб тянет его за собой, заставляет могучее тело рыцаря крушить врагов направо и налево, бросая в атаку всякий раз, когда кто-нибудь из атакующих, дрогнув, начинал отступать.

И все же те, кто еще час назад был его верным другом, наседали на него десятками, крича от ненависти и взывая к своему новому богу, Темному королю, чтобы тот укрепил их силы. Щиторуб разил их всех. Он разбивал оружие и кости, с одинаковой легкостью рассекая доспехи и плоть.

Денис, загипнотизированный этим зрелищем и уже не вполне контролируя свои поступки, подкрался еще чуть ближе. На поясе у него висел небольшой кинжал, но он не стал его доставать. Ему и в голову не приходило, что он может как-то повлиять на исход схватки, развернувшейся у него перед глазами.

Телохранители сира Эндрю, задавленные многократно превосходящими их числом фанатичными берсерками, уже пали все до единого, а обезумевшие нападающие рубили на куски их мертвые или умирающие тела. Но Щиторуб защищал того, кто его держал, испуская еще более громкие и частые звуки. Он работал, с ошеломляющей скоростью описывая сверкающую дугу. Работал эффективно, безразличный к тому, кого или что он поражает, какие вопли или слова выкрикивают те, кого он обезоружил или разрубил, и какое оружие направлено против него. Денис видел, как градом обломков разлетаются топоры, кинжалы, лезвия мечей, древки копий и стрелы, вперемешку с отрубленными конечностями и кусками доспехов. А вот этот круглый катящийся предмет только что был головой на чьих-то плечах.

И тут рыцарь закричал — наверняка громче и ужаснее, чем вопил любой из нападавших на него. Денис, словно против своей воли подобравшийся еще ближе, увидел, что сир Эндрю теперь с ног до головы залит кровью. И невозможно сказать, не смешана ли с этой вражеской кровью и его собственная. Но даже если он и оказался ранен, безумная энергия его движений, порожденная магией, осталась прежней.

Рыцарь взревел вновь, и в его голосе прозвучала еще большая мука. Денис увидел, что на сира Эндрю надвигается дама Йолди, превратившаяся в одержимое, полное ненависти существо с жутко изменившимся лицом. Расставив клешни рук, она отчаянно выкрикивала заклинания. Даже Денис, не обладающий магическими способностями, ощутил, как его захлестывает их смертоносная неосязаемая мощь.

Но для меча Силы магия была всего лишь разновидностью оружия. И она рассеялась, наткнувшись на почти невидимую из-за скорости сверкающую дугу и сотрясающий воздух рокот. Ненависть гнала даму Йолди все ближе и ближе к человеку, которого она жаждала уничтожить… и еще ближе, пока край сверкающей дуги не коснулся сперва ее рук, затем тела, а еще мгновение спустя не отшвырнул прочь.

Следующие несколько секунд Денис ничего не видел. Когда он снова поднял голову, в схватке наступила пауза. Сир Эндрю стоял теперь в одиночестве, по колено в куче трупов, и все они были в форме его цветов — оранжево-черной. Меч в его руке все еще глухо пульсировал — уцелевшие пока бывшие друзья рыцаря все еще надеялись его добить. Небольшая их группа — раненые и те, кто не очень торопился на него напасть, — собралась чуть в отдалении, разрабатывая стратегию новой атаки, пока их ненависть вынужденно сменилась терпеливым планированием.

Денис заторопился к сиру Эндрю. Когда юноша приблизился, ему показалось, что тот пытается отбросить Щиторуб, который к тому времени немного успокоился, а его прежний громкий звук стих, сменившись приглушенным постукиванием. Но если рыцарь и пытался отделаться от меча, тот ему не позволял. Пальцы рыцаря все еще стискивали его, сплетясь вокруг рукоятки с такой силой, что побелели костяшки — в тех местах, где их не покрывала кровь.

Сир Эндрю повернул к Денису перекошенное от усилий лицо и прохрипел почти неразличимым шепотом: