Слуги света, воины тьмы - Эрик Ниланд

Фиона обрезала торчавшие из гобеленовой двери нитки, расправила гобелен и наложила на ткань этого мира. Но гобелен продолжал исчезать. Возможно, следовало вернуть его на место.

На ее плечо легла чья-то рука.

Фиона моргнула. Она почувствовала снег под ногами, и ей стало холодно.

Рядом с ней стоял Роберт и смотрел на то, что еще несколько секунд назад было пустым пространством.

Прямо перед Фионой в воздухе виднелась открытая дверь. Она быстро исчезала.

— Сюда! — крикнул парень в маске носорога. — Она открыта! Быстрее! Проходите все!

Толпа рванула вперед, мимо Фионы и Роберта. Им пришлось отпрянуть в разные стороны. Под напором толпы они упали на снег.

Роберт попытался помочь Фионе встать, но девушки в платьях со шлейфами мчались вперед, перепрыгивая через лежащую Фиону.

Вдруг раздалось нечто вроде пистолетного выстрела. Все стихло, а потом в морозном воздухе послышался свист сабли, вынимаемой из ножен.

Люди расступились и попятились назад.

— Назад, сброд! — В одной руке Джереми держал кремневый пистолет, в другой — саблю. — Пусть первой идет эта леди.

Он убрал пистолет за пояс и протянул руку Фионе. Она уцепилась за его руку и поднялась.

— Спасибо.

Джереми поклонился ей. Роберт свирепо глянул на него.

Фиона посмотрела на жителей деревни. Как ни хотелось им поскорее оказаться за дверью, они все же проявили уважение. У двери собралось не менее сотни человек, а по снегу от леса бежали все новые и новые люди.

Не было времени гадать, что они все станут делать, оказавшись за дверью.

Фиона повернулась к тающей на глазах двери, затаила дыхание и переступила порог.

Было темно. Но Фиона поняла, что стоит по другую сторону, потому что холод исчез. Она вдохнула запах старого картона и влажный, жаркий калифорнийский воздух.

В кладовку вошел полицейский. Котильонные девушки прошмыгнули мимо него. Коп огляделся, весьма озадаченный.

За девушками порог переступил Роберт. Он взял Фиону под руку и отступил к холодильной камере.

— Эй! — крикнул коп, заметив их. — Ни с места!

Но было уже слишком поздно. Никто не собирался его слушать.

Население Новогодней долины выплеснулось из дверного проема, нарисованного на кирпичной стене, — лорд Джереми Ковингтон со своими приятелями, индейцы, мужчины во фраках, дамы в платьях со шлейфами, охотники верхом на лошадях, пьяницы и клоунская труппа. Нещадно толкаясь, они отбросили полицейского прочь с дороги. Кое-кто по пути хватал бутылки и устремлялся к распахнутым дверям бара — главным и служебным.

— Их все больше, — шепнул Роберт Фионе. — Жутко много. Нам пора уходить.

Они прошли через холодильную камеру и оказались на автостоянке.

Джереми и его друзья — по-прежнему в масках — сцепились с полицейскими на крыльце бара. Несколько мужчин во фраках забрались в полицейские машины, сели на мотоциклы и умчались прочь.

Фиона шагнула к крыльцу.

— Не переживай за Джереми, — сказал ей Роберт. — С ним все будет в порядке. Не забывай: у нас свои беды. Элиот. И Луи.

Фиона остановилась. Роберт был прав.

Они сели в лимузин. Роберт завел двигатель, и они ракетой вылетели с автостоянки, промчавшись мимо двух полицейских машин, которые блокировали выезд на шоссе.

— Позволь мне воспользоваться твоим телефоном, — попросила Фиона.

Роберт вытащил из кармана мобильник. Фиона набрала домашний номер. Трубку сняли после двух гудков.

— Алло, Си?.. Бабушка дома? Нет? Тогда прими сообщение… Да, я подожду, не спеши.

— Мы будем в Дель-Сомбре с минуты на минуту, — сказал Роберт, до отказа выжав педаль газа.

От ускорения Фиону прижало к спинке сиденья. Она посмотрела на садящееся солнце.

— Хорошо… Потому что я не знаю, сколько времени в запасе у Элиота.

Элиот шагал по Мидуэй-авеню. Тени становились все длиннее. В ту и другую стороны проезжали машины. Перед «Розовым кроликом» было припарковано много автомобилей.

Из кафе доносилось пение самодеятельных певцов, но, как ни хотелось Элиоту остановиться и послушать, у него не было на это времени. Вечерело. А он хотел разыскать Луи до заката.

Элиот перешел улицу. Пиццерия Ринго все еще была закрыта на переустройство. Он направился было в переулок, но по пути остановился и достал из рюкзака Леди Зарю.

Он несколько раз сжал и разжал пальцы. Удастся ему избавиться от инфекции или нет? Луи заметил воспаление на его руке и сказал, что это «профессиональная болезнь».

Элиот тяжело вздохнул. Ему так не хотелось иди на встречу одному. Он верил, что жизнь Луи действительно в опасности, но все же общение с родственниками отца вызывало у него тревогу. Все — Соухк, сенаторы, «Mythica Improbiba», даже Роберт — предупреждали его о том, как они опасны. Вправду ли они были падшими ангелами, воплощением зла? Или просто их так расписывали, чтобы напугать его?

Элиот представил себе, что он герой, появляющийся в последнее решающее мгновение, чтобы спасти давно потерянного отца, который томится взаперти в средневековом замке. Ему предстояла дуэль на рапирах, а может быть, заодно удастся спасти и Джулию.

Он заставил себя перестать фантазировать. Мечты могли только отвлечь его от реальности, и вообще все это — ребячество и глупости. Уже давно пора их перерасти.

Элиот свернул в переулок и направился к подворотне.

В арке лежали тени — густые, похожие на черный бархат. Весь мусор был выметен. Вдоль стен стояли зажженные свечи, озарявшие кирпичную кладку мерцающими огнями.

Луи стоял спиной к Элиоту и созерцал дело своих рук: рисунок мелом, состоявший из дуг, точек и знаков на стенах. Рисунок поднимался вверх с обеих сторон до свода арки на уровне второго этажа и покрывал асфальт.

Это было похоже на гигантский кокон, сотканный из геометрических фигур и древних символов. Линии словно впитывали в себя свет, а вокруг них из-за этого становилось темнее. При взгляде на эти граффити у Элиота мурашки побежали по коже — отчасти от отвращения, отчасти от узнавания, а отчасти из-за того, что он почувствовал, насколько наэлектризован воздух в подворотне.

Он посмотрел на Луи и подумал, что всегда ощущал некую связь с ним — даже когда считал его вечно пьяным бомжом.

Сейчас ему так хотелось подбежать к Луи, обнять его и сказать, что он всю жизнь так надеялся, так ждал, что однажды отец чудесным образом вернется.

Но он сдержался. Он должен был сдержаться.

Луи ведь его родственник. А пока что все родственники, с которыми довелось встречаться Элиоту, были не слишком-то добры к нему и Фионе. По их прихоти они с сестрой уже трижды находились на волосок от смерти.