Распутин. Вера, власть и закат Романовых - Дуглас Смит

3 ноября Василий Маклаков произнес в Думе страстную речь против правительства: «Либо мы, либо они: вместе наша жизнь невозможна». И этот мощный рефрен привел заговор в действие13. Вскоре после выступления Маклакова посетил Юсупов. Цель его вызвала у Маклакова отвращение. «Вы думаете, я содержу убийц?» Маклаков объяснил Юсупову, что Распутин даже полезен для Думы: его влияние подрывает режим и ведет к его неизбежному падению и рождению демократической России. Кроме того, если Распутин будет убит, Александра найдет на его место другого. Юсупов эту идею отверг. Он сказал Маклакову, что он просто не представляет себе «сверхъестественной силы» Распутина. «Я занимаюсь оккультизмом давно и могу вас уверить, что такие люди, как Распутин, с такой магнетической силой, являются раз в несколько столетий. Никто Распутина не может заменить, поэтому устранение Распутина будет иметь хорошие последствия. Если Распутин будет убит, Императрицу придется через несколько же дней посадить в дом для душевнобольных; Ее душевная жизнь поддерживается только Распутиным; она вся рассыплется, когда его уберут, а если императрица будет сидеть в больнице и не сможет влиять на Государя, то по своему характеру Он будет очень недурным конституционным Государем». По мнению Юсупова, убийство было единственным выходом.

Но была одна проблема: по своему статусу он не мог сделать это сам, поскольку это было бы равносильно революционному акту. Он собирался нанять кого-то, кто сделает это за него. Маклаков предостерег, что любой, кто согласится убить Распутина за деньги, с легкостью может продать Юсупова за большую сумму. Нет, это слишком рискованно. На этом разговор и закончился14.

Юсупов начал искать людей. Сначала он переговорил с капитаном Сергеем Сухотиным, крепким офицером из лейб-гвардейского полка. Они были ровесниками – обоим было по двадцать девять лет. Возможно, они познакомились и сблизились, когда Сухотин лечился от полученных ран в санитарном поезде в Царском Селе, организованном Юсуповыми. Насколько было известно Юсупову, Сухотин разделял его мнение о Распутине. Он сразу же согласился. Великий князь Дмитрий Павлович в это время находился в Ставке, поэтому Феликсу пришлось ждать, чтобы обсудить это с ним. Поговорить им удалось в середине ноября. Дмитрий сказал Юсупову, что тоже думал об убийстве Распутина и готов присоединиться к заговору15.

Четвертым участником заговора была мать Юсупова, Зинаида, которая в то время находилась в Крыму. Поскольку они не доверяли почте, письма передавал брат Сухотина. Для вящей безопасности заговорщики разработали кодовые имена: император был «Дядей», императрица – «Тетей» или «Валиде», Родзянко – «Медведевым», Протопопов – «l’Interieur». Распутина в письмах называли то «Понтиным», то «книгой», то «управляющим». По письмам Зинаиды понятно, что она не просто поддерживала заговор, но и поощряла его. 1 декабря она писала Феликсу: «Скажи дяде Мише [Родзянко], что ничего нельзя сделать до тех пор, пока “книга” не будет уничтожена, а Валиде приведена к смирению. […] Это необходимо». 3 декабря она снова писала Феликсу, что убийство Распутина «необходимо, и крайне срочно»16.

20 ноября возбужденный Юсупов писал Ирине в Крым:

Шокированная Ирина отвечала: «Спасибо за твое безумное письмо. Я не поняла и половины из него, но понимаю, что ты готовишься к какому-то дикому поступку. Пожалуйста, будь осторожен и не вмешивайся в дурное дело». Поначалу Ирина вообще не поняла, о чем писал ей Феликс, но потом написала: «Я только что поняла, что означают эти слова и кто эти люди. Это самое меньшее, что я могу написать. Словом, будь осторожен!»18

На встрече с Пуришкевичем 4 декабря Юсупов завербовал пятого участника заговора. Услышав выступление, Феликс был твердо уверен, что Пуришкевич к ним присоединится, и он хотел завербовать политика. В мемуарах он писал, что считал очень «важным, чтобы в этом историческом событии приняли участие представители всех классов». Дмитрий был представителем правящей семьи, сам Феликс и его мать – аристократами, Сухотин – офицером, а Пуришкевич – политиком. Именно политик окончательно дополнил картину. Удивительно, но он не счел нужным пригласить ни представителя крестьянства – самого большого класса России, – ни кого-нибудь из растущего среднего и рабочего класса19.

Юсупов пригласил Пуришкевича в свой дворец на Мойке к восьми часам. Здесь он познакомился с лейтенантом Сухотиным и Дмитрием, и они стали обсуждать планы убийства. Все согласились, что лучше всего воспользоваться ядом, поскольку выстрелы могут услышать, что вызовет подозрения. Пуришкевич предложил пригласить доктора Станислава Лазоверта, польского врача, который два года служил у него на фронте. Медицинские знания могут пригодиться при выборе яда. Кроме того, Лазоверт – смелый человек: он был трижды ранен и удостоен нескольких наград20. Обсуждение преступления началось в середине декабря. Еще до завершения встречи все четверо согласились с одним: они никогда и никому не расскажут о своем участии в убийстве Распутина. Торжественная клятва просуществовала всего несколько дней21.

Убийцы Распутина были уверены в том, что готовятся свершить благородное, патриотическое деяние, но у них имелись и другие мотивы. Пуришкевичем двигало безумное честолюбие и тщеславие. Он хотел доказать всем, что он – человек действия. Мотивы Юсупова были более сложными, чем те, о которых он говорил Маклакову. Немаловажную роль играло желание угодить своей властной матери. Кроме того, он хотел обрести какой-то смысл своей бесцельной жизни. Участие в убийстве Распутина дало ему цель и выход энергии – всю осень он занимался лишь переделкой семейного дворца на Мойке. Участие в заговоре Дмитрия можно отчасти объяснить желанием угодить Элле. Она была для него второй матерью, и только после продолжительного разговора с ней Дмитрий согласился с тем, что убийство – это правильный поступок22. Тщеславие было движущей силой Пуришкевича и Юсупова. Они хотели войти в историю, сыграв свою роль в спасении России. Никто из убийц не понимал, что они воспринимали Распутина и его роль в жизни России точно так же, как Александра: они видели его так же, как и она, только с противоположным знаком. Все верили, что Распутин вершит судьбу России – ради ее спасения или уничтожения. Юсупов и его сообщники упрощали спасение России точно так же, как и императрица.

После встречи 4 декабря Юсупов вернулся к Маклакову, чтобы узнать, не изменил ли он свое мнение. Маклаков уже был готов обсуждать убийство, но сказал Юсупову, что в декабре он уезжает в Москву и принять участие в заговоре не сможет. Маклаков предложил подстроить Распутину автомобильную аварию, но Юсупов ответил, что они выбрали яд. Тело должны были найти – иначе Александра никогда не признает, что Распутина больше нет. Маклаков еще несколько раз встречался с Юсуповым, чтобы обсудить детали. На последней встрече Маклаков дал Юсупову двухфунтовую «резиновую палку», сказав, что она может пригодиться, и, по утверждению Юсупова, коробочку с кристаллами цианистого калия – сам Маклаков впоследствии это отрицал23.