Сигнал и Шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие - нет - Нейт Сильвер

Следующий ряд графиков представляет собой серию из 10 сигналов, регулируемых предельно простой последовательной математической функцией под названием синусоидальной волны.

Рис. 13.2а. Конкурирующие сигналы: один из сигналов выделен

Рис. 13.2б. Конкурирующие сигналы: ни один из сигналов не выделен

На рис. 13.2а один из сигналов выделяется и распознаётся гораздо лучше, чем другие. Именно таким может представляться нам мир после атаки или неудавшегося предсказания. Мы можем увидеть сигналы – письменные свидетельства, повторяющиеся события и другие предвестники. Как после Перл-Харбор, так и после 11 сентября лишь немногие американцы считали, что сигналы были настолько очевидны, что правительство должно было знать об атаке, а следовательно, способствовало ее планированию или исполнению[172].

Однако закономерности обычно выглядят несколько иначе до того, как событие произошло. Скорее, они перемешаны и перепутаны, как спагетти в тарелке (рис. 13.2б). По мнению Вольштеттер{923}:

В подобных случаях значение имеют вовсе не наши способности к обнаружению сигнала. Обладая даже небольшой компетенцией, мы наверняка можем получить кучу сигналов, предвещающих событие масштаба Перл-Харбор или 11 сентября. Значимые сигналы почти гарантированно хранятся где-нибудь в картотеке или базе данных вместе со всем остальным потоком незначительных. На самом же деле нам нужны соответствующие способности к анализу, чтобы суметь выделить уместные сигналы.

Как правило, мы имеем некоторое представление о том, какие сигналы требуют нашего внимания. Иметь подобные представления хорошо и правильно, но только до определенного момента. Я выделил проблемы, возникающие, когда мы рассматриваем информацию без контекста. Вместо того чтобы делать полезные предсказания, мы упираемся в шаблоны и стремительно движемся в никуда.

Стоит отметить, что и представляемый нами контекст вполне может быть пристрастным. В пьесе Шекспира Цицерон предупреждает Цезаря{924}: «Но ведь по-своему толкуют люди // Явленья, смысла их не понимая»[173]. Мы сосредоточиваемся на сигналах, поддерживающих нашу картину мира, или следующих бюрократическим протоколам, вроде доктрины о том, что диверсия в Перл-Харбор куда вероятнее атаки с воздуха.

В книге Вольштеттер Рамсфелду больше всего нравится предисловие, написанное лауреатом Нобелевской премии по экономике Томасом Шеллингом, сыгравшим важную роль в переводе ранних работ Джона Нэша по теории игр в плоскость национальной безопасности.

Шеллинг пишет о нашей склонности путать малознакомое и маловероятное. В процессе планирования эти понятия часто смешиваются. Возможности, которые мы не рассматриваем всерьез, кажутся странными, странное – маловероятным, а маловероятное не стоит рассматривать всерьез.

Благодаря изоляции Соединенных Штатов от Европы и Азии, а также сравнительно хорошим отношениям, которые мы продолжаем поддерживать с остальной частью Америки с момента провозглашения доктрины Монро, мы редко становились объектами иностранной атаки. Исключения (11 сентября) и опасные моменты (Карибский кризис) вызывают у нас диссонанс. До событий в Перл-Харбор нападение другого государства на американскую землю предпринималось во время войны 1812 г.{925}. Американцы не живут на руинах прошлых войн, как это происходит с жителями Европы и Азии на протяжении всей их истории.

Однако Гавайи расположены посреди Тихого океана: Гонолулу ближе к Токио (6212 км), чем к Вашингтону, округ Колумбия (7765 км). Благодаря своему географическому положению и присутствию нашего ВМФ, Гавайи были очевидной мишенью для японцев. То обстоятельство, что американцы не подвергались атакам на своей территории, привело к тому, что мы проявили благодушие перед лицом опасности.

Возможно, наши логические рассуждения выглядели как-то так.

1. Соединенные Штаты редко подвергаются атакам.

2. Гавайи – часть Соединенных Штатов.

3. Следовательно, вероятность атаки на Гавайи достаточно низкая.

Это крайне неправильный ход размышлений. Как я уже писал в главе 1, наши предсказания часто проваливаются, когда мы делаем ставки, «исходя из выборки». Тот факт, что Соединенные Штаты редко подвергались атаке, – это лишь наблюдение, а вовсе не закон. Тот факт, что силы иностранных государств никогда не атаковали Небраску, никак не влиял на ситуацию на Гавайях, учитывая их географическое положение посреди Тихого океана и нестабильную военную обстановку вокруг.

Впрочем, подобного рода неправильное мышление по крайней мере включает в себя мышление.

Если бы мы отследили, как протекает наш мыслительный процесс, мы, возможно, поняли бы, насколько неточны наши предположения. Шеллинг утверждает, что наши проблемы несколько глубже. Когда мы не знаем, что может произойти, мы даже не думаем об этом. Вместо этого у нас развивается своеобразная «слепота». В медицине этот феномен называется анозогнозия[174]{926}, когда болезнь пациента мешает ему осознать, что он болен. Подобным образом у некоторых пациентов проявляется болезнь Альцгеймера.