Битва королей. Огонь эльфов - Бернхард Хеннен

— А что, если тролльский герцог будет испытывать то же самое, что и ты, когда увидит, что его дом горит? Если он посвятит всю свою жизнь мысли о мести? Ты действительно Думаешь, что, если ударишь кулаком по осиному гнезду, тебя не ужалят?

— Мы говорим о троллях! Они не понимают никакого языка, кроме языка силы. Мы должны дать им понять это, прежде чем вести с ними переговоры. С этим они смирятся.

— Ты так хорошо знаешь наших врагов… Тот парень, который перетащил Кадлин и Бьорна в пещеру и обработал их раны, наверное, был не троллем. Если они все такие, как ты говоришь, то он давно должен был сожрать обоих. — Ульрик положил руку на изображение горных кряжей, окружавших Нахтцинну. — Каким образом ты собираешься провести наших людей через эти горы, да еще когда зима на пороге? Мауравани наверняка пройдут, но люди не знают заклятий, позволяющих защищаться от холода, и не умеют порхать по сугробам высотой в человеческий рост. Мы потеряем половину армии, прежде чем наткнемся на первого тролля. Это стоит твоей мести, отец? — Он указал на двери. — Ты выгляни в зал! Посмотри на лица мужчин, готовых пойти за тобой куда угодно. И представь, что каждый второй из них лежит, замерзший в снегах. Ты хочешь заплатить эту цену?

Альфадас выдержал взгляд сына.

— Конечно нет. Может быть, ты будешь так добр, и послушаешь рассказ Йильвины? Князь Элодрин — один из известнейших полководцев Альвенмарка. Он принял в расчет наши слабые стороны. Скажи ему, Йильвина.

Странно, но теперь эльфийка избегала смотреть прямо на Ульрика.

— Мой князь предлагает всем войскам из этого замка отойти к Фирнстайну. Глашатаи, которые пойдут впереди, должны созвать в городе ополчение. Тогда объединенное войско промарширует к Январскому утесу и войдет во врата за каменным кругом. — Она указала на карту, отмечая небольшую долину, расположенную неподалеку от Нахтцинны. — Здесь есть еще одни врата. Вам нужно пересечь всего лишь один перевал. — Взгляд Йильвины застыл над белым пятном. — Здесь есть просторное ровное поле, с двух сторон затертое отвесными скалами. Идеальное место для сражения. Ваши фланги будут защищены, если вы будете сражаться здесь. Остается только держать строй до тех пор, пока мы не нападем на троллей со спины. С вами пойдут наши лучшие следопыты, чтобы помочь. Мы победим!

Ульрик провел рукой по подбородку. План казался очень простым.

— И насколько силен флот, который будет поддерживать нас?

Эльфийка с сомнением посмотрела на него.

— Достаточно силен! — холодно ответила она. — Элодрин приведет шестьсот лучших мечников и лучников, которые может предложить Альвенмарк. Ты боишься сразиться с троллями в решающем бою, который может принести твоей стране десятилетия мира?

— Единственное, что меня беспокоит, — чтобы Фьордландия снова не стала пешкой в боях за Альвенмарк, чтобы не вернулись ужасы эльфийской зимы. Мы оба пролили немало крови, чтобы спасти друг другу жизнь. Поклянись мне этим союзом крови, что война не сожжет снова наши города.

Йильвина торжественно положила правую руку на сердце.

— Клянусь.

Ульрик пристально посмотрел ей в глаза. Она верила в то, что говорила. И тем не менее принц был убежден, что все будет иначе. Они с Хальгардой не переживут зиму, и он знал, что именно этот поход, которого так хочет отец, убьет их обоих.

Ни одну другую сагу Земель Ветров не рассказывают в стольких вариациях, как сказание о Нестеусе и Кирте. Я решил записать эту историю так, как ее рассказывали мне в степях к югу от Тальсина, ибо считается, что в одном из тамошних холмов покоится тело Оримедеса, и у меня возникло чувство, что сага и реальность рядом с его могилой ближе друг к другу, чем на просторах степи в других местах…

Все началось в то время, когда князь Оримедес победил троллей Мордштейна, когда народы степи и бронзовые воины Уттики снова сблизились после многих сотен лет вражды. Чтобы скрепить этот союз, князья Оримедес и Катандер решили поженить своих детей, Нестеуса и Елену. Нестеус был витязем с шерстью белой, как первый осенний снег; в битве при Мордштейне он в одиночку убил сотню троллей. Взгляд его был подобен молнии, и был он таким выносливым скакуном, что мог проделать путь из Фейланвика в Тальсин за три дня, что больше никому не удавалось. Елена же, дочь Катандера, была крупной и массивной кобылой. У нее было красивое лицо и мирный нрав. Но она была выше героя больше чем на голову, что вызывало злые шутки завистников. Конечно, это не помешало бы свадьбе, если бы Нестеус не отдал свое сердце пленительной Кирте. Некоторые говорят, будто бы она была шаманкой и зачаровала витязя, другие же — что ее красота была могущественнее всяких приворотов. И влюбился в нее витязь Нестеус, и задолго до битвы при Мордштейне подарил ей свою любовь. Нестеус то и дело просил отца отказаться от своих свадебных планов, но князь и слышать не хотел. Он приказал привести закованного в цепи сына на холм, на котором должно было состояться торжество, и церемония уже началась, когда среди гостей появилась Кирта и потребовала назад своего возлюбленного. И когда она оказалась на холме, Елена рядом с ней показалась невзрачной, словно моль рядом с роскошным мотыльком. Но Оримедес приказал стражам схватить ведьму и поклялся, что собственным мечом вырежет ее сердце, чтобы освободить сына от приворота.

И в беде такой воззвал Нестеус к Сангалле, южному ветру, который еще в битве при Мордштейне помог победить врагов. И поднял ветер двух влюбленных, и унес их в степь, где они были недосягаемы для Оримедеса.

Князь же кентавров бросил клич, что он отдаст тому, кто приведет к нему Нестеуса и Кирту, золото в количестве, равном его весу. Лишь немногие сыны степного народа позарились на богатство. В первую очередь это были наемники, прибывшие из дальних земель, чтобы поймать влюбленных. Нет числа приключениям, пережитым Нестеусом и Киртой в осень, последовавшую за их бегством со свадебного холма. Так, перехитрили они лучника Фингайна в узких долинах Рейкаса, ушли от Серебряной орды, знаменитого отряда охотников за головами из Уттики — засев во время метели, длившейся более трех дней, в пещере и позволив снегу замести вход. Несмотря на то что Оримедес грозил каждому, кто поможет беглецам, суровой карой, находилось много племен, которые делились с влюбленными припасами, когда встречали их. Всего одна зима — и Нестеус с Киртой стали легендой среди племен Земель Ветров, ибо степной народ любит истории о несгибаемых мятежниках, которые не хотят приносить в жертву свободу.

Это произошло в один из первых весенних дней, когда на каменистом берегу Сватьи Нестеуса и Кирту нагнали трое воинов-кентавров, которые были вне закона, изгнанные собственными племенами и теперь промышлявшие разбоем и работавшие по найму. Не боясь опасности, Нестеус атаковал их и победил всех троих, однако Кирта получила удар мечом в спину, кровь заполнила ее легкое, и она начала задыхаться.

Не в силах спасти возлюбленную, Нестеус держал ее на руках. И в этот раз призвал он на помощь Сангаллу. Однако ветра изменчивы. Сангалла явился, однако вместо того, чтобы исцелить Кирту, он предсказал Нестеусу его будущее. Он сказал, что если Кирта сейчас умрет у него на руках, то после долгого траура он станет мудрым существом, имя которого будут помнить во всем Альвенмарке еще много веков спустя. Если же он позаботится о том, чтобы Кирта навсегда осталась с ним, то убьет собственного отца и станет первым королем кентавров, однако правление его будет отмечено беспорядками и у него никогда не будет детей. Не колеблясь ответил Нестеус, что он стерпит все, только если Кирта снова будет с ним. Так южный ветер свершил очередное чудо, и Нестеус вдохнул в себя жизненный свет умирающей кентаврессы. И с тех пор Кирта всегда была в его сердце, он слышал ее голос, несмотря на то что, кроме него, его никто не слышал.