Демоны рая - Михаил Кликин

Вик вдруг понял, что Яр зовет его к себе. Не то чтобы услышал, нет, а будто шепот какой в голове раздался: «Иди сюда, сказать чего хочу». Вик, привстав на цыпочки, глянул на застрявшего в окошке командира. Тот, извернувшись, сверкнул глазами, а голос в голове еще настырней стал: «Иди, говорю!»

— Ну что? — крикнул Вик, отцепляясь от борта и по стеночке, по стеночке продвигаясь к кабине, не забывая вниз поглядывать — как бы какой-нибудь хурб не задел своим крылом. Вон Ларсу-то именно так ногу и отрезало — чирк, словно косой, и нет ступни.

— Пленного возьмите! — прокричал командир, и Вик решил, что это он про заложника говорит, про перетрусившего Хивуса.

— Да здесь он, здесь! Сидит, трясется!

— Пленного! — еще громче рявкнул Яр. — Хотя бы мертвого! Я доктору обещал! В кузов затяните! Хоть одного, а лучше парочку!

Командир проорался и скрылся в кабине. А Вик встал, почесывая в затылке, размышляя, что же хотел сказать Яр, поглядывая, как людоед и робот сшибают с бортов демонов-невидимок. Хорошо, что кузов высокий и прихватиться на нем особо не за что. Правильную машину командир выбрал!

— Так кого обещал-то?! — крикнул Вик, хотя понимал, что Яр его не услышит.

Но Яр, кажется, услышал и даже ответил — прямо вот в самые мозги и шепнул: «хурба».

— Чего? — переспросил, холодея, Вик.

— Урб! — рявкнул подобравшийся близко космач. Вик сердито покосился на него, увидал в звериных маленьких глазках какое-то смутное понимание и заподозрил, что не его одного звал командир, не к нему одному он обращался.

— Урб! — рыкнул людоед и, далеко перегнувшись через борт, выдернул из-под низу трепыхающееся черное страшилище, бросил его себе в ноги и вдарил по нему дубиной — будто пойманного руками налима глушил.

* * *

Яр закрыл окно, проверил локтем, заблокирована ли дверь, и двинул транспортировщик вперед. Получилось неплохо: в кузове, кажется, никто не свалился, а вот хурбы так и посыпались с гладких бортов — под колесами захрустело, зачавкало. Яр чуть разогнал машину, своротил оказавшийся на пути мобиль, смял пластиковые щиты, переехал двух пожарных сиберов, заложил крюк, далеко объезжая прячущихся за репортерами людей — мало ли что у них на уме, еще бросятся сдуру под машину. Вовремя заметил на земле шипованные ленты и, вывернув резко в сторону, левыми колесами наехал на высокий бордюр пешеходной аллеи. Почти сразу спрыгнул с него, но все же зацепился за что-то брюхом — аж зубы свело от скрежета.

— Давай, давай! — бормотал Яр, выравнивая транспортировщик, нацеливая его на арку туннеля, взывая к благоразумности охраняющих ее правохранителей. Два тяжелых мобиля стояли там, по-прежнему блокируя въезд. Перед ними пружинисто разминались поднявшиеся на крепких лапах сиберы-усмиригели — аж семь штук. Рядом держались хурбы — точно не меньше двух дюжин. Но сколько сейчас там людей? Трое? Пятеро? Семеро? Непонятно! Они там есть — Яр это чувствовал. Он пытался мысленно связаться с этими людьми, он пробовал убедить их отойти, отвести машины, он старался сообщить им о своей решимости: он не отступит, он пойдет на таран, он уже разгоняет послушный транспортировщик, легко преодолевая те препятствия, что они тут понаставили, побросали.

Яр подался вперед.

Отстраненный от управления водитель стоял за спинкой кресла, крепко вцепившись в нее тонкими белыми пальцами. Он молчал, но Яр краешком сознания чувствовал, что творится у него на душе. Потому он почти даже не удивился, когда тихоня водитель вдруг сказал:

— Позвольте помочь! — и, потянувшись к консоли, ткнул пальцем в пару каких-то клавиш. Он сделал это так быстро, что Яр не успел ему помешать. Догадываясь, что сейчас произойдет нечто непоправимое, взбешенный Яр повернулся, приподнялся, открыл рот, чтобы разразиться угрозами и руганью… И оглох.

И лишь когда восьмиколесная машина врезалась в свору усмирителей, разметала хурбов и завязла, ткнувшись носом в бронированные мобили правников, Яр сообразил, что его глухота вызвана воем мощнейшей сирены.

Он дал задний ход и опять бросил машину вперед, надеясь, что его приятели в кузове успели за что-нибудь ухватиться.

Удар! — вставшие на пути мобили расцепились. Еще два-три толчка — и выезд будет свободен.

Яр вновь отвел машину назад, глядя на вспомогательные обзорные экраны и видя спешащих отовсюду хурбов. Они напомнили ему муравьев, защищающих свой муравейник, — такие же черные, такие же настырные, такие же мерзкие.

Он посмотрел вперед.

Из помятых бронированных мобилей выпрыгивали люди, бежали прочь, закрывая уши ладонями, спотыкаясь и падая. Трое, пятеро, семеро… Ну, наконец-то их проняло! Наконец-то они поняли, что не смогут его остановить!

Завывающий восьмиколесный таран опять ударил в препятствие и откатился, низкой кормой давя наползающих черных тварей.

— Прорвемся! — проорал Яр, не слыша себя.

Он глянул на дыру близкого тоннеля и не сразу понял, что это там такое странное ворочается. А когда рассмотрел и осознал — обомлел: огромное невообразимое чудище лезло из арки на площадь. Мигом позже пришло понимание, что это обычная рекламная голограмма, одна из множества, что населяли этот тоннель. Монстр из какого-нибудь нового фильма или свежей игры — завлекательный морок, бесплотный фантом, нарисованный лазерами и прочей технологической магией. Яр захохотал, повернулся к водителю, ткнул пальцем — смотри, мол, какую страхолюдину придумали, даже я напугался.

И, опять обмирая, понял, что водитель эту близкую голограмму не видит.

Не замечает, хоть и смотрит точно на нее.

Хурб?!

Монстр выбрался из тоннеля. Ростом он был, наверное, с трех космачей, а то и выше, на каждом плече его могло припарковаться такси, на брюхе его и груди впору было дорожную разметку рисовать. А вот голова у него против остального тела была крохотной — не больше деревенской бочки для грибного соления. И рожа на ней кривая, страшная: будто бы искусственное лицо, которым когда-то пользовался Ларс, натянули кое-как на эту бочку, перекосили, да и порвали местами.

Хурб!

«Хурб!» — откликнулся эхом космач.

Чудище наклонилось, шагнуло вперед, легко опрокинув оказавшийся на пути бронированный мобиль. Потянулось к убегающему транспортировщику, словно к желанной игрушке, шаркнуло скрюченной ладонью по бетону — промахнулось.

Яр обернулся быстро, схватил хозяина машины за отвисший на груди комбинезон, подтянул к себе, проорал в самое ухо:

— Вырубай сирену!

Тот то ли услышал, то ли понял. Кивнул, перегнулся через кресло, ткнул в клавиши. И опять Яру показалось, что он оглох — так тихо стало кругом.

— Веди! — крикнул он водителю, сдвигаясь ближе к окну. — Назад кати, не останавливайся!

Огнеплюй закатился под какие-то педали, застрял в каких-то рычагах, Яр буквально вырывал его, дергал изо всех сил, всем телом налегал, высвобождая. Глухо и непривычно тихо зашуршал пулемет — это Херберт пытался остановить преследующее их чудище, расстреливая остатки боекомплекта. Но гигантскому хурбу все было нипочем — он, наклоняясь все ниже, шагая все шире, загребал перед собой лапищами, пытаясь ухватить колесную машину. Пули рвали его лицо, дырявили отвисающую складками кожу — но он словно и не чувствовал ничего, только изредка фыркал и встряхивал головой-бочкой.