Придон - Юрий Никитин

– Не верю, – шепнул он горячим шепотом. – Ястолько мечтал об этом дне, когда вот так рука об руку…

– Я не о нас, – произнесла она холодно. – Тыверишь, что куявы признают такой нелепый договор?

– Нелепый? – ответил он горячо. – Я столькомечтал о тебе…

– Я говорю о приданом…

Он наконец понял, отмахнулся:

– О каких пустяках ты думаешь! Я добился тебя, всеостальное – дым, туман, остального просто нет…

Она что-то сказала еще, он не слышал, смотрел неотрывно, этоуже не прежняя девушка-мотылек, нежная и хрупкая, а на удивление стойкая,сильная, упрямая, откуда только столько воли в таком хрупком теле.

Вяземайт сказал сильным голосом, что пронесся в зале надстолами и головами гостей, как порыв урагана:

– По артанскому обычаю, чтобы заручиться поддержкойбогов в битве, им приносят жизни пленных… Чтобы свадьба и все такое… в честьжениха и невесты сажают дерево. Сейчас тысяча человек закладывают такой сад,какого не видели даже куявские тцары!

Итании поморщилась:

– И где же нашли место для сада?

Придон отмахнулся:

– Да там целое поле с какими-то цветами. И кустами.Кони пробовали было есть, только губы накололи.

Над их головами ломали ветки, осыпали зерном, бросали подноги цветы и золотые монеты, окуривали дымом священных трав, что дают долгуюжизнь и богатое потомство.

Придон протянул к ней руку, Итания ощутила на локте железныепальцы. Не пойдет, так потащит, есть ли смысл показывать свой позор и унижениетакой толпе врагов, она заставила себя идти, куда ее ведут, почти послушнопошла рядом между столов, все повернулись к ним и приветствовали стоя, оначувствовала себя маленькой и несчастной, все такие высокие, мускулистые,сильные, как напоказ.

В середине зала Придон остановился, глаза весело блестели.

– Ты еще не знаешь моих людей, – сказал онгромко. – Но теперь ты, как моя жена, должна знать тех, кто отныне верен итебе, уже не принцессе, а…

– Твоей пленнице, – вставила она тихо.

Он поморщился:

– Перестань! Не порть этот замечательный праздник.

Артане с шуточками становились в длинный ряд, толкались,отпихивались, кто-то пытался пролезть поближе к левому краю, его со смехомотпихивали. Становятся, как она догадалась, по знатности или по тому месту, чтозанимают в войске.

Первыми встали Вяземайт и Аснерд, оба могучие, огромные,только Аснерд почти на голову выше, оба еще больше потемневшие от жгучегосолнца, подрастерявшие последние капли дурного мяса, могучие и жилистые. Онахорошо помнила Вяземайта по первому приезду их в Куябу, заключали вечный мир,подумать только – вечный! Для Вяземайта то был, конечно, не первый приездв их страну и даже в столицу, но она увидела его тогда впервые и сразу попалапод странную власть и очарование этого артанского мудреца.

Аснерд, он стоял вторым, улыбнулся ей открыто ичистосердечно, словно все эти войны, убийства и пожары – всего лишьобычные шалости мужчин, не стоит обращать внимания, главное, как он тогдаговорил, – любовь, верность, красота…

Третьим стоял артанин, который тогда назвался ей Щецином,Придон указал на него и сказал:

– Первый, кто пошел за мной в поход и кто дал в ядровойска своих сыновей Крока и Верена!..

Щецин коротко поклонился, улыбнулся, но она видела, чтоулыбка вынужденная, он не перестал ее ненавидеть, как причину страданийПридона.

– Белозерц, – сказал Придон, делая шагвперед, – прославленный воитель, чьи стремительные набеги держали в страхеВантит и Куявию уже десяток лет.

Рослый немолодой воин коротко поклонился Итании. На его лиценичего не отразилось, но она ощутила, что он ее ненавидит, как и Меклен. Онавспомнила, что Белозерц и Меклен не то сводные братья, не то родные, но онивсегда думают и поступают одинаково, а когда идут в набег вместе, им всегдасопутствует удача.

– Неустрашимый Плеск, – представил он худощавоговоина с острым лицом и близко посаженными глазами. – Нет человека веселеена пиру, но в бою это зверь, даже друзьям лучше держаться в сторонке!.. Аэто, – он указал на невысокого плотного мужчину, – прославленныйВолог… Что о нем еще сказать? Какой бы он ни повел отряд в набег, малый или большой,но добычу всегда пригонит большую!

Волог улыбнулся ей и слегка поклонился. Итания ответила напоклон тоже чуть-чуть, едва наклонив голову, но Волог заметил, улыбка его сталашире, дружелюбнее.

– Это вот Волин и Ральсвик, – продолжалПридон, – они друзья, хотя ходят порознь… Почему? Да терпеть друг друга немогут!

Оба военачальника улыбнулись Итании, глаза их гореливосторгом, поклонились, а Придон перешел к следующему, массивному гиганту,ростом почти с Аснерда, но помоложе, лицо грубое, жестокое, однако на Итанию онпосмотрел сверху вниз почти с нежностью.

– Прий, – сказал Придон. – Вождь племенишулеев, а также походный вождь лемков и печенгов. Я слышал, что и гуцаги желаютвыступать под его рукой в военное время, хотя в мирное предпочитают держатьсяподальше…

Прий отсалютовал вскинутым кверху кулаком, что показался ейразмером с человечью голову.

– Краснотал Темная Туча, – представил Придон оченьнемолодого военачальника с мудрым усталым лицом. – Опытнее его просто нетво всей Артании, а по числу походов в другие страны с ним может равнятьсятолько один человек… вот он, это Бачило, удачливый и везучий, он воевал много,часто, никогда не бывал разбит…

Она шла с ним рядом, он называл и называл полководцев,военачальников, прославленных героев, умелых воевод, у нее уже начала кружитьсяголова от обилия имен, лиц, от бесцеремонных взглядов чесалось все тело,хотелось забраться в ванну и тщательно вымыться, поскоблить кожу травами итрижды потереть очищающей глиной.

Меривой и Франк, братья-стрелки, сыновья Аснерда, чьи стрелыпробивают даже мифриловые панцири гномов, стояли рядом, почти неотличимые одинот другого, разве что по узору шрамов. Итания поймала себя на том, что впервыешрамы артан воспринимает не как уродство, а в самом деле как украшение мужчин.Этих мужчин. На изнеженных и ухоженных куявах это выглядело бы в самом делеуродством.

За ними стоял Неман, он холодно смотрел сверху вниз. Когдаон сделал шаг вперед, ей показалось, что сдвинулась гора и земля под ногамидрогнула и качнулась, словно они оказались на плывущей льдине. От него пахнулохолодным воздухом, Итания вспомнила слухи и перешептывания служанок, что он изрода инеистых великанов, наполовину из камня, наполовину изо льда. Где-то насевере еще, говорят, сохранилось их племя, но большинство потомков инеистыхвеликанов уже среди людей, постепенно перенимают их обычаи, мельчают, жидкийлед в их жилах превращается в кровь. Скоро их уже от людей не отличишь, какпостепенно смешиваются с людьми гномы, эльфы, лешие, мавки и даже чугайстыри.