Бегущий по лезвию бритвы - Филип Киндред Дик

Он получит свои деньги. Каждый цент.

Если сам останется жив.

Телевизор грохотал; Джон Изидор – сквозь великую пустоту здания – спускался на нижний этаж по устланным пылью ступеням; еще шаг – и он узнал знакомый голос Бастера Френдли, радостно болтающего для своей многомиллионной аудитории:

– …Стоп, друзья! (Щщелк, трракк, щщелк!) Самое время для короткого прогноза погоды на завтра; для начала порадуем жителей Западного побережья США. Со спутника «Мангуст» нам передали, что осадки будут особенно ощутимы около полудня, а потом слегка утихнут, так что если кто из вас, проторчав все утро дома, намылится выйти прогуляться в это время… говоря о ваших ожиданиях, осталось всего десять часов до того момента, когда я сообщу нечто чрезвычайно важное: скажу вам, друзья: это действительно стоит посмотреть. Я припас для вас поразительную новость. Возможно, вы предполагаете, что это обычное…

Изидор постучался; телевизор мгновенно замолчал, канув в небытие. Он не просто замолчал, он перестал существовать, как будто стук загнал его в могилу.

Изидор чувствовал, даже сквозь закрытую дверь, – смолкший голос из ТВ не в счет – присутствие в квартире живого существа. Непонятые способности, вдруг проснувшиеся в нем, воспроизвели – или на самом деле восприняли – ощущение молчаливого ужаса, исходящего от загнанного в дальний угол квартиры незнакомого существа, в страхе притаившегося в безнадежной попытке избежать встречи с ним, с Изидором.

– Эй, – позвал он. – Я живу наверху. Я услышал звук телевизора. Может быть, познакомимся, а? – Он подождал, прислушиваясь; ни звука, ни движения; его слова не убедили и не успокоили незнакомца. – Я принес кусочек маргарина. Вам, – добавил он, стоя вплотную к массивной двери, чтобы его голос проникал внутрь квартиры. – Меня зовут Дж. Р. Изидор, и я работаю на известного ветврача, мистера Ганнибала Слоата; я не бродяга; у меня есть работа. Я вожу фургон мистера Слоата.

Дверь осторожно открылась, и он увидел на фоне комнаты сжавшуюся робкую фигурку, девушка выглядывала из-за двери, прячась за ней, но крепко за нее держась, как будто черпала из двери силы, чтобы устоять на ногах. Страх придавал ей нездоровый вид; черты лица и линии тела казались размытыми, казалось, что она не живое существо, а скульптура, которую разбили, а потом наспех склеили. Ее большие глаза растерянно уставились на гостя, а губы скривились в неудачной попытке улыбнуться.

Он внезапно догадался и сказал:

– Вы думали, никто не живет в этом здании. Вы думали, оно давно опустело.

Кивнув, девушка прошептала:

– Да.

– По-моему, это чертовски здорово, когда у тебя есть соседи, – заметил Изидор. – Смешно, но вы мой первый сосед, – улыбнулся он. – Хотя, видит бог, в этом нет ничего смешного.

– Значит, кроме вас, здесь никого нет? – спросила девушка. – Кроме вас и меня? – Она почувствовала себя увереннее; отпустив спасительную дверь, она выпрямилась и поправила растрепавшиеся темные волосы. Теперь он смог убедиться, что у нее отличная, хотя и миниатюрная, фигурка, красивый разрез глаз и длинные черные ресницы. Застигнутая его появлением врасплох, она была одета лишь в пижамные брючки; в комнате, он отметил, царил беспорядок. Чемоданы, лежавшие повсюду, были открыты, а их содержимое разбросано по грязному полу, что показалось Изидору вполне естественным: она въехала в квартиру совсем недавно.

– Да, кроме вас и меня, в здании никого нет, – ответил Изидор. – И я не стану вас беспокоить. – Он нахмурился: его подарок, с которым он явился, памятуя о традициях довоенных лет, принят не был. Видимо, девушка не имела представления о том, что такое подарки. Или она не знала, для чего нужен маргарин. Он интуитивно это почувствовал. Казалось, девушка озадачена маргарином еще сильнее, чем появлением гостя. Страх, видимо, возникал в глубинах ее беспомощного сознания.

– Старина Бастер, – произнес он, надеясь снять сковавшее ее напряжение. – Он вам нравится? Я смотрю его каждое утро, а потом еще и вечером, когда возвращаюсь домой; я смотрю его за ужином. Смотрю и ночную передачу, пока не отправляюсь спать или пока не отключится ТВ.

– Кто… – хотела что-то сказать девушка, но сразу же остановилась, рассерженно сжав губы. Очевидно, рассердившись на саму себя.

– Бастер Френдли, – объяснил он. Казалось странным, что девушка ничего не слышала о самом остроумном комике телевидения. – Откуда вы приехали? – спросил он с любопытством.

– Не думаю, что это самое главное. – Она окинула его быстрым взглядом и, казалось, заметила нечто такое, что уменьшило ее сомнения; тело заметно расслабилось, а поза стала естественнее. – Буду очень рада, если вы составите мне компанию, – сказала она. – Но позже, когда я немного освоюсь. Только не сейчас, конечно.

– Почему? – ошарашенно спросил он; почти все ее ответы приводили его в подобное состояние. Возможно, подумал Изидор, он слишком долго жил здесь в одиночестве. Возможно, он выглядит в глазах других людей несколько странно. Говорят, что для пустоголовых именно это и характерно. Он нахмурился еще сильнее. – Я мог бы помочь вам распаковать вещи, – предложил он, ожидая, что дверь вот-вот захлопнется перед его носом. – И расставить вашу мебель.

– У меня нет мебели, – сообщила девушка, – а все эти вещи, – она обвела рукой комнату, – они здесь стояли и раньше.

– Они вам не подходят, – заметил Изидор. Он мог определить это с первого взгляда. Стулья, ковер, столы… все насквозь прогнило; жертвы неумолимого времени, они все глубже погружались в пучину прошлого. И полной заброшенности. Никто не жил в этой квартире долгие годы. Даже он не мог представить себе, как девушка собирается жить в такой обстановке.

– Послушайте, – искренне сказал Изидор, – если как следует осмотреть дом, можно найти мебель поприличнее. Где-нибудь найдется лампа, где-нибудь стол…

– Спасибо за совет, – кивнула девушка. – Я так и поступлю. Сама все сделаю.

– Вы в одиночку собираетесь осмотреть все эти квартиры? – Он не мог поверить в это.

– Почему бы нет? – переспросила она и вновь напряглась, на ее лице появилась отчетливая гримаса страха; она боялась сказать что-нибудь несуразное или ответить невпопад.

Изидор постарался объяснить:

– Я пытался сделать это. Однажды. С тех пор я мчусь прямиком в свою квартиру, стараясь не вспоминать, что она в доме не единственная. Квартиры, в которых никто не живет… сотни квартир с имуществом, оставшимся от людей, даже семейные фотографии и одежда. Те, кто умер, не могли ничего взять с собой, а те, кто эмигрировал, просто не захотели. Все это здание, кроме моей квартиры, полностью захламлено.

– Захламлено? – Она опять ничего не поняла.

– Хлам – бесполезные вещи вроде разорванных конвертов, пустых спичечных коробков, оберток от жевательных резинок или использованных гигиенических салфеток Когда никого нет поблизости, хлам самовоспроизводится. Например, если вы не уберете хлам в своей квартире, прежде чем лечь спать, наутро, проснувшись, вы обнаружите, что его стало в два раза больше. И его повсюду становится все больше и больше.