Предать - значит любить - Светлана Лубенец

Но прежде Катиного ребенка в квартире Кривицких появился Константин, приехал домой на студенческие каникулы. У него тоже была масса свободного времени, и он явно искал Катиного общества. Несколько раз молодая женщина вынуждена была сидеть с ним в зале и разговаривать, потому что уйти вроде бы не было повода, уход мог показаться оскорбительным. Хорошо было только то, что Костя любил говорить сам, а потому участие Кати в диалоге сводилось к репликам.

Однажды Костя вдруг заглянул в комнату Кати и Германа, когда она была одна.

– Можно? – спросил для порядка и тут же вошел без всякого разрешения.

Катя насторожилась. Константин сразу приступил к делу.

– Катя, ты не можешь не видеть, что нравишься мне, – сказал он.

Она вскочила с кресла, на котором сидела, и спряталась за его спинку, будто та могла ее защитить. А Костя продолжил:

– Да, нравишься. Я в Москве только о тебе и думал, представлял, как приеду домой, а тут ты...

– Костя! Я жена твоего брата! – попыталась остановить его Катя.

– Ты прекрасно знаешь, что мы с ним не ладим, а потому я не могу за него огорчаться!

– Зато я могу! Герман мой муж, я люблю его!

Константин обошел кресло и стал возле Кати, отрезав ей путь к выходу из комнаты. Позади нее был шкаф, с одного боку – окно, а с другого – спинка кресла.

– Кать, брось... Мы же с ним одинаковые... Какая тебе разница, Герка или я? – Говоря это, Костя приближался ближе и ближе.

Катя вжалась в шкаф, выставила вперед руки, которые тут же уперлись в его грудь. Костя схватил ее ладони и принялся целовать. Катя пыталась вырваться, но была словно в капкане. Она решила прибегнуть к последнему, как ей казалось, самому отрезвляющему аргументу:

– У меня ребенок будет! От Геры!

– Вот и отлично! – нехорошо усмехнулся Костя. – Значит, все обойдется без последствий!

– Что – обойдется?! – в состоянии полной истерики крикнула Катя.

– Ну ты же все понимаешь... Чего ломаешься?

Он с силой привлек невестку к себе, и она, ткнувшись носом в его рубашку, от которой пахло каким-то одеколоном, вдруг опять почувствовала дурноту.

– Отпусти... – прошипела она в ухо Константину, который сосредоточенно нацеловывал ее шею. – Иначе меня вырвет... Прошу тебя...

– Прямо уж так и вырвет? – усмехнулся он, посмотрел на Катю и тут же разжал руки. Медик по образованию, сообразил, что она не притворяется. – Токсикоз, что ли?

Катя, не отвечая, протиснулась мимо него и еле успела добежать до туалета. Когда вернулась в комнату, Константина там не было. Девушка втянула в себя воздух, но запаха его одеколона уловить не смогла. Она растерянно оглядела комнату. Кресло было придвинуто к самому окну, при всем желании она никак не смогла бы там поместиться, да еще вместе с Костей. Конечно, он мог придвинуть кресло к окну перед уходом из комнаты, но зачем ему это делать? Может быть, с ее воспаленным воображением беременной женщины все это ей только привиделось? А что? Последнее время она видит очень выпуклые, яркие сны, иногда вдруг застывает наяву, и ей представляются реальные картины с кучей мелких подробностей. Например, недавно ей привиделось, как они с Герой и новорожденным сыном (Катя была уверена, что у нее обязательно будет сын) гуляют в парке. Она запомнила даже одеяльце, в которое ребенок был завернут: голубое, шелковое, стеганое, в белом пододеяльнике, отделанном вышивкой ришелье. Может, и Костины поцелуи ей привиделись... Теперь, когда он дома на каникулах, они часто встречаются. Катя не могла не понять, что очень нравится ему. Вот воображение и подкинуло фантазию на актуальную тему.

События последующих дней, то есть полное отсутствие оных, утвердили Катю во мнении, что Костя вовсе и не заходил в их с Герой комнату и уж тем более не пытался ее целовать. Брат мужа смотрел на нее по-прежнему внимательно, но несколько отстраненно и холодно. Катя успокоилась. Почти. Осталась лишь легкая тревога, да и то она больше относилась к собственному организму, который из-за беременности иногда умудрялся выходить из-под контроля. Но однажды вдруг случилось такое, чего уже никак нельзя было списать на разбушевавшуюся фантазию. Все было очевидно, реально и отвратительно.

В тот день Кате с самого утра показалось, что в их комнате неприятно пахнет, о чем она сказала Гере. Тот, торопясь на работу, нежно поцеловал ее в щеку и ответил, что беременные женщины все преувеличивают. На самом деле это очень даже неплохо пахнут натуральной кожей его новые зимние ботинки. Герман посоветовал проветрить комнату и не зацикливаться на неприятном, тем более что кожаный запах он сейчас же унесет с собой на ногах, а вечером оставит обувь в прихожей, чтобы не раздражать обострившееся обоняние жены. Когда Гера ушел, Катя первым делом вынесла на кухню в помойный бачок коробку от новых башмаков Геры, чтобы ничего больше в комнате не пахло. Но запах не только не исчез, наоборот, он становился все гуще и отвратительней. Катя подумала, что под кровать залетела какая-нибудь пахучая бумага из обувной коробки, и решила отыскать ее во чтобы то ни стало. Она отогнула кружевной подзор, увидела кончик кожаного шнурка и обрадовалась. Сейчас она вынесет шнурки в коридор, уберет в шкафчик для обуви, тщательно вымоет руки.

Катя потянула за кончик, но вместо связанных бантиком шнурков ее взору предстала отвратительная дохлая крыса с раззявленной зубастой пастью. Катя в омерзении отдернула руку и так взвизгнула, что все, кто был дома, очень скоро оказались в их с Герой комнате.

– Что случилось?! – крикнула Дуся, которая, разумеется, принеслась первой.

Отвечать Кате нужды не было: страшная крыса с деревянно растопыренными лапами, оскаленными зубами и остекленевшими бусинками глаз лежала посередине комнаты и источала невыносимое зловоние. Дуся сняла с себя передник с нарядными оборочками, набросила его на крысу, сгребла все в неопрятную кучу и с этой добычей выбежала из комнаты так же быстро, как в нее влетела.

– Откуда в доме крысы? Как такое могло случиться? – истерично крикнула ей вслед Елена Матвеевна. Она зябко куталась в теплый ярко-малиновый халат и брезгливо поджимала губы.

– Мамочка, ничего удивительного нет, – раздался голос Славочки, которая не без труда перевалилась со своей коляской через порог комнаты молодоженов. – Дом старый, в подвале наверняка сырость и нечистоты. Честно говоря, я последнее время часто слышу какое-то подозрительное шуршание. И вот – пожалуйста – крысы!

– Не говори ерунды, Слава! – возмутилась Елена Матвеевна. – Никаких нечистот в подвале быть не может! Мусор вывозится вовремя! Дуся за всем следит.

– Дуся не может быть во всех местах одновременно! Я давно говорю, что ей в помощь надо нанять мужчину.

– Можно подумать, это так просто – нанять! Никому нынче не хочется ходить в слугах!

– Вовсе не обязательно называть его слугой. Можно, например, обозвать каким-нибудь оператором котельной. Там, в подвале, есть чем заняться рукастому мужчине. Вся система отопления наверняка нуждается в ремонте.