Алфи и зимние чудеса - Рейчел Уэллс

Мне было трудно оторваться от Тигрицы, но я понимал, что ей нужно отдохнуть. Пока я был с ней, она все еще оставалась моей Тигрицей, и казалось, ничто не может нас разлучить. Я знал, что, как только мы расстанемся и я начну думать о ее скором уходе, самообладание меня покинет. И перед нами по-прежнему стояла проблема с Джорджем. Мой бедный сынок! Сердце разрывалось: я страдал и за себя, и за Джорджа. Ему предстояло столкнуться с первой в жизни утратой, самой болезненной, и я всей душой хотел защитить его от этого. Но не мог. Я не мог уберечь ни себя, ни его от страшной потери.

Я многое открыл для себя с тех пор, как стал родителем, но сейчас как будто перешел на другой уровень. Я знал, что не смогу защитить Джорджа не только от смерти Тигрицы, но и от чувства пустоты, которое он испытает. Мной овладело ужасное чувство безнадежности, впервые в жизни я не мог ничего изменить. Для кота, который верил, что может решить любую проблему, нет ничего хуже сознания собственной беспомощности. Это худшее из всех испытаний.

Мне хотелось поддаться горю, это было вполне естественно. Хотелось лечь на кровать и плакать, выть и жалеть себя, но я не мог себе этого позволить. Пока мы не сказали Джорджу правду, я должен быть храбрым. Я облизал усы и приготовился держаться так, будто все в порядке, хотя на самом деле все было совсем не так.

Джордж вернулся домой следом за мной.

– Где ты был? – спросил я, надеясь, что голос меня не выдаст.

– Я ходил к Рокки. Мы с ним немного поохотились, а потом я навестил Хану. Между прочим, она была очень рада меня видеть, – гордо произнес он.

– Еще бы. Ты хорошо провел время?

– Ага. Пап, у тебя голос какой-то странный, смешной.

– Может, комок шерсти застрял в горле, – сказал я, надеясь, что это прозвучит правдоподобно. Джордж кивнул и как будто поверил мне.

– Должен тебе сказать, что у наших соседей неприятности, – заявил Джордж.

Я навострил уши. Неприятности? Нет, только не сегодня. Вся моя энергия уходила на то, чтобы сохранять спокойствие. У меня не осталось сил для новых потрясений.

– Хана сказала, что вчера вечером Сильвия и Конни здорово поскандалили. Кажется, Конни встречается с мальчиком, а Сильвия сказала, что она еще слишком молода и должна это прекратить.

– Ты хочешь сказать, что у нее есть парень? – спросил я. За свою долгую жизнь я много чего узнал о сложных человеческих отношениях. Мы, кошки, тоже вступаем в отношения, но ведем себя гораздо разумнее. Хотя, признаюсь, не всегда. Достаточно вспомнить первую влюбленность Джорджа. Вот уж где не было ни капли разума.

– Думаю, да. Хана сказала, что Сильвия ужасно разозлилась, а Конни заявила, что ненавидит ее, и убежала. Похоже, Сильвия отобрала у нее телефон.

– Черт возьми! – брякнул я, думая об Алексее. – Для подростка лишиться телефона – все равно что потерять руку или ногу.

– Ну, Сильвия не могла видеть, что там в телефоне, потому что он заблокирован, а Конни отказалась дать ей доступ. Она даже угрожала позвонить отцу.

– Кто? Сильвия или Конни?

– Сильвия. Конни крикнула, что отцу на нее плевать, поэтому она может звонить ему сколько угодно, побежала наверх и захлопнула дверь своей комнаты, так что даже Хане не удалось зайти, чтобы узнать, все ли с ней в порядке.

– Ну, я уверен, они сами разберутся. Родители часто ссорятся с детьми-подростками. – Меня одолевали тяжкие мысли о Тигрице. – Но если им нужна помощь, мы всегда рядом, – добавил я, пытаясь сохранять жизнерадостный тон.

– Именно это я и сказал, папа.

Я старался гнать от себя мысли о Тигрице и о том, как затронет нас всех ее уход, но, глядя на нашего милого сынишку, почему-то не мог думать ни о чем другом.

* * *

Джордж играл с Саммер и Тоби, когда к нам заглянула Франческа. Она пришла одна, и Клэр встретила ее теплыми объятиями. Я потерся о ноги Франчески, своей любимицы, всегда такой спокойной и ласковой. Но сегодня она выглядела как-то иначе, ее будто подменили.

– Ничего, что я нагрянула без звонка? – спросила она, нервно кусая губы.

– Что за глупости, Фрэнки! Ты же член семьи. Что-то случилось? Ты выглядишь встревоженной.

– У меня настоящий стресс. Томаш сегодня пораньше ушел с работы и остался с мальчишками, а мне просто необходимо было выбраться из дома. Мой Алексей, мой милый, добрый, чувствительный мальчик, превратился в монстра, и я не знаю, что с ним делать.

– Ладно, сначала выпьем по бокалу вина, а потом ты мне все расскажешь. – Клэр наполнила два очень больших бокала, и женщины сели за стол на кухне.

Я задался вопросом, не распыляют ли что-то такое в воздухе, ведь еще недавно моя жизнь казалась безмятежной, и вдруг по ней как будто проехал бульдозер и все перепахал. Я пытался сосредоточиться на том, что говорила Фрэнки, и, разумеется, волновался вместе с ней, но голова моя была забита мыслями о Тигрице, так что мне с трудом удавалось следить за рассказом.

– Он больше не разговаривает со мной. Я уже столько раз об этом говорила, но сегодня мы разругались в пух и прах. Все началось с того, что я спросила, как дела в школе, а он даже не посмотрел в мою сторону и буркнул: «Отлично». Я рассердилась, накричала на него, сказала, что я его мама, а не кто-то посторонний, и он просто обязан говорить со мной. Еще я сказала, что готовлю еду, убираю, покупаю ему одежду, а он не проявляет никакого уважения. Даже Томаш вмешался и сказал, что мне нужно успокоиться, поэтому я примчалась к тебе. Меня как будто выставили из моего собственного дома! – Она залилась истеричным смехом, а потом заплакала. Клэр потянулась к ней, чтобы обнять.

– Фрэнки, ты же никогда ни на кого не сердишься, – сказала она, и я был с ней согласен.

– Знаю, но, понимаешь, он меня просто бесит. Да, все говорят, что это просто сложный период, мальчик вырастет, и все пройдет, но я скучаю по своему любимому сыну.

– Понимаю и сама с ужасом жду, когда мои дети подрастут. Я вижу, как это трудно. Алексей меняется, и ты, конечно, растеряна. Видимо, он временно разучился разговаривать со взрослыми. Он открывает для себя девушек и пытается найти свое место, вписаться в этот мир, что для него тоже может быть очень непросто.

– Я знаю и слишком давлю, а это неправильно. Томми все еще такой забавный, и, глядя на него, я, наверное, еще сильнее скучаю по прежнему Алексею. И еще меня беспокоит, что Томми скоро станет похож на него. Я не вынесу, если они вдвоем будут игнорировать меня…

– Ты должна дать ему чуть больше личного пространства. Сильвия переживает сейчас то же самое.

– Да, но это я могу понять. Конни пришлось покинуть родную страну, друзей и отца и начинать все заново, да еще в самом неподходящем возрасте. Но Алексей, ведь в его жизни ничего не изменилось, не случилось ничего серьезного.