Где бы ты ни был - Джеймс Ганн

Болдуин осторожно и нехотя плеснул напитка в блестящий бокал, поднял его, втянул запах носом, поморщился и чуть-чуть пригубил. Глаза у него широко раскрылись. Он сделал еще глоток, долил все, что было в бутылке, и выпил. По загорелому морщинистому лицу растеклось блаженство. Артур облизнул губы, поставил пустой бокал на стол и спросил:

– Так, значит, это – пиво?

– Еще скажите, что шампанское – это вино! – с жаром произнес Олберг. – О таком напитке пивовары мечтали веками, еще с тех пор, как у древнего вавилонского пекаря получилась первая бражка. Это не пиво, это нектар!

Джерри не верил своим ушам. Поддержка пришла, откуда не ждали. Впрочем, в Билле могла заговорить привычка: директор по продажам все-таки.

Лицо Болдуина на мгновение переменилось, но понять из-за чего Джерри не успел. Дело не в жадности, это он знал наверняка: Артур не настолько прямолинеен.

– И все-таки жаль, – произнес старик с горечью, – что из-за пены мы не сможем выпустить пиво на рынок.

Когда один проигрывает, другой выигрывает. Джерри понял, к чему Болдуин клонит. Впервые за сотню лет пивоварня Блитцев отойдет постороннему человеку.

– Зависит от того, как все подать, – не сдавался Джерри. – Если представить особенности пены как достоинство, а не как недостаток, то можно обратить ситуацию себе на пользу.

Совет хороший, вот только им он был не нужен. Дальнейшее обсуждение необходимо исключительно для протокола. Если дойдет до суда, они сообразят, как выкрутиться. Нет, решив избавиться от Джерри, они уже не отступят.

У каждого дела своя терминология. В пивоварении это, например, затор, сусло, дробина, промывка. Готовый затор сцеживают и получают сусло. Горячей водой промывают нерастворившуюся дробину, после чего все помещают в начищенный медный котел и кипятят. Пар выводят через крышку по витой трубе. Джерри обожал стоять у варочного котла и наблюдать, как кипящее сусло выплескивается через дверцу на бетонный пол.

– Нереально! Немыслимо! – возмущался Болдуин.

– Правильная реклама творит чудеса, – настаивал на своем Джерри. – Можно убедить женщин носить мешки вместо свитеров, а мужчин – предпочесть биглей блондинкам. Можно внушить всей стране, что каждому нужен автомобиль и что хромовая отделка важнее пищи. А можно все разом изменить. Точно так же можно заставить людей покупать наше пиво. Я даже слоган придумал: «Пиво «Блитц»: пена всему голова!»

– А что, это вариант! – воскликнул Олберг.

Болдуин хмыкнул.

– Выходить с таким пивом на рынок – рисковать целым брендом.

Да уж, кто-кто, а Болдуин терпеть не может рисковать. Он уже добился, чего хотел, зачем ставить все на карту? Одно неясно: на что все-таки ему пивоварня? В этом деле без риска никуда.

Сколько добавлять хмеля? Когда бросать зеленые соцветия, а когда – белые? Пробуй! Экспериментируй! Сперва пару фунтов, чтобы осветлить сусло. Через полчаса – еще три фунта, чтобы появилась горчинка. Под конец – оставшиеся три фунта для придания пиву тонкого хмельного аромата. А дальше – только уповать на случай. Сусло, бывает, портится, хотя современные технологии этому препятствуют. Кипящую пенную жидкость перекачивают по трубкам с аммиачным охлаждением в бродильный резервуар.

– Олберг, ваше мнение? – спросил Болдуин. Билл обратился в слух. – Как любители пива воспримут эти… э-э… необычные пенные образования?

– Для них это будет чем-то новым, – с готовностью ответил Билл.

– Новым, – презрительно бросил Болдуин. – Новинки – для детей. Знавал я фирмы, которые полагались на новизну и прогорали, когда она исчерпывала себя. В еде и напитках покупатели предельно консервативны. К такому пиву они и близко не подойдут. Разве не так, Олберг?

– Ну… тут вы, пожалуй, правы, – упавшим голосом произнес Билл.

– Давайте напечатаем инструкцию! – в отчаянии предложил Джерри. – Наливать аккуратно. Не давать выдыхаться. Если хотите насладиться подлинным вкусом, избегайте появления пены…

– Не зарывайтесь, – грубо перебил Болдуин. – Мы с вами не «Хайнекен», не «Карлсберг» и не «Будвайзер». Куда нам диктовать свои условия публике? У производителей стиральных машин ушли годы, чтобы приучить людей к непенящимся отбеливателям.

Дион, Дион! В чем же причина? В воде? В солоде? В хмеле? А может, в дрожжах?.. Возможно, разгадка кроется на третьем этаже, в охлажденном бродильном резервуаре? В нем двести двадцать фунтов дрожжей, выведенных в лабораторных условиях из одного штамма, но хватило крошечной посторонней клетки, и мальтоза – солодовый сахар – стала разлагаться на спирт и углекислый газ. Катализаторы – вещь непредсказуемая.

Джерри представил себе новый штамм дрожжей, под действием которых пиво в кипарисовых бочках добродило до того, что в пене завелась обнаженная красотка. Он снова посмотрел на свой бокал. Пена опала, а вместе с ней и девушка. Пока все были заняты, Джерри плеснул себе еще пива. Девушка снова грациозно распрямилась.

Она была прекрасна – в отвлеченном смысле, конечно. Лицо юное и гладкое, губы полные и чувственные, руки изящные, грудь высокая.

– А теперь представьте, – гробовым тоном вещал Болдуин, – что будет, если у кого-нибудь в бокале случайно образуется такая пена? Скандал, вот что! Репортеры слетятся к нам, будто стервятники на падаль, и станут терзать вопросами: «Как вы объясните это явление? Так задумано или же это случайность?..»

– Первый закон маркетинга: любая реклама лучше… – вставил Олберг.

– Есть продукция, которой подобная реклама как раз вредна. Например, наша, – проворчал Болдуин. – Еда и напитки должны соответствовать трем требованиям: быть вкусными, полезными и не содержать примесей. Скандальной славы в этом списке нет. Ну что, – обратился он к Джерри, – сможете ответить на вопросы репортеров?

– Нет, не смогу…

Дион, куда же ты запропал? Почему не предупредил, что такое может произойти? Молодое пиво дозревало в лагерном танке, но он тут ни при чем. Возможно, дело в кройзенинге – или в последних ингредиентах: лупулине, соли, спелом солоде, гуммиарабике… Гуммиарабик уменьшает образование пены. Что ж, как вариант. А углекислый газ попал в пиво в результате карбонизации на последних стадиях брожения.

– Прошу прощения, – сказал вдруг Джерри. – Я на минуту.

Выйдя из кабинета, он оперся спиной на дверь и закрыл глаза. Его смуглое, худое лицо болезненно исказилось. Отец ни за что бы не оставил врагов строить козни у него за спиной, но Джерри – не отец. С каждой секундой он понимал это все более отчетливо.

– Дорис, от Диона что-нибудь слышно? – вяло обратился он к секретарше.

– Все еще нет, мистер Блитц, – обеспокоенно ответила она. – Трубку не берет, а консьерж говорит, что уже неделю его не видел.

– Продолжай звонить. Он мне позарез нужен. Без него я лишусь пивоварни.

– Как?! – испуганно ахнула Дорис. – Почему?