Конец империи - Николай Андреев

— Вот скотина! — возмущенно сказал де Креньян. — Агадай скинул его в пропасть. То ли на потеху, то ли желая подтвердить свое предательство.

— Сейчас это уже не имеет значения, — возразил Аято. — Их души давно предстали перед богом. Только он рассудит по справедливости. Нам же следует предать тело бедняги земле.

Без лишних возражений Вацлав, Эриксон и Карс принялись рыть могилу. С помощью мечей и кинжалов выкопать глубокую яму в плотном дерне непросто.

Вскоре первую тройку сменили Храбров, Стюарт и Дойл. Работа значительно ускорилась.

Тем временем Салан, Мелоун и Тино завернули скелет в одно из одеял. Все было готово к погребению.

Воржиха тихо прочитал молитву, тело опустили в могилу и засыпали землей. Среди густой травы появился небольшой скорбный холмик. Сверху на него положили массивный камень — своеобразный символ всех религий.

После непродолжительного отдыха отряд двинулся дальше. Найти тропу трехлетней давности сразу не удалось, но на карте Кайнца было четко отмечено направление.

Ошибка в расчетах могла привести группу в города Яроха. Но теперь, имея огнестрельное оружие, Олесь не боялся встречи с бандитами. Сейчас наемники гораздо сильнее, чем несколько лет назад. Они легко расправятся с сотней головорезов.

Впрочем, подобные предположения — лишь на самый крайний случай. Храбров все же надеялся выйти точно к Лендвилу.

Три года постоянных походов не прошли бесследно. Русич научился прекрасно ориентироваться в сложных условиях, выводя десантников непосредственно к оазисам. В пустыне Олесь заблудился только однажды, да и то из-за внезапно налетевшего урагана.

Но лес имеет свои особенности. Буреломы, завалы и густые заросли могут сбить отряд с правильного направления. А ведь расстояние не маленькое — почти двести километров. И, тем не менее, Храбров верил в успех.

Прошло шесть суток. Отряд двигался неторопливо, размеренно, преодолевая за день не более тридцати километров. Не чувствуя опасности, люди просто отдыхали. И хотя каждую ночь выставлялось надежное охранение, оно носило чисто формальный характер.

Периодически воины делали длительные остановки и уходили на охоту. В лесу водилось много пригодной в пищу дичи.

Уже в первую вылазку Саттон и Олан притащили огромную тушу какого-то животного. Таких тварей ни Храбров, ни Аято, ни де Креньян на Тасконе еще не видели.

Массивное, грузное тело с бурой кожей и мелкой щетиной. Как обычно, существо имело три глаза. Для защиты оно использовало два изогнутых, прочных рога. Страшным оружием являлись и массивные, несоразмерные с телом копыта. Их удар наверняка уложит тапсана или другого хищника такого же размера.

В холке высота животного достигала полутора метров. Весил зверь не меньше ста килограммов.

Карс и Дойл тотчас приступили к свежеванию туши. Делали воины это довольно профессионально.

Вскоре большие куски темно-красного мяса лежали на густой траве. Стюарт хотел зажарить их на костре, но Мануто бурно возмутился. Он предложил новый способ приготовления пищи. И хотя его кулинарным способностям не особенно доверяли, спорить друзья не стали. Мяса было много, и необходимый запас путешественники уже сделали.

Изображая из себя опытного повара, нубиец приступил к работе. Первым делом, к удивлению товарищей, он выкопал большую, глубокую яму. Ее размеры достигали почти метра в диаметре.

Затем Дойл набрал гладких камней с берега маленькой лесной речки и разложил их вокруг костра. Через какое-то время они нагрелись до красноты.

Что-то бормоча себе под нос, Мануто начал переносить камни в яму и аккуратно обкладывать ими дно и стенки.

Проделывал нубиец все очень быстро и умело. Сразу чувствовался навык. Только теперь земляне поверили в способности Дойла. Он действительно умел готовить.

Когда укладка была завершена, Мануто положил разрезанные куски мяса на раскаленные камни и закрыл его большим количеством зелени. С улыбкой на устах землянин засыпал яму песком и глиной.

— Вот и все, — вымолвил повар. — Примерно через час пища будет готова. Поверьте, это очень вкусно. Жаль мало соли и приправ!

— Не хвастайся раньше времени, — остановила наемника Линда. — Подождем — увидим. Лично у меня имеются некоторые сомнения…

Они оказались совершенно напрасны. Мясо протушилось великолепно. Мягкие, сочные, нежные кусочки просто таяли во рту. Похвала обрушилась на Дойла, словно ливень.

Довольно улыбаясь, нубиец не спеша отрезал ломти от туши и раздавал их товарищам. Двадцать килограммов отборного мяса были съедены за один прием.

Наевшись до отвала, воины даже пропустили дневной переход. Впрочем, торопиться им было некуда. Люди наслаждались спокойной сытой жизнью. Не так часто наемникам выпадали подобные дни отдыха и мира.

Шесть дней прошли как одно мгновение. Размеренные, небыстрые марши, охота, игра в кости и карты. Экспедиция превратилась в легкую, приятную прогулку.

Преодолев пятнадцать-двадцать километров, путешественники делали продолжительный привал. Каждый занимался своим делом: кто-то исследовал лес, кто-то отправлялся на поиски добычи, кто-то стрелял из арбалета по мишеням. Не поход, а рай.

В этом районе даже тапсаны попадались крайне редко. Впрочем, они не беспокоили путников. Огонь костра и человеческие голоса отпугивали хищников. Инстинкт самосохранения заставлял животных держаться подальше от людей.

Учитывая кратковременность переходов, тяжелая ноша не приводила к изнуряющей усталости. Постепенно заживали раны, и воины чувствовали себя значительно лучше.

Но рано или поздно все хорошее когда-нибудь заканчивается. На пятый день Тино отозвал Олеся в сторону. Очень тихо японец произнес:

— Кажется, грядет маленький бунт. После того, как мы доберемся до Лендвила, де Креньян хочет пополнить запасы и идти дальше. Две тысячи километров — существенное расстояние и за пару лет аланцы вряд ли его осилят. Там, далеко на севере, есть шанс прожить некоторое время спокойно, в мире и радости.

— Это его право, — пожал плечами русич. — Кто знает, может, Жак и прав. Мы не были здесь три года, а ситуация на Оливии быстро меняется. Ярох и Коун имели сильную армию. Не исключено, что город давно захвачен, и отряд найдет лишь поросшие травой развалины.

— И группа спокойно уйдет дальше? — удивленно спросил Аято. — Пусть мерзавцы безнаказанно издеваются над женщинами, детьми, стариками, пусть процветают рабство и каннибализм… Неужели собственная шкура нам так дорога?

Храбров взглянул в глаза друга. В них читались гнев, обида и разочарование.

— Не знаю, — честно признался Олесь. — Лично у меня сомнений нет. Мы в состоянии разгромить любое гнездо местных бандитов. Но это мнение разделяют далеко не все. В значительно ослабленном составе подобная миссия становится очень рискованной.