Королевский двор - Жанна Стужева

Однако служанки на мои слова отреагировали как-то странно. Они по очереди неуверенно посмотрели на меня, то открывая, то закрывая рты.

— Выкладывайте, что вас беспокоит! — потребовала я.

И снова две девушки вытолкнули вперед третью, главную из них.

— Простите, принцесса. — Она покраснела, что было очень заметно на фоне ее белоснежного чепца. — Ходят слухи, что Ваше Высочество — энканта, мы не хотим накликать гнев вашего мужа-дракона.

Получается, девушки боялись, что Сиэль меня ежеминутно контролирует и периодически смотрит моими глазами, слушает моими ушами. Легенда, конечно, замечательная. И как это я сама до такого не додумалась? И почему же дорогой папочка не волновался об этом же?

— Дамы, — поспешила успокоить горничных. — Будьте уверены, что мой драгоценный муж всегда предупреждает меня перед тем, как взять под контроль. Я же, в свою очередь, могу предупреждать вас.

Три пары глаз недоверчиво смотрели на меня. Я бы тоже сразу не поверила, но надо же было как-то выкручиваться.

— Я теперь, когда мы, наконец, все выяснили, принесите мне, пожалуйста, завтрак, — перевела тему я и уселась за стол.

Девушки пролепетали слова благодарности и верности и бросились выполнять мою просьбу. «На кухню все равно схожу», — пообещала мысленно сама себе, мое врожденное любопытство требовало изучить каждый укромный уголок дворца, не то что кухню.

«Молодец, дитя-тезка», — вдруг прозвучал у меня в голове голос Богини. От неожиданности я подпрыгнула на месте.

— Сатияра, свет наших жизней, — прошептала я, обращаясь к божеству, и сразу перешла к делу, пока она не исчезла. — У меня есть просьба к тебе.

«Стоит только прийти, сразу просьбы-желания-требования, фи!» — фыркнула Богиня Сатияра, а я задрожала и потерла виски: было очень необычно слышать посторонние голоса в голове.

— Извини, слишком редко ты доставляешь мне честь и осеняешь своим обществом, — слегка ворчливо сказала вслух я. Вспомнив, что говорю с Богиней, добавила — О, светлейшая!

Мой маневр не укрылся от божественной тезки, и она его оценила на свой лад: Сатияра весело засмеялась. Ее голос звучал колокольчиком, словно я очутилась в неведомом счастливом краю и слушала трели птиц.

«Я знаю, как тебе помочь, дитя», — прошептала Богиня, вволю отсмеявшись. А потом меня словно обдало воздушным потоком, и голос в голове стих.

«Вот те на! — подумала я. — Может, я просто схожу с ума?» Но нет, осмотревшись, я заметила вокруг себя тончайший слой золотистой сверкающей пыльцы, словно бабочка пролетела и натрусила с крылышек золотой пыли. «Богиня одарила благодатью», — сказала бы моя дорогая матушка.

Она назвала меня Сатиярой именно в честь Богини, прося укрыть от ужасного отца. Именно Сатияра смогла помочь матушке блокировать мои силы своими, вот только моя дорогая родительница была слабее в магии, а потому истратила магический резерв досуха. Как же я по ней скучала, как же я сожалела, что не смогла провести с ней ее последние деньки! И пусть Сиэль и говорил мне, что нашел истлевшую землю на месте дома, куда он великодушно поселил мою славную мамочку, все равно я надеялась, что каким-то чудом она жива, уцелела.

Прошла буквально пара минут с ухода Богини, и пыльца благодати уже почти истлела. Раздался стук в дверь. Дождавшись моего дозволения, вошли горничные, выкатив за собой обильно сервированный провизией серебряный столик на колесиках.

— Завтрак, принцесса, — известили меня.

— Как же вовремя я проснулся! — тут же подал голос Баян, высунувший нос из спальни, и вразвалочку прошагал ко мне. Кто бы сомневался, ему только повод дай лишний раз поесть, он своего не упустит!

Горничные на реплику пони никак не отреагировали, лишь украдкой бросали любопытные взгляды, однако, все равно посчитали его за моего полноправного компаньона и предусмотрительно накрыли стол на нас обоих.

— Благодарю, — сказала я и села за предварительно выдвинутый стул. Три девушки откланялись и, пятясь к выходу, вышли, тихонько прикрыли за собой двери.

— М-да… — протянул Баян и попытался взгромоздиться на соседний стул, но попытки потерпели неудачу, и пони шлепнулся на пол, больно ударившись. Быстро поднявшись, головой отодвинул предательский стул и принялся поедать свою порцию стоя. — А, знаешь, есть своя прелесть в том, чтобы быть наследницей.

— Ну конечно! — буркнула я, накалывая на вилку очередной кусочек ароматного маринованного мяса.

— Сама посуди: все к тебе уважительно относятся, лебезят, приносят еду по первому требованию, — мечтательно пробасил фамильяр, громко чавкая при этом.

— Наверное, хорошее только в последнем пункте, — задумчиво согласилась я. — А вот плохое явно перевешивает.

Баян хмыкнул. Наверное, будь у него плечи, он бы ими пожал. Прикончив с едой, мы оба согласились с верностью утверждения, что жизнь прекрасна.

Я коснулась артефакта на левом запястье, и в прихожую тут же вошли горничные, спешно убрали со стола и почему-то выстроились у выхода. «Странно», — подумала я и спросила:

— Дамы, что-то случилось?

Девушки зарумянились, одна сильнее другой, с минуту помялись, а затем главная из них озвучила:

— Выше Высочество, мы хотели поблагодарить вас за доброе обращение.

Я, конечно же, ответила им, что, в свою очередь, буду признательна за преданность. Хотя, откровенно говоря, о преданности на данном этапе и речи не шло: я слишком мало времени пробыла во дворце, чтобы завоевать себе репутацию и союзников. Но матушка всегда учила меня, что вежливость сделала из невежи лэра, и это путь, которым легче всего заслужить доверие и признание.

Я надеялась посетить библиотеку и побольше узнать о законах, традициях королевской семьи и порядке наследования. Почти сразу же после трапезы я переоделась согласно правилам этикета в новый комплект одежды — свободного кроя мягкое платье до пола, а потом вызвала служанок и попросила помочь мне с прической. Увидев меня в новом платье, девушки сперва испуганно замерли. После моего настойчивого вопроса пояснили, что помогать с одеждой — их прямая обязанность, что они уже и так напортачили, пропустив мое утреннее пробуждение, и грозили накликать гнев и беду за неисполнительность. Но мне не нужны были чужие глаза и уши, потому что сплетни о размерах моей магической татуировки рано или поздно разнеслись бы среди слуг, а потом и вовсе дошли бы до родственников. А они могли по праву расценить мои «таланты» и выкинуть какой-либо фортель.

— Я принцесса и имею полное право решать, одеваться самой или просить помощи у слуг, — излишне эмоционально выпалила я, чем напугала девушек. Не хотелось грубить, но границы было необходимо обозначить четко.

Горничные заметно погрустнели, однако, когда я озвучила свою просьбу помочь мне с прической, с радостью согласились и поспешили усадить меня в кресло напротив зеркала и причесать. К сожалению, и об этом я попросила их зря, потому что во время работы они расстегнули высокий ворот моего платья и при виде моей обнаженной шеи зашептались.