Смута - Андрей Готлибович Шопперт

Местные ушли, а мы установили дежурство по поддержанию огня. Когда вертишься у костра, то не замёрзнешь. Кильке выпало дежурить перед рассветом, но эта дурында заснула и костёр погас. Все проснулись от холода. Решили костёр не разжигать, а пройтись по песчаной косе вдоль моря. Минут через десять блужданий по дюнам мы вышли на берег соседнего залива. В пятистах шагах от нас в полутьме снимались с якоря два ганзейских когга. Боцманы коггов в утренней тишине громко вопили команды выбирающим якоря и ставящим паруса.

— Куда это они собираются? — зевая, протянула Кира, — Ведь ещё целый час до рассвета. Они как раз до нашего корабля дойдут.

Сказала и задохнулась от пришедшей в голову мысли. Все всё поняли. Мы рванули по дюнам назад, пытаясь быстрее добраться до лодки на берегу. Столкнули вводу и вперёд! Дядка Иван и почти уже взрослый Краб, надувая мышцы на руках изо всех сил гребли к борту нашего флейта. На корабле тишина, хотя когги уже вынырнули из темноты на расстоянии трёх кабельтовых (Прим. авт. 658 метров). Дядька Иван попытался крикнуть, но у него сбилось дыхание. Тогда Кира начала орать на вахтовых страшные морские ругательства, что она слышала от боцмана. На нашем флейте заметались огни. Вахтенные проспали приближение врага, но по большому счёту это вряд ли что-либо изменило.

Когда мы поднялись на борт, команда заряжала пушки и разбирала оружие из хранилища. Вот ближайший когг попытался зацепится, но наш бортовой залп разнёс его фальшборт основательно проредив абордажную команду. По перекинутым мостикам вскоре на нашу палубу посыпались непрошенные гости. Наши встретили их свинцом, а дядька Иван метким выстрелом поразил их командира. Неприятель попятился, но в это время к другому «незаряженному» борту подошёл второй когг. На наш корабль полетели крючья-кошки. Дядька Иван крикнул нам приказ «прыгать с кормы и плыть к берегу». После прыжка я с трудом выплыл. Нахлебался солёной водички. Киру, держащуюся за кусок бревна, тащил к берегу Краб, а меня «транспортировал» дядька Иван. Погони не было. Очевидно, задачей нападавших было содержимое трюма флейта.

Мы выбрались на берег и некоторое время лежали под утренними лучами солнца. Вдруг Краб треснул себя по голове и зашипел.

Чокнулся, что ли?

Сын рыбака виновато посмотрел на меня, потом на дядьку Ивана и сказал:

— Перед нашим отплытием на борт флейта поднимался герцог Фридрих с госпожой Хеленой. Она всё его расспрашивала куда мы поплывём, что мы повезём. Я стоял рядом и всё слышал. Тот отвечал ей, что в Ревеле московские купцы приготовили Компании дорогой груз — лучший мех на продажу в Лондоне и Амстердаме. И про нашу стоянку у замка сказал и что потом на острове Сааремаа наш флейт под будет под прикрытием военного брига.

Краб вздохнул:

— Такая красивая. Я и подумать не мог, что она нас продаст. Всегда улыбалась, ручкой махала.(посмотрел на Киру) Какие же вы женщины продажные!

— Ты ври, да не завирайся! — с металлом в голосе ответила Рыжая, — Я эту заразу из под земли найду.

— Деточка, — холодно заметил дядька Иван, — Оставь мужскую работу мне…

Корабли поставили паруса и ушли из залива. Делать нечего, мы побрели к замку Гапсаль. Жена шведского генерала Горна была там за главную. Распорядилась нас накормить и высушить одежду. Во время еды к нам подсел сын хозяйки Эверт Горн. По возрасту он был чуть моложе Краба. Лет двенадцать, как и Кире. Сына хозяйки интересовали подробности ночного боя. Только дядька Иван собирался открыть рот, как Рыжая Бестия начала свой рассказ:

— Мы бились, как львы, но попали в засаду. Я лично убила троих. Нет, четверых! Вот этой вот рукой. — подняла руку к своему носу и гордо посмотрела на присутствующих.

— А дальше? — сглотнув слюну, спрашивает сын генерала.

— А дальше — порох закончился и шпага сломалась! — гордо ответила наследница славы крылатых гусар.

Глава 7

Место действия: город Виндава (герцогство Курляндия).

Время действия: октябрь 1597 года.

Виктор Вайс, попаданец.

Несколько месяцев понадобились Яну Ванден Гейну чтобы подготовиться к демонстрации получения нового металла, который будет добавлен к меди вместо олова. Мой дядька говорит, что он не сидит в выделенном ему дому и десятка минут. Нанял себе возчика с большой телегой, на которую ещё и борта нарастили и объехал уже все окрестности Виндавы.

— Что же он там ищет, — пытаясь откусить от куриной ноги приличный кусок, интересуюсь я. Нда, аппетиты как у взрослого, а мелкие зубики и отсутствие коренных зубов делают поедание плохопрожаренной курицы проблемой. Или это дело в курице. Она синяя и тощая, да ещё и выщипана плохо.

— Скупает у углежогов древесный уголь. Уже всё, что мог скупил. У печей огромные кучи лежат. Словно он гору этого металла собрался расплавить, а ведь всего три больших ларя привёз камней, — У дядьки Ивана с курицей дела идут гораздо лучше, вон, даже кости хрустят в его мощных челюстях.

— Пусть. Думаю, стоит дождаться испытания.

Через три дня опять интересуюсь у дядьки, чем там голландский литейщик занят.

— Головой не иначе тронулся, — дядька Иван только закончил гонять молодых бойцов и весь красный ещё. Интересно, кто там кого гонял.

— Как это выглядит? — казак от меня словечек из будущего набирается. От него ученики. Увеличивается словарный запас.

— Объездил все рынки в городе, даже в Ригу ездил и купил две телеги горшков самых разных.

— Ну, он и говорил, что плавить будет в горшках, — пожимаю я детскими плечики. Когда уже вырасту-то наконец?

— Ха! Он приехал и все горшки расколотил.

— Как?!!

— Топором. Обухом, — машет руками дядька Иван, показывая, как голландец горшки крушил.

— И?

— Дальше их бьёт! — опять демонстрация.

— И?

— Людей нанял толочь в ступках осколки горшков.

— Хм. Тем интереснее будет в конце выслушать этого литейца.

Наконец этот день настал. Яну Ванден Гейну удалось превратить в пыль все горшки.

— Не поверишь! — казак развёл руками и головой затряс, — Он нанял гончаров лепить горшки.

— Да⁈ — теперь этот литеец заинтриговал меня до глубины души.

И вот через две недели Ян Ванден Гейн позвал нас на испытание. Перед печью действительно стоят новенькие только что обожжённые