Путешествие в Россию - Якоб Ульфельдт

Дипломатическая деятельность Я. Ульфельдта приходится на 1570-е гг. В это время он ведет переговоры с дядей короля Фредерика II герцогом Хансом Старшим, встречается с английскими послами в связи с датско-английским спором о праве англичан плавать Северным морем на Мурманский берег[143]. Служба Я. Ульфельдта на этом поприще была, надо полагать, высоко оценена королем, что повлияло на выбор его в 1578 г. в качестве главы датского посольства в Россию, ко двору Ивана IV. Король наделил посла чрезвычайными полномочиями. Верительная грамота включала такой пункт: “Все, что нашими названными полномочными советниками и послами ради нас будет предпринято и заключено, все это в общем и в частности и мы хотим принять и держать недвижимо и исполнять, как если бы мы это сами собственной персоной сделали, обсудили и заключили”[144]. Однако на этот раз надежды короля на дипломатическое искусство Ульфельдта оказались напрасными.

Послы, выехав из Копенгагена 5 мая 1578 г., проделали тяжелый путь морем, затем по Лифляндии, где велись боевые действия, и по русским землям, сильно опустошенным опричным террором Ивана Грозного, прибыли в августе в Александровскую слободу на северо-востоке от Москвы, где тогда находился царь. Переговоры, ведшиеся там в период с 19 по 29 августа 1578 г., оказались крайне неудачными для датчан[145]. Посольство Ульфельдта прибыло в Россию на следующий год после последних, но впечатляющих успехов русских войск в Ливонии. На протяжении летней кампании 1577 г. русско-татарское войско, возглавляемое самим царем, его старшим сыном и Симеоном Бекбулатовичем, сумело за очень краткий срок (с 24 июля по 20 августа) и почти без потерь овладеть Люпином (Лудза, Лужа), Режицей (Резекне), Невгиней (Дюнабургом), Круциборхом (Крейпбургом), Чиствином (Зессвегеном), Гольбином (Шванебургом) и Борзуном (Беран). Таким образом, путь по Западной Двине (Даугаве) был перерезан, впереди маячила угроза расчленения Ливонии на две— северную и южную части[146]. Данией в 1575 г. вопреки условиям мирного договора 1562 г. были потеряны и ее владения в Ливонии. Царская авантюра с созданием особого Ливонского королевства во главе с герцогом Магнусом (1540— 1583), вторым сыном Кристиана III и братом Фредерика II, тоже, казалось, была не столь безнадежной[147]. Магнусу отец приобрел епископство Эзельское, куда тот прибыл в 1566 г., и тогда же приобрел епископство Ревельское — курляндские земли около Пильтена. Однако ненадолго. Несмотря на попытки родителей дать ему достойное образование (он обучался в Виттенберге), им не удалось обуздать легкомыслие и склонность к чувственным наслаждениям своего младшего сына, который, не сумев удержать власть в своих владениях, вынужден был признать верховенство брата, а с конца 60-х годов то пытался заручиться поддержкой Сигизмунда II Августа, то царя Ивана IV. Став вассалом последнего, Магнус номинально— после процедуры венчания в 1570 г. — превратился в “короля” Ливонии, а после женитьбы на Марии Владимировне Старицкой в 1571 г. — ив свойственника дома Рюриковичей. Однако и в этих качествах несостоявшееся духовное лицо не сумело удержаться надолго. Грозному удалось подавить попытки герцога Магнуса, главы буферного Ливонского королевства, расширить свои владения за счет ряда ливонских городов. Он отнял у непокорного вассала ливонские города — Кесь (Венден), Кукенос (Кокенгаузен), Вольмар (Валмиера), Трикатен и др., которые либо добровольно приняли власть Магнуса (как Фелин-Венден или Кокенгаузен), либо были захвачены войсками ливонского короля[148]. В ответ на занятие нескольких замков в Ливонии в 1577 г. последовала царская расправа, о которой и рассказывает Ульфельдт, и обязательство уплатить за своеволие огромный штраф — в 40 тысяч венгерских гульденов.

Успехи венценосного тирана вызвали много откликов в Европе. О походе 1577 г. рассказывали летучие листки, а в 1578 г. вышло “Описание Европейской Сарматии” Александра Гваньини, итальянца, находившегося на службе у короля Речи Посполитой, а в 1584 г. — и “Ливонская хроника” Балтазара Рюссова[149].

Грозный рассматривал успехи 1577 г. как постоянные и продолжал проводить политику активного испомещения русских землевладельцев на ливонских землях, прежде всего орденских и епископских, поступивших в ведение государева дворца. Край был подчинен Городовому приказу и таким образом включен в административную систему Российского царства. Эта акция преследовала несколько целей — хозяйственного освоения вновь присоединенных земель и наделения измученного многолетними походами рвавшегося к оседлой жизни дворянства. Ведь шел уже двадцатый год Ливонской войны и 33-й год военных действий за время правления Ивана IV[150].

Несмотря на неуспех посольства Ждана Ивановича Квашнина к императору Рудольфу II (сентябрь 1577 — июнь 1578 г.), настаивавшему на примирении царя со Стефаном Баторием, королем Речи Посполитой, и оставлении русскими войсками Ливонии[151], сам Иван IV отнюдь не был склонен к подобному завершению Ливонской войны. Что и зафиксировали итоги переговоров с послом Стефана Батория Станиславом Крыйским в январе 1578 г. В тексте трехлетнего перемирия, подписанном Иваном IV, Ливония значилась его владением, хотя в противне того же документа, подписанном послом Речи Посполитой, этого пункта не содержалось. Тем не менее состояние “ни мира — ни войны” продолжалось в течение всего 1578 г. Ни одна из сторон не имела ни финансовых, ни людских резервов, чтобы возобновить активные военные действия. В Речи Посполитой деньги для нового похода были собраны только к началу 1579 г.[152]

Иван же IV в течение всего 1578 г. мог гордиться новыми приращениями на юге — в Кабарде. Князь Камбулат Идарович, свояк царя (он был братом Темрюка, отца второй жены Ивана IV), бил челом царю “ото всее черкаские Кабарды”[153]. Таким образом, на протяжении 1578 г., казалось, ничто не предвещало грядущей катастрофы, и Иван IV мог считать себя триумфатором.

Это настроение царя зафиксировало и создание им нового образца государственной печати, которая в литературе получила наименование большой государственной печати Грозного. Созданная в два этапа — в 1563 и 1578 годах (к 1563 г. относится создание изобразительной части, а к 1578— легенды), т. е. в моменты наибольших успехов российского войска (в 1563 г. был захвачен Полоцк), она прокламировала незыблемость власти русского царя над Ливонией. Печать включала герб Кеси (Вендена), того самого, из-за которого произошло размирье Ивана IV с герцогом Магнусом в 1577 г., и титул “государь отчинный обладатель земли Лифлянские немецкого чину”[154].

Ход переговоров обстоятельно восстановлен Ю. Н. Щербачевым на основании протокола и включенных в него писем послов. Этот отчет был составлен на немецком языке, вероятно, немецко-русский толмач Хенрик Олуфсен и Каспар фон Виттенборг