Я - танкист - Владимир Поселягин

– Ясно, – задумчиво протёр я подбородок. – С другой стороны, даже хорошо, что у вас тут так сложилось. Вы теперь для меня что тот пластилин, лепи, что хочешь. Ладно, с этим разберёмся чуть позже. Сейчас мне нужен комроты со следующими качествами: исполнителен, но без инициативы, имеет хорошо подготовленное подразделение.

– Пожалуй, старший лейтенант Зацепин подходит под это описание. Да и рота у него одна из лучших. Очень въедливый он.

– Вызовите всех командиров на совещание, Зацепина первым. У меня для него отдельное задание.

Пока командиры собирались, всего было семнадцать от младшего лейтенанта до майора, а также три политработника – младший политрук, политрук и старший политрук, – я расстелил на столе карту, добытую у интендантов. Ту, которая с наименьшими отметками.

– Товарищ майор, старший лейтенант Зацепин по вашему приказу прибыл, – козырнув, доложил молодящийся мужчина лет тридцати.

– Проходите, лейтенант, – подозвал я. – Карту читаете? Отлично. Слушайте приказ. Сейчас поднимаете свою роту по боевой тревоге и выдвигаетесь сюда. Тут у замаскированного танка находится красноармеец Бабочкин, что на данный момент должен охранять танк, а также рыть стрелковые ячейки для стрельбы лёжа. Ваша задача – закончить оборудование огневых позиций. Рядом склад с вооружением и боеприпасами. Вооружите примерно половину своей роты. После этого на опушку не выходить, позиции не демаскировать, ожидать меня. Выставить двух наблюдателей, замаскировать их, чтобы не было видно с дороги. Когда появятся немцы, отступить, огня не открывать, ожидать меня. Ваша позиция засадная, задача – остановить противника любыми путями не стоит, только нанести максимально большие потери в людях и технике, а это может произойти только во время засады. Я прибуду к месту часа через три, до наступления темноты. Всё ясно? Вопросы?

– Ясно, товарищ майор. Вопросы имеются. Мои люди не кормлены с утра, только что закончились тяжёлые тренировки на спортплощадке.

– Меня радует, что вы заботитесь о своих подчинённых, так держать. Люди выдержат. Насчёт продовольствия. По прибытии на место отправьте обратно пять бойцов за сухпаем. Это всё, что я могу вам пообещать. Выступить вы должны через десять минут. Это ещё не всё. Постройте роту и опросите бойцов. Мне нужны плотники, водители, механики, техники. Если таковые найдутся, направите их в распоряжение штаба. Всё, на этом свободны.

Зацепин поспешил выйти, а я услышал несколько возмущённый вопрос политрука:

– Товарищ майор, вы уверены, что немцы будут тут?

Вздохнув – придётся много говорить и объяснять, нужно сразу расставить акценты, – я ответил:

– Я вас не сильно обрадую. Немцы уже здесь. Добив сопротивление наших войск у границы, немцы обтекают этот лес с обеих сторон. Сил организовать засады на обеих дорогах у меня пока нет, но на одной они кровью умоются, будьте уверены.

– Но наша Красная Армия…

– Вы знаете, товарищ политрук, что в Советском Союзе армии нет? То, что есть, это одно название.

– Да как вы смеете!.. – вскочил тот с красным от ярости лицом.

– Смею, юноша. Ещё как смею, – усмехнулся я, поглядев на «юношу», который на несколько лет был старше меня. Да я по возрасту тут вообще самый младший.

Политрука удержали его соседи и, немного успокоив, усадили на место, а я, дождавшись, когда гомон стихнет, облокотился о стол, закинув ногу на ногу, и весело осмотрел присутствующих.

– Хотелось бы услышать ваши мнения о той истории, что сейчас вам расскажу, попрошу ответить честно, что думаете. Кстати, случай этот не единичный. Так вот, обычное подразделение Красной Армии, возьмём, например, стрелковый батальон. Имеются четыре командира роты, трое – стрелковых рот, и один, например, пулемётной роты. Командир третьей стрелковой роты, молодой, активный, желает сделать свою роту лучшей. Полученный боевой опыт в одном из конфликтов даёт ему знания, что и как нужно делать. Его рота, в отличие от других, постоянно то на полигоне отрабатывает оборону или атаку, то совершает марши, то на стрельбище, то на уроках по тактике. Рота действительно становится лучшей, и в случае боевых действий шансов выжить у бойцов этой роты куда больше, чем у других, так как их действительно готовили к войне. Теперь вопрос. Какие были последствия такого обучения для командира роты? Можете озвучивать даже самые безумные предположения.

– Был награждён? – снова успел первым шустрый политрук.

– Ещё версии? – усмехнулся я.

После этого они посыпались градом, но мало чем отличались от идеи политрука.

– Холодно, товарищи командиры запаса. Всё куда проще, и я бы даже сказал, в наихудшем варианте. Один из бойцов этой роты, решив, что их слишком нагружают, глядя на другие подразделения батальона, пошёл жаловаться в политуправление дивизии. Там ему обрадовались, ещё бы, такой случай поставить строевых командиров на место, и раздули дело. Мол, командир – это такой же человек, как и бойцы, он должен быть вместе с ними, делить всё, а не командовать по-старорежимному. Например, зачем он заставлял рыть полнопрофильные окопы на полигоне вместо политически правильных стрелковых ячеек? Боец был доволен, с тех пор вся его рота в основном отдыхала, занималась строевой, политинформацией и раз в месяц выезжала на полигон пострелять. В общем, как у всех. А что с командиром роты? А командир этой роты был понижен в звании, а чуть позже уволен в запас, чтобы не мозолил глаза. Естественно, это видели другие командиры. Чтобы не попасть под такую же гребёнку, они вели себя тише воды ниже травы, стараясь ничем не выделяться, в результате боевые возможности подразделений неуклонно падали. Теперь бойцы батальона умели отлично маршировать, бить штыком чучело, стрелять куда-то в сторону мишени и знали всё о политике партии и Советского Союза. Встаёт вопрос, если наша стрелковая дивизия полностью укомплектована такими командирами и бойцами, сколько она продержится, например, против обычного пехотного батальона немцев? Не торопитесь отвечать, вопрос с подковыркой.

– Недолго? – неуверенно спросил Злобин, который, как и все командиры, очень внимательно слушал меня.

– Очень недолго. Чтобы прояснить эту ситуацию, поясню. В Красной Армии командиры принадлежат двум формациям: новой и старой. Естественно, про старую вы знаете. Это командиры, прошедшую лихую Гражданскую войну и меряющие всё теми временами, считают всё новое хуже старого. У них, конечно же, имеются последователи, причём большинство. У меня тут всегда возникает желание спросить, почему же тогда они не используют пушки времён Петра Первого, с ядрами, а переходят на новые системы? Новой формации – это командиры, получившие боевой опыт и понимающие, что старые методы на сегодняшний день не жизнеспособны. Взять, например, меня, я прошёл Испанию, Финскую, конфликт с Японией. Только Польский поход пропустил, на курсах был. Однако, к сожалению, нас, а я отношусь к командирам новой формации, меньшинство, поэтому в армии царит обучение в стиле старых традиций – с шашкой наголо на танк. Тактику и стратегию считают слишком заумной гадостью, проще так с голым задом атаковать пулемёты… Я не слишком сложно говорю?