Я - танкист - Владимир Поселягин

Пулеметчик, выпустив один диск, похоже, ушёл, сообразив, что прикрывать некого, мы их взяли, так что народу в кустарник набежало изрядно. До роты бойцов да с десяток командиров. Как оказалось, по шпалам я был самым старшим в этом курятнике. Пришлось соответствовать. Сразу же отправил усиленную ручными пулемётами группу преследовать диверсантов, приказал вызвать особистов и передать им пойманных диверсантов. Также велел осмотреть машину и погибших командиров, с почестями похоронить их. Намёками дал понять, что мародёрили у машины диверсанты. Свалил на них всё это. Ну, и одного бойца послал за своим чемоданом, а то мало ли его в общую кучу снесут.

Мои команды исполнялись достаточно быстро и оперативно, мне нравилось, что они не вызывали никаких сомнений. Особисты прибыли, когда я заканчивал допрашивать диверсантов, выясняя местоположение лагеря, который находился совсем рядом. При допросе присутствовал капитан Малкин, командир стрелкового батальона, который как раз и попал под обстрел прикрытия наблюдателей. Так что он отправил дополнительную группу бойцов уже в лагерь противника, первая группа ещё не вернулась. С этой группой ушёл один из особистов, другие изучали, что тут произошло, приняв под охрану диверсантов. Второй, кстати, поляком оказался.

Вот особисты миндальничать не стали, проверили мои документы и командировочное удостоверение. Благо ни там, ни там фото не было. Я вообще дивлюсь на такое. От фронтовиков, конечно, слышал, что даже у командиров в документах фотографий не было, а тут сам убедился. На личном опыте. Опрашивающий меня сотрудник особого отдела стрелковой дивизии, что передвигалась по этой дороге, задал несколько уточняющих вопросов. Например, имена командиров дивизии, где командовал полком погибший майор, личностью которого мне по случайности пришлось воспользоваться. Конечно, поглядывал на меня удивлённо, мол, молод я слишком для такого звания и должности, но особо не комментировал. Тут многих можно вспомнить, кто через несколько званий перепрыгнул. Не думаю, что он знал командиров дивизии совершенно другого военного округа, больше по привычке спрашивал, изучая, как я отвечаю, не спотыкаюсь ли на ответах. Не спотыкался, можно проверить. Кто командовал этой дивизией в начале войны, я был в курсе. Кстати, вся дивизия сгинула у границы, мотаясь по дорогам и тратя ресурс, теряя технику и людей, это я тоже знал.

– Всё в порядке, товарищ майор, – протягивая мне документы, сказал следователь, что записывал мои показания.

Пришлось, конечно, немного нафантазировать, но зато мой рассказ хорошо ложился на увиденное тут. В общем, я отошёл в кусты до ветру, по большой надобности, по уточнению для следователя. Наблюдателей заметил сразу, но не подавал виду, хотя они видели, как я заседал. Моё внимание привлекли блики на стекле расстрелянной машины. Закончив дела, пошёл посмотреть, что там бликует, обнаружил машину и рядком сложенные тела, а также кучу собранного вооружения и трофеев. А тут появились бойцы, вот я и решил брать диверсантов.

– Знаешь, лейтенант, – сказал я, убирая документы в нагрудный карман френча, – что было сложнее всего? Срать под любопытными взглядами немцев.

– Да уж, – хмыкнул тот.

В это время от дороги послышался шум от большой группы людей, через который хорошо пробивался командный бас. Шум подъехавших машин я слышал ранее, теперь, похоже, тут появятся те, кто приехал на них. Это оказалось командование и штаб стрелковой дивизии. Комдив в звании полковника, это его бас раздавался до этого, быстро выяснил, что тут произошло, осмотрел диверсантов и выслушал доклад комбата – только что вернулись обе поисковые группы. Диверсантов они не встретили, те ушли. По возвращении одна из групп обнаружила у замаскированного на опушке танка убитых ножами танкистов. Похоже, это тоже работа диверсантов. Да и обстреливали они батальонную колонну захваченным пулемётом танкистов, его тут же брошенным на огневой позиции нашли.

Отдав приказ батальону продолжить движение, полковник подошёл ко мне.

– Ну, здравствуй, герой, – пожал он мне руку. – Молодец, что этих тварей углядел.

– По случайности, товарищ полковник, – смущённо улыбнулся я, расслышав едва слышный смешок следователя.

– Кто такой?

Представился, удивив комдива, что я вообще не местный, да ещё командировочный. Тот на миг задумался, сняв фуражку и поглаживая свою гладкую, как бильярдный шар, голову и вдруг просиял. Повернувшись, он велел адъютанту:

– Давай сюда потеряшек. Начштабу передай, чтобы тоже подошёл сюда, – после чего повернулся ко мне: – Про учебные сборы в войсках слышал?

– Конечно, товарищ полковник. Около села, где располагается штаб моего полка такие партизаны стояли. Западников там много было.

– Почему партизаны? – удивился тот.

– А кто они ещё? Нагнали толпу гражданского народа и пытаются что-то сделать. Ни формы нормальной, ни оружия. Одеты кто во что горазд. Натуральные партизаны.

– Ха, действительно партизаны, – гулко хохотнув, хлопнул себя по ляжкам комдив. – Так вот, тут рядом лагерь этих партизан. Командир у них майор Злобин, ни рыба ни мясо, хозяйственник. С началом войны про них забыли, машина с продовольствием не пришла. Майор отправил одного из командиров запаса в сопровождении двух бойцов. Чтобы выяснить, что им делать, связь с командованием пропала, а те наткнулись на нас. Хотел своего человека выделить, а тут ты, майор, удачно подвернулся…

– Товарищ полковник, мне бы в свою часть вернуться, – протянул я. Становиться командиром призванных на сборы я не хотел категорически.

– Твоя дивизия у границы стоит?

– Да, товарищ полковник, в прикрытии.

– Значит, уже воюет, – правильно заключил комдив. – Майор, приказы не обсуждаются, а выполняются… Да ты не беспокойся, пару дней покомандуешь, пока мы немцев поганой метлой не выкинем, а потом получишь смену и вернёшься в свою часть. Я даже насчёт самолёта договорюсь. Так что принимай командование.

– Есть принять командование, – как можно бодрее ответил я и, вытянувшись, козырнул.

Комдив уже потерял ко мне интерес и отдавал приказы своему начштаба в звании подполковника, насчёт нас. Он велел написать приказ, по которому я временно становлюсь командиром лагеря учебных сборов. Кроме того, мне из автобата дивизии выделялось две полуторки на пять дней. Ещё начштаба должен был выписать наряды на продовольственные склады, но только на эти сутки, больше дивизия выделить не могла. Дальше мне самому крутиться придётся, хотя комдив как раз был уверен, что к тому моменту будет смена. Точно идиот, вот из-за таких дуболомов мы приграничные сражения и проиграли.

Отдав необходимые распоряжения, комдив направился к дороге, начштаба приказал мне следовать за ним, чтобы получить нужные наряды, их ещё выписать нужно, а писарь находился у штабной колонны.

– Иду за вами, товарищ подполковник, – кивнул я, после чего повернулся к своим фактически первым подчинённым.

Мне их уже представили. Что ж, печальное зрелище. Командир в звании старшего лейтенанта, на котором форма сидела как на корове седло, даже оружия не имел, пояс был пустой, двое бойцов, что были с ним, вообще по гражданке были, что уж про оружие говорить. Нужно прояснить ситуацию насчёт этого.