Несносная девчонка - Элизабет Роллз

– Я нашла рецепт абрикосовой наливки, – ответила девушка.

– Странно, – заметил он. – Прабабушка терпеть не могла наливок. Она пила исключительно бренди. Возьмите печенье.

– Спасибо. – Крессида взяла одно печенье и сразу почувствовала терпкий запах мускатного ореха. – О! Это – то самое?

Подняв глаза на Джека, девушка увидела его напряженный, пылающий взгляд. Она поняла, что сейчас произойдет, почувствовала всеми фибрами души. В мозгу предостерегающе стучало: беги! Но ее подвело сердце – оно млело и не позволяло уйти. Она осталась. Джек наклонился и нежно коснулся ее губ. Крессида замерла и, охнув, приоткрыла рот. Огромная ладонь обхватила ее подбородок и запрокинула голову. Крепкая рука обняла Крессиду. У нее перехватило дыхание, и она застыла, объятая жаром, а он водил языком по ее губам. Она интуитивно прильнула к нему и пошире раскрыла рот.

Джек не ожидал такой податливости. Господи, какая же она сладкая! И этот дрожащий рот, покорно раскрывшийся от прикосновения его губ… Такое любому мужчине трудно вынести. Он застонал от удовольствия. Голова у него закружилась. Она такая же сладкая и душистая, как печенье, как лето. Она – воплощение желания. И это желание нахлынуло на него подобно жаркой волне. Он был потрясен и с огромным трудом выпустил Крессиду из объятий, пока эта волна не потопила его. Тело заныло и одеревенело, протестуя против требований долга чести. Тяжело дыша, Джек не сводил с нее глаз. Он не собирался ее целовать, но устоять перед невинной улыбкой было выше его сил. Как теперь извиняться?

– Простите меня, сэр.

Крессида встала и, ничего больше не сказав, вышла из библиотеки. Джек не верил своим ушам.

«Простите меня, сэр»? Что это значит?

У себя в комнате Крессида приняла твердое решение: она должна избегать Джека. Постоянно. И никогда больше не оставаться с ним наедине. И не потому, что боится его – она боится себя. Крессида дотронулась до губ. Какое удовольствие она только что испытала! Она-то считала, что целует мужчина, а женщина просто принимает поцелуй. Но Джек приглашал ее разделить с ним эту радость.

Она нервно теребила бахрому шали. Вот Эндрю… Тот силой пытался заставить ее подчиниться его прихотям. А Джек… Здесь опасность кроется в ее собственном желании принять все, что он может предложить. Девушка испытывала к нему не только физическое влечение. Ей нравилось быть рядом с ним, шутить, смеяться, беспокоиться о его руке. От беспокойства всего один шаг до любви. Но этот же шаг ведет к пропасти. В глубине души она знала, что уже готова на все. Необходимо любым способом удержаться. Одно дело, когда тебя толкают к краю, и совсем другое – прыгнуть вниз самой.

Джек недовольно смотрел на пустой угол около окна. Крессида больше не работала за письменным столом и не сидела на подоконнике. И больше не читала книги для собственного удовольствия. Она приходила в библиотеку только затем, чтобы помогать отцу. Даже завтракала у себя в комнате. Чаем и гренками. Да она умрет с голоду! Обычно по утрам у нее бывал хороший аппетит, а теперь она перестала спускаться в столовую.

Джек понимал, почему: доктор Брамли часто вставал поздно и Крессида не хотела оставаться наедине со своим хозяином.

«Простите меня, сэр». Он не мог забыть эти слова.

Не следовало целовать ее. Но ведь она ответила! При воспоминании о мягких, податливых губах у Джека все заныло внутри. А потом Крессида испугалась.

Может, она вообще не хочет, чтобы он ее целовал, и избегает его, чтобы этого не случилось? Да ей достаточно просто сказать ему.

Джек в ярости зашипел. Черт! Он должен быть благодарен Крессиде за то, что она не искушает его своим присутствием. Но как же, черт возьми, он скучает по ней! Она больше не порхает по лестницам, не спорит о том, как правильнее расставить книги на полках. Он не слышит ее смеха… Ему ее не хватает, и все тут!

Желание поцеловать ее не проходило, не говоря уже обо всем остальном. Гамильтон не понимал самого себя, так как никогда страсть не управляла им. Он ловил себя на том, что огрызается на всякого, кто попадается под руку. А происходит это из-за постоянного напряжения и бессонных ночей.

Может, отец знает, где она? Джек осторожно задал этот вопрос доктору Брамли, но тот окинул изумленным взглядом библиотеку и промямлил:

– Разве ее здесь нет? А… да, действительно нет. Минутку. Она вроде бы говорила о прогулке или еще о чем-то… Но она приготовила достаточно книг, так что работы мне хватит, поэтому, милый мальчик, не волнуйтесь.

У Джека чуть было не вырвалось ругательство. Крессида отлично знает, что он несколько часов по утрам занимается делами поместья и лишь потом появляется в библиотеке. Поэтому она спускается сюда пораньше, готовит как можно больше книг для отца и успевает исчезнуть до прихода хозяина. Такая тактика достойна аплодисментов. Но для начала девушка заслужила подзатыльник. Правда, прежде придется ее разыскать.

Куда отправилась Крессида, не знал никто. Правда, Эванз утешил Джека сообщением, что мисс Крессида тепло одета. Он должен найти ее и сам в этом убедиться. Это его долг как хозяина и главы семьи. Да провались все к дьяволу! Он просто хочет ее видеть.

Джек отправился на конюшню. Плевать на возражения Клинтона. Он прикажет оседлать лошадь и отправится на поиски.

Тихонько ругаясь себе под нос, Джек свернул в сторону конюшни. Тот обворожительный поцелуй… Он никогда ничего подобного не испытывал. Господи, ему всегда представлялось, что целовать невинную и неискушенную девушку просто скучно. Но когда Крессида, поколебавшись, коснулась его губ, охватившее его желание было подобно удару и едва не свело с ума…

А где, черт побери, Клинтон? Но лучше сначала он навестит своего коня, а уж потом позовет конюха.

– Дэнни, не позволяй ему толкать меня носом. Я почти закончила. В следующий раз не принесу сахар.

Не ожидая услышать этот голос, доносившийся из стойла раненой лошади, Джек замер. Что здесь делает Крессида?

– Правильно, мисс Крессида. У Огненного длинный нос.

Господи! Да это Дэниел, младший сын Клинтона. Чем же сия парочка занимается?

Послышался приглушенный смех, и у Джека бешено заколотилось сердце.

– Очень длинный. И волосатый. Без твоей помощи я бы не справилась. А у меня для тебя сюрприз.

Последовало смущенное бормотание.

– Да я и не помышляю предлагать тебе деньги, Дэнни. Подожди минутку…

Наступило долгое молчание.

– Ну вот. Готово.

Джек услышал звук рвущейся бумаги.

– Как думаешь, твоим родителям понравится?

– Вот это да, мисс Крессида! Ну в точности я! Я и не знал, что тоже получусь. Думал – только старина Огненный. Что ж вы мне ничего не сказали?

Крессида засмеялась.

– Тогда бы у тебя был неестественный вид.

– Отпустить Огненного, мисс?