Пасынки Колумба. Книга первая. Сирота - Альберт Васильевич Максимов

с таким человеком нельзя. А как же его друзья, Анет и Вилер? Как они живут с таким человеком? Рики было куда идти – в свой дом, но каково друзьям? Или они не знают, что за человек их отец? Не знают! Ведь у них нет дара Рики. Откуда им видеть, что он ужасный человек, скрывающийся под маской добряка? Предупредить Анета? Надо, только сказать помягче, ведь все-таки его отец. А вот Вилер еще мал, при нем говорить не стоит.

Рики приподнялся и сел на край кровати. Потрогал перевязанную голову. Болит! И ужасно пересохло в горле. Сейчас бы холодной воды или сочное яблоко. Если братья во дворе, Вилер, как обычно, вынесет каждому по яблоку. И пока они их едят, можно будет начать разговор. Нет, не получится – рядом будет Вилер, а он еще мал.

Рики медленно встал на ноги, голова немного кружилась, но идти он мог. Нормально двигался! Не так, как раньше, но учитывая случившееся с ним, вполне можно сказать, что шел Рики нормально. Его даже не шатало. А вот и выход на улицу. Прикрыв входную дверь, он нос к носу столкнулся с Анетом. Остановился и улыбнулся другу. Но Анет почему-то смотрел хмуро. Наверное, переживал за него.

- Привет, Анет. У тебя попить есть? Или яблоко.

- Яблочка нашего захотел?

Рики недоуменно взглянул на друга и попытался вернуть свое эмпатическое состояние. Вернул, называется! То, что увидел и узнал, его ошеломило. Анет, его друг Анет был холоден как лед. И эта холодная глыба источала презрение, чувство превосходства к нему, к Рики. И еще у Анета было какое-то удовлетворение от довольно жалкого вида Рики. Да-да, его друг был доволен тем, что видел.

От всего увиденного Рики вначале оцепенел, а потом сам не свой побрел к выходу из чужого двора. Проходя мимо яблони, он поднял паданец – кислый, конечно, но хоть так можно было чуть-чуть помочь пересохшему горлу. Паданцы соседи всерьез не воспринимали, выбрасывая их в яму, где те перегнивали, превращаясь в удобрение.

- Анет, он взял наше яблоко! – появившийся откуда-то со стороны Вилер крикнул, жалуясь брату.

Это поразило Рики еще больше, чем то, что он увидел внутри дяди Жера и Анета. Он разжал руку, и паданец соскользнул обратно на землю.

Как он добрался до своего дома, Рики не помнил. Из оцепенения он вышел, когда начало смеркаться. Раздался осторожный стук в дверь, которая открылась, и внутрь дома прошмыгнула Марика.

- Рики, бедненький! Как мне тебя жалко.

Ей и в самом деле было жалко, Рики без труда это почувствовал, даже специально не напрягая свой дар. От Марики исходила жалость, а еще больше лилось добра.

- Какой ты бледный! И эти подглазины! Я тебе принесла поесть.

Марика поставила перед ним блюдо с жареным мясом, и Рики вдруг ощутил зверский голод. И всю ту же жажду, хотя он, оказывается, пока был здесь, выпил чуть ли не целый кувшин, на дне которого еще оставалось немного воды.

- Марика, а где… отец?

- Похоронили его, пока ты был без сознания. В дальнем дворе.

- Понятно.

- Рики, а что ты будешь делать?

- Делать? А что?

- Дальше как ты будешь?

- Не знаю. Жить буду в отцовском доме. Только не знаю как. Я не думал. Без гладера урожай не собрать. Орехи можно, только далеко ходить придется. И таскать. Ничего, придумаю какую-нибудь тележку.

Марика насупилась. А что это с ней? Тоже, как соседи? Нет, доброта и жалость остались. Она просто сильно за него переживает.

- Уходить тебе надо.

- Зачем?

- Я с Торри разговаривала. И узнала кое-что. Его отец сейчас полностью слушается Жера. А Торри отца. Нет, Торри хороший, он за тебя тоже переживает, только отца боится. Поэтому и не пошел к тебе.

- А ты пошла. Мясо стащила ведь?

Марика опустила глаза.

- Вижу, что стащила. Твой отец тоже теперь Жера слушает?

Марика молчала.

- Ладно, подумаешь, не бери близко к сердцу.

- Он Жера не слушает, но и против не идет. А Аркор, - это был их пятый обитатель поселка, - ты знаешь его, он никогда ни во что не лезет. А вот Никтор – тот с Жера заедино. Они же бедные, гладер вот-вот развалится. А Жера пообещал отдать почти задарма кусок земли в Запретной долине.

- А она разве его? Долину мы с отцом прошли. Она теперь наша.

- Рики… Жера вчера ездил в Лендон и там оформил долину на себя.

- Как?..

И Рики все понял. Понял, кто был тот чужак, скрывавший свое лицо, и кто сообщил стражникам о том, что они с отцом привезли что-то ценное из Запретной долины. И за что дядя Жера так сильно выпорол Вилера – за длинный язык, за «атефаты». Сосед специально подталкивал отца на то, чтобы они сходили в долину. А там или их убили бы крайши, и тогда хозяйство с вертовой рощицей забирал предприимчивый сосед, или они своим возвращением показывали, что долина свободна.

И Анет вчера наследил на посыпанной песком дороге не просто из баловства. Жера думал, что обеспокоенный появлением чужих следов отец хорошо запрячет находки. А после отъезда стражников сосед собирался основательно обыскать дом и найти все спрятанное. А тут такой облом: все забрали стражники. Вот и изливался злобой.

- Рики, бедненький. Тебе лучше отсюда уйти. И Торри так сказал.

- А ему Никтор велел? Хотят, чтобы я ушел и все им оставил.

- Нет, Торри не такой, как Анет. Он за тебя переживает.

Марика решила защитить Торри, но Рики почувствовал, что она лжет. И что ей это очень неприятно.

- Ой ли? Вот ты – я вижу. Сама пришла, еды принесла. А он?

Марика молчала, отведя глаза.

- Где вы с ним виделись? У него дома?

- Он сам к нам пришел. Заскочил ненадолго.

- И дальше…

- Сказал, что тебе сегодня лучше уйти из поселка.

- Вот видишь! Сегодня! Как торопится! Его Никтор послал, чтобы меня вытурить. Сильно настаивал, чтобы я ушел?

- Нет, как раз нет. Говорил как бы через силу. С неохотой.

- Значит, еще не совсем дерьмо. Ничего, с Анетом ему недолго ждать, таким же станет.

- Рики, Торри не такой, как Анет.

- Нет, Марика, если бы он был другом, не стал бы помогать меня выгонять. А тебе спасибо.

- Рики,