Поспорить с судьбой - Оксана Панкеева

— Так — точно не умел. Где ты и слов-то таких нахватался?

— У знакомых бардов, — усмехнулся Кантор. — А ты что, тоже такого никогда не слышал?

— Слышал, — Жак с хрустом вгрызся в кочерыжку и продолжил. — Но когда я это услышал от Мафея, у меня и уши повяли. У тебя что, других слов не нашлось, педагог?

— На тот момент — не нашлось. А что, он на меня разобиделся?

— Да нет, знаешь ли, он проявил поразительное благородство в этом вопросе. Он тебе даже где-то благодарен. За то, что просветил, за то, что спас, за расширение словарного запаса и еще за то, что заставил задуматься о важных вещах.

— Это о чем?

— А кто ребенка обозвал инфантильным лопухом? Вот об этом он и задумался.

— И к какому выводу он пришел?

— Что ему надо срочно учится боевой магии, а то каждый наглый воин будет драть его за уши. Кстати, ты здесь долго будешь? Он хотел с тобой поговорить… Сказать кое-что. Ты не бойся, боевой магии он еще не научился.

— Я бы с удовольствием сходил к нему в гости, — подбросил идею Кантор.

— И я тоже! — с энтузиазмом откликнулась Ольга, поднимая крышку кастрюли. — Или можно его на борщ позвать, только это надо, чтобы кто-то во дворец сбегал.

— Вообще-то, ходить к нему нежелательно, — задумчиво заметил Жак. — Я имею в виду, тебе, Ольга. У него там посреди комнаты иллюзия стоит вместо стола, а ты же сквозь нее ходить начнешь. Еще мэтр заметит…

— А сам стол куда делся? — удивилась Ольга.

— Сломался нечаянно, — развел руками Жак, подражая беспомощным оправданиям шкодливого эльфа.

— И он его в ремонт отдал?

— Да ты что, какой ремонт! Мы его спалили потихоньку у меня в камине, заказали такой же, чтобы заменить, и теперь ждем, пока сделают. А в комнате стоит иллюзия.

— А ты сквозь нее не ходишь? — засмеялась Ольга.

— Я же знаю, где точно она стоит. Но все равно стараюсь к нему не ходить, чтобы ненароком не наступить на край стола. Да и боязно немного оказаться у него в тот момент, когда мэтр все-таки заметит, что стол не настоящий. Попадет и мне за компанию.

— Я могу сбегать, — предложил Кантор. — Только меня во дворец не пустят.

— Давай так, — предложил Жак. — Во дворец я сбегаю сам, а ты сбегай к Элмару. А то как-то нехорошо получается, Мафея на борщ зовут, а его нет.

— Тогда и Терезу зовите, — сказала Ольга, поспешно заглядывая в кухонные шкафы. — И купите еще хлеба, сметаны, и… не знаю, пожрать чего-нибудь, а то Элмару будет мало.

— Давай, я плютов куплю, — предложил Кантор, понимая, что и второй вариант на сегодня пролетает, так что можно не торопиться и спокойно провести время в приятной компании. А насчет дворца лучше все-таки договориться с Мафеем.

— Ну и чудненько, — согласился Жак. — Я тоже чего-нибудь куплю. А Тереза на работе. Ты, дорогая подруга, уже успела забыть, что некоторым людям свойственно ходить на работу? Еще и двух недель не прошло, как тебя уволили, а ты уже и привыкла расслабляться?

— А мне нравится, — засмеялась Ольга. — Тем более, в библиотеку я, пожалуй, не вернусь. Денег у меня теперь хватает, займусь литературным творчеством. Кстати, о творчестве. Если будем что-то пить, то тоже купите. А то опять-таки, того, что у меня есть, на Элмара не хватит.

— Вот пусть Элмар сам и захватит что-нибудь из своих погребов, — посоветовал Жак. — Диего, пошли. Сейчас сделаем так: ты иди к Элмару и жди там, а мы с Мафеем за вами зайдем и телепортом отправимся к Ольге.

— Только сначала на рынок зайдем, — напомнил Кантор.

— Само собой. Купим плютов, сметаны и хлеба, а потом ты возьмешь все это добро и пойдешь к Элмару, а я за Мафеем.

— Сейчас! Почему это я все возьму?

— А что, по-твоему, я должен заявиться во дворец с корзиной дохлых ящерок и с горшком сметаны в руках? Чтобы все обхохотались?

— Так у тебя же работа такая.

— У меня работа — развлекать короля, а не стражу на воротах.

— Идите уже! — засмеялась Ольга. — А то и борщ остынет, пока вы будете ходить!

— Что ж, — вздохнул Кантор. — Спасибо, что предупредил. Постараюсь как-нибудь выкрутиться… если получится.

— Может быть, — серьезно кивнул Мафей, не отрывая глаз от листа бумаги, который он самозабвенно марал углем, время от времени поглядывая на собеседника. — Мэтр Истран говорил, что мои сны не предвещают смерти. Они предвещают… неприятности.

— Особо крупные, — проворчал Кантор. — Дался им всем этот Амарго!

— То есть? — не понял принц.

— В прошлый раз у меня спрашивали то же самое, — неохотно пояснил Кантор и чуть приподнялся, пытаясь заглянуть в рисунок.

— Не вставай, — попросил Мафей. — И поменьше мимики, если можно… А что, с тобой такое уже было? Может, я вообще видел не будущее, а прошлое?

— Ну ни хрена себе! Сначала говоришь такие вещи, а потом — «поменьше мимики»! Ты б Жаку такое сказал, он бы вовсе в обморок упал… Нет, в прошлом было не так. Это будущее. Весьма неприятное будущее, должен признаться. Но все равно спасибо.

— Не за что, — вздохнул Мафей и критически оглядел свои художества. — Поверни голову чуть-чуть вправо.

— Ты скоро закончишь? — поинтересовался Кантор. — Мне уже надоело сидеть. И я курить хочу. Почему тебе вдруг приспичило меня рисовать?

— Не знаю, — пожал плечами принц. — Иногда мне просто хочется кого-то нарисовать. Потерпи немножко. Я скоро закончу. Кстати, помнишь, ты мне рассказывал про своего знакомого… ну, который, как я?

— И что?

— А он курит?

— Да. А тебе-то что?

— Просто хотел узнать, не опасно ли это для эльфов.

— А тебе что, срочно захотелось начать курить? Думаешь, ты от этого повзрослеешь? Лучше сначала научись колдовать, не ломая мебель. А курить тебе еще рано.

Мафей покосился на стол и вздохнул. Кантор тоже полюбовался на творение шкодливого эльфа и подумал, что если бы ему не сказали заранее, ни за что бы не догадался, что это иллюзия. Интересно, как это Ольга и Жак их не видят? Бывает же…

— А во сколько лет ты сам начал курить? — поинтересовался Мафей, как бы между прочим.

— В двадцать пять, — усмехнулся Кантор. — Что, хотел меня уесть? Не выйдет.

— Ну что ж, — философски согласился принц. — Не все же время должно получаться. Зато Шеллара я на этом уел. Он начал в двенадцать. А еще говорят, если рано начать курить, то не вырастешь… Не смейся, пожалуйста. Сделай лицо, как было. И не улыбайся.

— А ты нарисуй, как я улыбаюсь, — предложил Кантор.

— Не хочу. Ты как-то не так улыбаешься. Словно улыбка не твоя. Кстати, что означает то, что видит в тебе Азиль? Мертвые пятна и перерезанное горло?