Полет Кондора - Владимир Лещенко

— О, приятно видеть понимающего человека. Патроны какие будем брать?

— Бронебойные и обычные экспансивки. Пятьдесят на пятьдесят. Ну и фанат к подствольнику, желательно прыгающие[3].

Оценив изделие, Игорь вытащил пачку «зелени» и отсчитал требуемую сумму. К концу от его денежных запасов мало что осталось. Но не спорить же с Кондором — тем более что оружие и в самом деле было великолепное. Он вполне понял замысел сталкера — сомневаясь в бойцовских качествах спутника, тот решил вооружить его лучшим из доступных Игорю изделий.

— Пистолет взять новый не хочешь?.. А то ведь из такого, как у тебя, небось еще мой дед в этом, прости Х–хосподи, Афгане палил, — предложил торговец, когда они уже собирались было уходить.

— Нет, — помотал головой сталкер. — Привык, знаешь. Тем более, если предки пользовались, то и мне сгодится.

— Как знаешь, а то есть у меня «Глок 18–С». Легкий, удобный, магазин под тридцать один патрон, ну просто красавчег, — ввернул он старинное словцо. — Вот, понимаешь, достал… по случаю.

— Пластиковые стрелялки мне без надобности… — усмехнулся Кондор.

— Ну, пластиковый, так чего такого? — почти обиделся Грек. — Не хуже стального! Все сейчас такими пользуются. Ну, дело твое! Тогда чего, все вроде, — обратился Грек к Игорю.

Тот неопределенно пожал плечами.

— Эх, Кондор, — торговец скептически оглядел спутника сталкера, — вижу, непросто тебе в этом походе будет. Посему как старому клиенту — спецпредложение.

Он скрылся за занавеской и отсутствовал минуты три, а потом появился, держа в руках непонятный предмет. Больше всего это походило на небольшой телескоп, почему–то оканчивающийся прикладом, причем самодельным и — вот убожество! — даже деревянным. Лючок на казенной части был приоткрыт, и там поблескивали непонятные внутренности — соты конденсаторов, блестящие изогнутые проволочки и металлические колесики. За раздвинутым сегментным лепестковым рыльцем дула виднелись какие–то кристаллы и еще что–то наподобие стержней темного стекла.

— Чего это? — спросил озадаченный Кондор.

— Это… как тебе сказать, ну, артефактное ружье, что ли. — Грек пожевал губами, подбирая слова. — Навроде бластера, если коротко. Один бродяга принес, вроде как в заклад. Я его раньше не видел, хотя мужик тертый. Знаешь, волосатый такой, рыжий. Деньги ему были позарез нужны, уж не знаю, для чего. Показал, как оно работает, взял бабки, да и… в общем, сгинул. Уже полгода как ни слуху ни духу. Редкой убойной силы машинган — показать? Чем стреляет, конкретно не скажу, но стену кирпичную прожигает только так. Правда, что есть, то есть — работает нестабильно. Хозяин честно предупреждал — можно сказать, через раз, и в бою запросто может отказать. Поэтому отдам недорого, почти без наценки. — Грек сдвинул какой–то рычажок, и внутри машинки что–то тихо зажужжало, а потом засветилось — сперва желтым, а потом и лиловым.

Глаза Игоря невольно загорелись, но Кондор решительно помотал головой.

— Нет, не пойдет, — отрезал он, нервно косясь на непонятное оружие. — Слышал я про такие вещи — и про супер–пупер–пушки, и про машины с вечными двигателями на артефактах. И про то, как от их хозяев да еще от тех, кто рядом оказался, потом только фарш и находили — к тому же хорошо прожаренный. Или вообще ничего не находили. Так что воздержусь — может, эту штуку какой–нибудь психанутый «монолитовец» своими кривыми ручками в подвале грязном собирал…

— Ну, как знаешь… — сообщил Грек и вновь что–то повернул, отчего сияние внутри «бластера» погасло. — Была бы честь предложена, а от убытка Зона–матушка избавит!

Торговец выпустил затоварившихся покупателей не через главный вход, а через запасной, выходивший на какие–то задние дворы, уставленные переполненными мусорными баками, по виду не чищенными еще с самой Первой Чернобыльской.

— Все правильно, — бросил Кондор, то ли успокаивая Игоря, то ли просто так. — Патрули здесь шарят только по главным улицам. У нас тут места спокойные — Западное направление все–таки. Пошли, нам еще заканчивать дела. Тебе вон еще ПДА нужно добыть, а Рында все не звонит — будто ему деньги не нужны!

— Ну, что, все поняли? — Шторм прищурился. — Дело, конечно, непростое, но, думаю, поднимем. Сейчас всем заняться амуницией — проверить, привести в порядок. Если чего не хватает, записать, доложить мне лично — составим список, чего надо. Базука, ты Зону топчешь дольше всех нас, так что прикинь — что и как, над маршрутом помозгуй. Тягач, ты давай в нашем арсенале покопайся, если что, Ротор поможет. Сегодня вечером доложить о частичной готовности. Если кто прохлопает чего, потом пусть пеняет на себя. Ладно, все могут быть свободны.

Команда его, сдержанно покивав, разошлась выполнять распоряжения.

Проводив их, Шторм довольно цокнул языком. Что сказать, бойцы у него были что надо! Пожалуй, сейчас у него одна из самых сильных команд среди лихого народа Зоны — не самая большая, конечно, и не самая сильная по числу стволов. Но зато компактная, мобильная, знающая свое дело и дисциплинированная. И это внушает надежду на успех предстоящего дела. И наверное, и в самом деле, кроме него, это мало кому под силу.

…В бандиты и мародеры в «Международной специальной зоне отчуждения» (так это называется официально) в основном шли люди двух категорий. Во–первых, додумавшиеся до того, что проще отнимать добычу у бродяг, чем самим лезть в аномалии и отыскивать богатые артефактами места среди радиоактивных пустошей, кишащих враждебной фауной и враждебными людьми. Во–вторых, отморозки, которые не могут ужиться среди нормальных людей.

Шторм привечал первых, игнорируя вторых — прежде всего потому, что и сам считал себя деловым человеком. И свою команду подбирал тщательно, отыскивая тех, кто имеет хотя бы некоторое количество ума и способен немножко подумать, прежде чем выстрелить. И еще — его интересовали прежде всего люди, которым больше некуда деваться, кроме как в «зону отчуждения».

Таких людей он находил, ценил и щедро делился с ними доходами от бизнеса — не обижая, само собой, себя. Их он берег, даром не расходуя, ибо понимал в отличие от большинства вожаков больших и мелких шаек, бродящих за Периметром, одну простую вещь. Ту, что его люди — это не пушечное мясо, а средство производства.

Сейчас в его шайке было семь человек, официально числившиеся в его автомастерской кто слесарем, кто жестянщиком, кто уборщиком. Валет, Барс, Тягач, Ключ, Ротор, Блоха, Базука. И каждый из них был элементом неразрывной цепи, которая уже не просто кучка колец, а что–то другое. Или уж скорее аналогия просматривается с пистолетом. Если его разобрать, он всего лишь набор железяк. Но собранный — он смертоносен и опасен.

Его люди были таким вот неразрывным целым, которых объединял он, Шторм, его ум и трезвый расчет. И подбирал и натаскивал он их не абы как, а по принципу спецподразделений — так что умения взаимно усиливались, а недостатки взаимно сглаживались.