"Матросская тишина" - Борис Седов

– Вот, значит, как, – глаза Артема превратились в узкие щелки, губы сжались. – Ну что ж, спасибо за откровенность, заботливая ты моя!

Ответа не последовало. Грек зло ухмыльнулся и продолжил:

– Веселую перспективку ты мне нарисовала, нечего сказать! Да еще в открытую, в присутствии пары дырявых ослиных ушей, – Грек мельком бросил взгляд на прикинувшихся половой ветошью мусоров. – Знаешь, чтобы бросаться такими словами, нужно быть либо крутой, как корзина вареных яиц, либо неизлечимо больной на голову. Скажи, милая, по секрету, только честно… Ты, случаем, на досуге анонимного врача-психиатра не навещаешь? На предмет консультаций о регулярных приступах больной фантазии и наступающей на пятки мании величия?! Очень, знаешь ли, серьезный диагноз. Я бы даже больше сказал – в данном конкретном случае смертельно опасный!

На сей раз ответом Артему была лишь снисходительная, холодная как лед, полуулыбка. Гораздо больше похожая на оскал хищника.

Именно в эту самую секунду Грек хоть и с опозданием, но вспомнил, где и при каких обстоятельствах он слышал этот чуть хрипловатый, грудной голос. А вспомнив, сказал тихо:

– Насколько я понимаю, твое красочное выступление – сплошной экспромт, и предварительным сценарием явно не предусматривалось?! Что, нервишки сдали?! Жаба душит за прошлогодний облом на Стачек?! Или ребра после знакомства криво срослись? А, Марго?.. Жаль, у комитетчиков руки до тебя не дошли. Глядишь, покопайся они недельку-другую в архивах, личное дело и отыскалось бы…

– Надо же, узнал все-таки. Сучонок, – дама покачала головой, пригладила челку и, тщательно скрывая вспыхнувшее раздражение на саму себя – за непростительную для профессионала несдержанность в словах, – излишне тщательно раздавила в пепельнице окурок тонкой коричневой сигареты. – Старею. М-да… Печально! А вы, – пристально, с легкой полуулыбкой взглянув на Артема, задумчиво пробормотала Марго, – на самом деле шустрый юноша. Далеко пойдете. Если останетесь живы.

– Я, с вашего позволения, поживу еще, – сухо ответил Грек. И чуть слышно прошептал одними губами, вспомнив строку из некогда популярной песенки времен Великой Отечественной: – Помирать нам рановато. Есть у нас еще дома дела…

Он все вспомнил. Он видел эту женщину в квартире Анюты на проспекте Славы. В ту самую злополучную ночь после стычки с усть-озернинским паханом, его свитой и телохранителями. Однако в прошлый раз сидящая сейчас в трех шагах от Артема и небрежно болтающая стройной ножкой эффектная сексуальная дама выглядела совершенно иначе – замордованной жизнью, уставшей от беспросветного существования в этой блядской стране, бедно одетой седеющей теткой лет пятидесяти с хвостиком. Позвонив в дверь в половине второго ночи, она представилась почтальоном и вынудила Анюту отпереть хитрый японский замок.

Значит, прикинул Грек, у стоящего за кулисами сегодняшнего представления кукловода после торопливого бегства из Усть-Озернинска осталось не слишком много толковых сообщников, способных оказать реальное содействие в реализации коварного плана мести. Именно поэтому, рискуя быть с ходу вычисленным, «режиссер» был вынужден поручить реализацию ключевой части подставы именно Марго. Или как там на самом деле кличут эту хитрую битую суку.

Словно в калейдоскопе, сложилась картинка. Только вот пейзаж, что и говорить, выпал откровенно скверный. Для заточенного в железной клетке аэропортовской мусарни Артема больше не существовало вопроса, кто именно отдал приказ сообщить ему о жестоком убийстве мамы и двоюродной сестры с мужем. А затем, таким жестоким способом в одночасье выманив его из Петербурга в столицу, разыграть фарс с арестом вора за кражу кошелька и, до кучи, за хранение подсудной дозы тяжелых наркотиков.

Эту тварь звали Киржач В. А. Потеряв свое влияние в насквозь пропахшем нефтью портовом городке и едва не угодив из роскошного кабинета в тамошней мэрии прямиком на колымский лесоповал, паскуда Витек, оказывается, не угомонился. Сбежав в Москву, оплеванный, лишенный сытной кормушки экс-чиновник времени даром не терял, а, наладив нужные связи, решил взять реванш в златоглавой.

Короче, расклад был ясен, как божий день. Крапленые карты, вопреки гнусным планам «каталы», вскрылись уже на второй сдаче, сломав его планы до поры-до времени оставаться за кадром. Значит, этот упырь сразу попрет напролом, как бульдозер. Что, мягко говоря, не сулило Артему ничего хорошего. После непростительной несдержанности Марго, в порыве эмоций случайно (?) сболтнувшей много лишнего, у этого отморозка теперь нет выхода. Как в поговорке: —или грудь в крестах, или голова в кустах. Киржач кто угодно, но только не дурак. Въезжает в тему. Сообразит быстро: стоит Артему хоть на минуту добраться до телефона и отзвониться в Питер своему «комитетскому» дружку Максу – на дурно попахивающей авантюре можно ставить большой и жирный крест. Не пройдет и суток, как Грек окажется на свободе, и тогда дичь и охотник во второй раз поменяются местами. С той разницей, что теперь отдача не ограничится законными методами. А значит, геморрой на жопу не заставит себя долго ждать…

Впрочем, положительный момент в начале игры в открытую тоже был. И – отнюдь не маленький. Артем был на сто процентов уверен: —мама, а вместе с ней и Светлана с мужем, живы. Известие о расстреле газпромовского «мерседеса» на МКАД – ложь! Слава богу…

Грек не моргая смотрел, как наемница, двумя фразами сломавшая всю киржачскую комбинацию, покрывала лист бумаги убористым каллиграфическим почерком, сочиняя заведомо лживый, щедро оплаченный Киржачом милицейский роман для служебного пользования, и в груди его все кипело от ярости. В висках натужно стучала кровь, зубы скрипели:

«Хочешь отплатить мне той же монетой, сволочь?! Попробуй. Тюрьма так тюрьма. Я даже не слишком удивлюсь, если окажется, что в одном из местных ИВС или СИЗО у тебя тоже есть должным образом проинструктированные друзья из числа вертухаев. Это ничего. За колючей проволокой и решетками не все отморозки, люди тоже встречаются. Нужно только не сломаться. В конце концов будет шанс нанести ответный удар. Рано или поздно. Иначе не может быть. Только бы хватило сил. Хватило желания выкарабкаться для того, чтобы поставить жирную красную точку. Раз – и навсегда».

Шумно вздохнув, Артем медленно отпустил прутья и, мгновение поколебавшись, сделал два шага назад, тяжело упал на деревянную скамейку «обезьянника», прислонился спиной к стене и устало прикрыл веки.

Перед его глазами возникла улыбающаяся, знакомая до рыготы рожа провинциального олигарха.

Покончив с формальностями и доиграв до конца щедро оплаченное Киржачом представление, Маргарита Львовна в последний раз взглянула на неподвижно сидящего с закрытыми глазами Артема. Затем бросила легавым вежливое «до свидания», подиумной походкой покинула пропахший пылью, старой мебелью и терпким мужицким потом вкупе с алкогольным выхлопом милицейский гадюшник.

Выйдя из здания аэропорта, женщина села в оставленную на платной охраняемой стоянке черную спортивную «тойоту» с тонированными стеклами, достала мобильный телефон и по памяти набрала номер Виктора. Ответили после первого же гудка – последние два часа Киржач не находил себе места и извелся до белого каления. Ждал, гондон рваный, результатов операции по грамотному упаковыванию питерского гостя в кутузку.