Франция в XI – начале XIII века. Общество. Власть. Культура - Альфред Рамбо

Судьба древних римских городов. История городов и городской культуры в течение первого периода Средних веков мало известна; пожалуй, правильнее было бы сказать, что мы совсем не знаем ее. Скудные документы, дошедшие до нас от той эпохи, знакомят лишь с великими перипетиями политической истории, с жизнью королей и некоторых видных личностей, но о судьбах народов, безыменных масс, мы встречаем в них лишь немногие неопределенные упоминания. Однако, несмотря на недостаток точных документальных известий, мы попытаемся уяснить, хотя бы в общих чертах, какова была судьба городских поселений и каково было положение отдельных личностей, из которых они состояли.

Средние века унаследовали от Римской империи довольно большое число городов: самыми важными по количеству населения, богатству и значению были так называемые cites (civitates); их было в Древней Галлии около 112; остальные, так называемые castra, были простыми укрепленными местечками. Эти города, которые долго пользовались довольно большой автономией, имели муниципальные учреждения, но под давлением фискальной политики и насильственной централизации городская автономия пришла в полное расстройство уже в IV в., еще раньше, чем набеги варваров ускорили падение империи. Во время анархии, последовавшей за появлением варваров, этот строй окончательно рухнул, так как никто не был заинтересован в том, чтобы поддерживать его: римская муниципальная система исчезла.

Что сталось тогда с городами? В большинстве случаев из среды прочих городских жителей скоро выделилось одно лицо, приобретшее над всеми неоспоримое превосходство: это был епископ. Он сделался не только первым священнослужителем города, но и его сеньором. В конце VII в., а быть может, и раньше, Тур находился под властью своего епископа. Таким образом, большинство старых римских городов сделались в Средние века епископскими сеньориями; так было с Амьеном, Ланом, Бове и со многими другими.

Однако не все города постигла такая участь; некоторые из них вследствие войн или разделов перешли в руки светских князей: Анжер принадлежал графу Анжуйскому, Бордо — герцогу Аквитанскому, Орлеан и Париж были прямо подчинены королю. Иногда рядом со старым cite, подвластным епископу, возникал новый город, бург (пригород), подчиненный другому сеньору, светскому или духовному: так, в Марселе cite зависел от епископа, город — от виконта, и таким же образом различали бург и cite в Арле, Нарбонне, Тулузе, Туре. Иные города, разоренные, разрушенные, обезлюдевшие, потеряли значение и обратились в простые селения или даже были совсем уничтожены: Лондон вследствие набегов англов представлял собой, вероятно, кучу щебня, и следы его древних римских улиц настолько изгладились, что новые улицы, проложенные в том же направлении в Средние века при его восстановлении, уже не совпадали со старыми; Урикониум, один из богатейших городов Бретани, совершенно исчез, и лишь в 1857 г. удалось определить его местоположение. Точно так же города Portus Itius, находившийся на берегу Па-де-Кале, и Toroentum — на прованском берегу — были уничтожены так основательно, что ученые и до сих пор не пришли к соглашению насчет их местоположения.

Таковы те общие сведения, которые мы имеем относительно политической метаморфозы, происшедшей с римскими городами в начале Средних веков; тем паче мы совершенно не знаем истории малых городов, простых укрепленных местечек, которых в конце империи было построено множество. Все они должны были обратиться в сеньории, но мы не знаем, каким образом произошло это превращение.

Образование новых городских центров. Итак, найдем ли мы на заре XI в. лишь небольшое количество городов, представляющих собой жалкие развалины древних civitates и castra? Вовсе нет. В то время как они влачили свое темное существование до того дня, когда им суждено было возродиться для общественной жизни, повсюду возникли новые городские центры. Многочисленные поместья, на которые распадалась территория во времена римского владычества, имели различную судьбу: если в большинстве из них население накоплялось умеренно и они сделались позднее простыми деревенскими приходами, то некоторые из них привлекали к себе толпы эмигрантов, селившихся под сенью сеньориального замка или аббатства, и на месте этих поселений медленно складывались будущие города. Такое поместье, безыменное в VI в., становится в XI в. важным центром. Можно указать множество городов, возникших вокруг замков: таковы в Южной Франции Монпелье и Монтобан, в Северной — Брюгге, Гент, Лилль, в Центральной — Блуа, Шатодён, Этамп. Еще многочисленнее были, особенно на севере, города, обязанные своим происхождением покровительству аббатства — Сен-Дени, Сент-Омер, Сен-Валери, Ремирмон, Мюнстер, Вейсенберг, Редон, Кондом, Орильяк и многие другие.

В какую именно эпоху и под влиянием каких обстоятельств совершился этот процесс концентрации, мы не знаем. По всей вероятности, он был вызван самыми разнообразными причинами. Уверенность найти под защитой известных сеньоров отеческое управление, безопасность, беспристрастное правосудие и другие подобные гарантии должна была несомненно привлекать в их поместья тех, кто искал лучших условий жизни, и этим, может быть, объясняется процветание многих церковных местечек. «Хорошо жить под посохом, — говорило старое изречение. В другом месте какое-нибудь ловкое предприятие сеньора, например учреждение рынка, приводило чужеземцев на его земли и быстро обращало простой замок в город; таково, например, происхождение Шато-Камбрези. Но главной из этих причин были набеги норманнов, которые в течение целого века разрушали деревни, разоряли крестьян и заставляли их искать убежища в укрепленных местах. Самый любопытный из примеров этого рода представляет собой история происхождения Сент-Омера: будучи в IX в. простым аббатством, стоявшим под защитой Св. Бертина, он два раза подряд, в 860 и 878 гг., был опустошен вместе со всей окружавшей местностью. Монахи, наученные опытом, обвели свой монастырь кольцом стен, и когда норманны в 891 г. пришли в третий раз, аббатство могло оказать им сопротивление. Поместье заселилось так быстро, что в X в. прежний монастырь стал городом.

В настоящее время из 500 французских городов не больше 80 ведут свое происхождение от галло-римской эпохи; остальные — большей частью бывшие старинные укрепленные селения, а слово ville, которым называли их французы, есть не что иное, как латинское слово villa, обозначающее сельское поместье.

Положение городов до XI в. Однако не следует составлять себе преувеличенного представления относительно важности этих городских общин в течение первых столетий средневекового периода: они были более многочисленны, чем значительны, и не были, вероятно, ни густо населены, ни очень богаты. При низком уровне культуры города не могут развиваться: большой город может жить лишь обменом предметов своего производства на съестные припасы, которых он не производит и которые доставляются ему со стороны. Нет торговли — нет и больших городов. Между тем в V–X вв. торговля ограничивалась лишь необходимым минимумом, исключая кратковременный расцвет при Карле Великом. Только берега Средиземного моря не переставали посещаться купцами, и сношения между Провансом, Италией, Грецией и Востоком никогда не прекращались совершенно, поэтому в городах этой привилегированной полосы, по-видимому, сохранились и торговый класс, и известная степень благосостояния. В других местах торговля почти повсюду исчезла, так как не находила ни необходимой для нее безопасности, ни центров обмена. Каждое поместье жило само по себе, само удовлетворяло почти все свои потребности, обрабатывало для своего употребления железо, дерево и шерсть, производило хлеб; так же должны были поступать и города: это были сельские местечки, и горожане были крестьянами, обрабатывавшими окрестности города. Притом не было необходимости их развития: короли, вельможи, галло-римские и германские собственники предпочитали жить в деревне; города перестают быть ареной великих событий.