Анализ личности через профиль соцсетей. Интернет-разведка - Вадим Борисович Челпанов

часто присутствуют и упоминания своих собственных разнообразных эмоций. Исследуемый текст имеет множество экспрессивных средств, одним из которых является использование восклицательного и вопросительного знаков в предложениях, не имеющих соответствующего смысла: «укажиет тел для связи!», «Спрашивайте что вам необходимо!», «Реашай будешь работать или нет!», и т. д. Женщины по сравнению с мужчинами больше употребляют семантически опустошенных слов (междометий, усилительных слов), прилагательных, наречий (Lakoff R., 1977; D. Bolinger, 1980), а также вежливых и официальных форм (M. Blakar, 1981). У них, как правило, отсутствуют технические термины (J. Milroy, 1979), а стиль речи приближается к литературному (M. Blakar, 1981). На основании изучения текстов «Алексея Ш.» нельзя сделать вывод, что они написаны мужчиной, несмотря на то, что они написаны от мужского лица: сообщения чересчур эмоциональны, нарочито вежливы, и довольно литературны, несмотря на употребление сленговых слов. Присутствует желание обратной связи и рефлексия, типичная для женского текста, передающаяся через вводные слова: «Думаете работать в квартире? – это сложно насколько я понимаю… не легче вариант выхода на работус утра?».

Возраст автора превышает 27 лет, поскольку лексика и грамматический строй предложений не соответствуют речи студента или школьника, а уровень владения тонкостями компьютерной грамотности достаточно высок для человека старше 40 лет. Уровень образованности средний, насколько об этом можно судить по полученным материалам, грамотность низкая, допускаемые ошибки свидетельствуют о том, что автор текстов окончил школу довольно давно и не помнит (или игнорирует) правил пунктуации.

В своей речи данное лицо использует слова, относящиеся к криминальному жаргону («разводят», «Как откинусь напишу», «кидать», «Надеюсь будет без подстав», «да хоть в подьезде с утра ножем пырк»). Однако эти слова не являются узко распространёнными, понятными только определённому кругу лиц, а прошли некоторое смысловое преобразование и индивидуально освоены их автором, став более мягкими по значению. В связи с этим можно говорить о том, что профессиональная деятельность или круг общения автора сообщений предполагает общение «Алексея Ш.» с людьми, в чьей среде употребление таких слов является нормой (преступники, заключённые исправительных учреждений, т. н. «братки» и др.), или кто сам часто общается с данным контингентом (сотрудники правоохранительных органов).

Исследуемый текст интернет-переписки представляет собой общение работодателя и работника, вначале интересующегося работой, а в дальнейшем желающего получим вознаграждение. В роли работника выступает лицо, названное «Алексей Е.» (далее обозначено как Коммуникант 1), – именно оно начинает общение, интересуясь характером работы. Его не столько интересует финансовый момент (тема денег в начале переписки поднимается им лишь один раз, и при отказе Коммуниканта 2 передать задаток несогласия «Алексей Е.» не высказывает), сколько интересует личность предполагаемой жертвы, он неоднократно интересуется сведениями о ней.

Мотивацией для Коммуниканта 1, по мнению Коммуниканта 2, должны выступить деньги, поэтому в своих сообщениях Коммуникант 2 неоднократно использует мотивацию, связанную с денежным вознаграждением: «оплата от 200 т. р», «За предоставленные неудобства тому кто РЕАЛЬНО если ЭТО ТАКи выполнил работу готов добавить еще 50 т. р», «Готов расчитаться сразу как увижу и предложить второй заказ», «Гарантии повторюсь что если реально вы выполнили заказ, то готов вам предложить еще один! За туже сумму». Такая манипуляция собеседником позволяет ему чувствовать свою необходимость для продолжения работы и ожидать финансового поощрения, однако «Алексей Ефремов» всё меньше и меньше высказывает доверия заказчику, начиная открыто требовать встречи. Общение заходит в тупик, Коммуникант 2 вновь возвращается к игнорированию Коммуниканта 1.

Лицо, использующее электронный почтовый адрес, нервничает, беспокоится, хоть и пытается занимать доминирующую позицию и манипулировать собеседником. Роль в коммуникации меняется с ведущего на ведомого и обратно, в зависимости от решения поставленных коммуникантом задач: обозначение заказа, требование доказательств – ведущий, договор о встрече – ведомый). Общая цель коммуникации – выполнение собеседником договорённости об убийстве третьего лица и получение доказательств этого. Именно убийством является «работа криминального характера», заинтересовавшая Коммуниканта 1.

Коммуниканта 2 интересует убийство как факт устранения человека, он не предъявляет каких-либо конкретных требований к способу выполнения «работы», не желает изощрённых методов, хоть и интересуется в дальнейшем, как был выполнен «заказ» (для того, чтобы убедиться в правдивости слов исполнителя). «Алексей Ш.» хочет максимально упростить ситуацию и как можно меньше давать конкретных указаний, упоминаний имён, адресов и личных пожеланий. Характерны для Коммуниканта 2 недоверие, волнение, неопытность, желание как можно быстрее прекратить общение.

Коммуникант 1 ведёт себя более уверенно, в случае, когда не получает ответов на свои вопросы, задаёт их ещё и ещё, показывая, что в любой момент может отказаться от выполнения договорённости или как-то отомстить: «Мне о тебе больше известно чем ты думаешь) если ты мне не отдашь мои деньги, я заберу их сам». Его сообщения более лаконичны, логичны и менее эмоциональны, видя неопытность собеседника, «Алексей Е.» пытается вести коммуникацию, становясь ведущим в части изучения подробностей «заказа», а по его исполнению он требует назначения встречи, чтоб получить деньги. Его цель коммуникации – встретиться с заказчиком.

Далее была рассмотрена индивидуальная характеристика языковой личности автора сообщений от лица «Алексея Ш.», выражающаяся через текстовую речь. Следует сказать, что под текстовой речью принято понимать более нескольких предложений, которые связаны одной мыслью или сюжетом, в диалоге их анализировать сложнее, поэтому во внимание принимаются наиболее крупные части переписки. Сообщения, имеющиеся в предоставленных материалах, совпадают стилистически, в некоторых из них прослеживается нервозность автора, совпадающая с эмоциональным напряжением, демонстрируемым «Алексеем Ш.», передающаяся через написание слов крупным шрифтом, быстрое печатание слов, из-за которого происходит несоблюдение правил постановки пробелов между знаками препинания, принятых в компьютерной грамоте и искажения границ слов: «Повторяюсь фото высылается многими (фотошоп програм делают) устал смотреть. Видео! В крайнем случае фото, но несколько штук и четкое изображение ОБЬЕКТА! А самый лучший вариант это в яндекс карте отметьте точкой искиньте фото того места (и координаты «цыфрами» по навигатору найду) Мне достаточно фото обьекта и место чтоб, чтоб самому наглядно убедится! И уточните по обьекту как восколько вы сработали (метод) и в чем одета.

Гарантии повторюсь что если реально вы выполнили заказ, то готов вам предложить еще один! За туже сумму. Мне не интересно искать кого то снова при наличии уже людей проверенных, если это так.

Оплата реально будет только тому кто заработал.

Жду вашего решения.

Общение временно тут.

Не тяните, сегодня жду от вас или выше указанного или тогда прошу больше не тратить свое и мое время.»

Сообщения Н.В. написаны в более спокойной обстановке, но и они имеют такие же признаки эмоционального напряжения: «Просто мать у меня боиться повторения подобного (см. фото приложение) Что или со мной или с сыном что