Повелители тьмы - Амелия Винтерс

свое заявление, но это не сильно смягчило удар. В каждом слове было слишком много враждебности, чтобы скрыть отвращение, которое она испытывала ко мне.

Мне было все равно. Я была слишком счастлива видеть Флору, быть рядом с кем-то, кто что-то значил. Кто-то, кого я отчетливо помнила.

— О, какое-то время она будет чувствовать себя затуманенной, — сказала Флора и посветила фонариком в один глаз, затем в другой. — Это сочетание лекарств и травмы черепа. Ничего не поделаешь.

— Я чувствую себя не в своей тарелке, — ответила я. — Даже дома ничто не казалось настоящим.

— Как у тебя здесь дела? — спросила она, проводя пальцем по воздуху перед моим лицом, пока я провожала ее взглядом.

— То же самое. Ничто не кажется реальным, — сказала я, и мой взгляд метнулся к Виктории, прежде чем я смогла совладать с собой. Я снова посмотрела на Флору и добавил: — Я уверена, все дело в коме.

— Уверена, что это так, но я хочу провести с тобой более детальный осмотр, — сказала Флора. Затем она посмотрела на Викторию и добавила: — Вы получите дополнительные процедуры за свое терпение.

Виктория улыбнулась на это и, удовлетворенно покачиваясь, устроилась в кресле. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, когда Флора вытащила куполообразное устройство и надела его на голову и лицо Виктории. Это также было очень похоже на то, что можно найти в старомодном салоне красоты — фен.

— Что это за процедуры? — спросила я, наблюдая, как Флора нажала несколько кнопок на клавиатуре, прежде чем машина начала тихо вибрировать.

Виктория, казалось, отдалилась, не замечая нашего присутствия.

— Они предназначены для стимуляции неврологических функций, — сказала она, в последний раз осмотрев шлем. — Они помогут в обучении, а также будут противостоять старению. Они воздействуют на ваш мозг и поверхность вашей кожи. Это поможет тебе стать той женщиной, которой тебе суждено быть.

— Той, которая подчиняется своему мужу и выпрашивает у него объедки с его стола?

Я нахмурилась и скривила лицо от отвращения.

— Я не хочу становиться такой женщиной. Я бы никогда не хотела стать такой безмозглой.

— Не безмозглая, а важная и неотъемлемая часть нашего общества, — сказала она таким тоном, каким разговаривают с истеричным ребенком. — Но ты об этом не беспокойся. Сегодня у нас есть другие дела.

Я последовала за ней в другую комнату и села за стол напротив нее. Я нервно покусывала кончики больших пальцев, думая обо всех способах, которыми я могла бы отказаться от этих так называемых процедур.

Они больше походили на лоботомию, чем на что-либо другое. Нечто вроде того, что должно было расплавить мой мозг и превратить меня в женщину, которую считали идеальной в мире, где правили ужасные мужчины.

Когда Флора приблизилась ко мне, мягко подталкивая к другому креслу, к которому было прикреплено еще больше гаджетов и электроники, я запаниковала. Мне была невыносима мысль о том, что мой мозг высосут досуха, а на его месте застрянет роботизированное существо. Я не была готова отказаться от своей индивидуальности, даже если я точно не знала, кто я.

Я отступила от Флоры, несмотря на то, что доверяла ей. Я не думала, что она хотела заполучить меня, но мне казалось, что вся система была разработана так, чтобы работать против меня. И я ничего не могла с собой поделать. Я была прирожденным бойцом, всегда несогласным с правилами, применяемыми к моей жизни, и ожидаемыми от меня обязанностями.

— Я не могу это сделать, — сказала я и покачала головой. — Я не могу это сделать

Я повторила это еще пару раз, пока мое дыхание не участилось до такой степени, что я задыхалась неглубокими глотками, а голова не закружилась.

— Успокойся, — сказала она и протянула руки, чтобы коснуться моих плеч. — Все будет хорошо. Нам просто нужно выяснить, что произошло при сканировании.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, снова задыхаясь, тяжело дыша, как собака.

— Ты не должна была так отключаться, — ответила она. — Мы разработали протоколы против подобных реакций.

— Нам нужно выяснить, что там происходит.

Она постучала себя по виску и улыбнулась. Мне хотелось улыбнуться в ответ, влюбиться в ее добрые глаза и знакомые каштановые кудри с легкой проседью на висках. Но я не могла.

— Мне нужно идти, — выпалила я, повернулась и бросилась к двери. Я открыла ее и направилась по коридору, сначала быстрым шагом, но быстро перешла на бег.

— Уиллоу! Вернись! — крикнула Флора, и когда я добралась до двери, ведущей обратно в приемную, завыл сигнал тревоги.

Я с силой толкнула дверь и оказался лицом к лицу с ненавистным доктором Норрисом. Он приходил ко мне только тогда, когда ему нужно было подтолкнуть меня к ответу. Ему было все равно, что я скажу, только то, как я отреагирую.

Так что я бы, блядь, отреагировала и показала ему, кто я, раз и навсегда.

Я положила руки ему на грудь и толкнула.

Он отступил назад, споткнулся и воскликнул:

— Мисс Авалон! Прошу!

Я не слушала. Я выбежала через парадные двери во двор. Мне нужен был покой. Мне нужно было уединение. Мне нужно было спрятаться, пока я не смогу успокоить вихрь безумного страха, закручивающийся вокруг моей головы и сверлящий внутренности.

Я направилась прямо к изгороди, куда Харлоу потащила меня ранее. Я практически нырнула сквозь ветви и плюхнулась на скамейку, сгорбившись, обхватив голову руками, и крепко зажмурила глаза, стараясь унять внутренний ужас.

Я чувствовала внутренний, физический рывок в животе, как будто меня тянуло куда-то еще. И если бы я держала глаза закрытыми достаточно долго, то провалилась бы во тьму за веками. Падая вниз сквозь пространство и бесконечно бесконтрольно вращаясь в чернильно- черной ночи.

— Ты в порядке?

Я замерла, неуверенная, исходил ли голос, который я услышала, изнутри меня или извне.

— Уиллоу, верно? Что-то не так?

Я медленно высвободилась из тугого комка, в котором держала себя, села прямо и посмотрела через маленькую поляну на скамейку на другой стороне.

Люк Ланкастер сидел там с книгой на коленях и рюкзаком рядом с собой.

— О, привет, — сказала я и сделала дрожащий вдох, когда ко мне вернулось самообладание.

— Ну, и?

— Что? — спросила я.

— Что-то не так?

Я не знала, что ему ответить. Люк ненавидел меня за то, что я сделала с его сестрой, или за то, что я была ответственна за ее исчезновение. Я не могла сказать наверняка. Все, что я знала, это то, что его глаза наполнялись отвращением, когда он видел меня, независимо от того, где это было