Дети разлуки - Васкин Берберян

И все-таки он никогда не говорил об этом жене так открыто. Сатен была подавлена, потрясена, и Сероп, как только прошли первые мгновения ярости, понял, что зашел слишком далеко. Ему было больно видеть жену в таком состоянии, он всегда старался защищать ее, заботиться о ней.

– Перестань, прошу тебя. Я погорячился. Найду другую работу, – сказал он, стараясь успокоить ее, но она продолжала всхлипывать, уткнувшись в подушку.

Он погладил ее длинные волосы, разметавшиеся по грубой льняной наволочке.

– Не плачь, – прошептал он.

Сатен вздрогнула, и он прижался к ней, охваченный неожиданным и страстным желанием. Несколько недель из-за тяжелых рабочих смен он не прикасался к ней.

«Люби твою жену, как нежный и редкий цветок…» – Совет, данный покойным отцом, эхом пронесся в его голове. Тщетно.

Он грубо подмял ее под себя, задрал сорочку и, держа за плечи, овладел ею с первого же раза, легко скользя благодаря испарине, которой покрылось ее тело.

– Нет!.. – застонала Сатен, поддавшись этому непривычному жесткому натиску, но в то же время испытав удовольствие.

– Скажи, что любишь меня, – потребовал Сероп.

Она молчала, не двигаясь под грузом его тела.

– Скажи, что любишь, – настаивал он.

Ничего.

Сероп отстранился от нее, давая понять, что не намерен продолжать, если прежде она не заверит его в своих чувствах. Он подождал несколько секунд и затем, так и не получив ответа, повернул ее на бок, лицом к себе. В темноте он увидел ее глаза, два янтаря, сиявшие как никогда.

– Так ты любишь меня? – спросил он снова, но на этот раз умоляюще.

– Я не могу любить тебя, если…

Сатен не закончила фразу, потому что Сероп прижал ее к себе и стал целовать с безудержной страстью. Он нежно кусал ее язык, губы, затем раздвинул ее ноги, поднял их и положил себе на плечи. Запах женщины опьянил его, ошеломил. Он слегка дотронулся до ее влажной кожи и, не сдержавшись, наклонился, чтобы «вкусить» запретный плод, а она изогнулась, вздрагивая от наслаждения.

Она первой услышала слегка свистящее дыхание. Повернув голову, она различила в темноте контур одного из детей. Он стоял в люльке, держась за край, и смотрел на нее, не двигаясь.

– Господи помилуй! – воскликнула она.

Оттолкнув от себя мужа, она бросилась на кровать, схватила влажную и мятую простынь и завернулась в нее.

– Что случилось? – запротестовал Сероп, сбитый с толку.

Он вытирал с губ капельки наслаждения Сатен, когда заметил краем глаза ручку с красной тесемкой на запястье.

Молодая женщина, постучавшаяся в дом к Газарянам, привлекла внимание Фитиля с вечно застрявшей между зубов семечкой. Женщина была стройная, одета по-европейски, утонченно, даже изысканно. Она подождала некоторое время, но, не получив ответа, отодвинула портьеру.

– Госпожа Газарян? – позвала она с легким иностранным акцентом.

Фитиль нагнулась вперед насколько могла, но так больше ничего и не услышала, потому что, как только появилась Сатен, незнакомка заговорила с ней очень тихо. Обе женщины задержались лишь на несколько мгновений на пороге, а потом Сатен пригласила незнакомку войти в лачугу.

– Присаживайся, Лузинэ, – пригласила хозяйка дома, указывая на единственный стул.

– Люси, – уточнила гостья. Она смущенно улыбнулась, быстро осмотрелась вокруг и села, разгладив одной рукой свое шелковое платье.

– Как видишь, у нас тут не так много места, и, к счастью, ты пришла в тихий час! – сказала Сатен, указывая на люльку.

Люси вскочила.

– Да они близнецы? – спросила она, сделав шаг вперед.

Дети спали в обнимку, один из них положил ножку поверх ножки братца, будто хотел зацепиться за него, вернуться в те времена, когда они были неразлучны в утробе матери.

– Какие красивые! – восхищенно воскликнула девушка.

– Спасибо.

– Сколько им месяцев?

– Восемь… Хочешь? Их только что собрали. – Сатен подвинула ближе стоявшую на столе тарелку со свежим инжиром.

– Сейчас нет, спасибо. Может быть, позже.

– Ты сказала, что твои родители знали Розакур?

– Моя мама ходила вместе с ней в школу в Адапазары.

– Но ты родилась в Лондоне?

– Да, мои родители познакомились и поженились в Англии.

Сатен покачала головой, не понимая причины этого неожиданного визита.

– Понимаете, – продолжила Люси, заметив ее сомнение, – я должна получить новое назначение в вашем городе. АБС[18], Армянский благотворительный союз, основанный в Соединенных Штатах, предложил мне место преподавателя в Патрах, начиная с сентября. Вы слышали, наверное, о средствах, выделенных на расширение школы в коммуне?