Нижнебург. Облачная Фабрика - Дарина Мишина

Майя вспомнила письмо Агнии Францевны, которое в спешке не дочитала. Девочка села на кровать, раскрыла конверт и вытряхнула его содержимое на колени.

Это был крупный граненый изумруд на цепочке. Свет ламп отражался в его острых гранях, освещая всю комнату зеленым светом. У основания виднелись, будто корни, куски серого камня. Помятая записка гласила: «Никогда не снимай и оберегай. Не говори о нём никому, особенно взрослым…» – дальше записка прерывалась, в спешке бабушка не успела её закончить.

Девочка пожала плечами и повесила себе на шею, это был самый надежный способ не потерять его. На всякий случай Майя спрятала изумруд под футболку. По-видимому, из-за этой побрякушки Гадюка и разгромила дом на Иллюзорной 8. Майя повертела в руках камень, пытаясь понять, почему его нельзя снимать и необходимо оберегать, но так и не поняла, в чём его ценность. Не мог же быть он просто драгоценным камнем.

Тут в дверь её комнаты постучали и вошла зевающая Катрина в зеленой шелковой пижаме. Майя судорожно спрятала изумруд под ночнушку и уселась на кровати сложив ноги по-турецки.

– У тебя всё в порядке?

– Да, – пожала плечами Майя, пытаясь вспомнить, хорошо ли спала ночью.

– Ты кричала во сне.

Майя такого не помнила.

– Дома я, бывало, разговаривала во сне, когда очень перевозбуждалась, но, чтобы кричать? – нет. Кто была эта женщина в красном, там в саду вчера?

– Это Эле́н Л’Калинова – зодчая.

Катрина прошла в комнату и уселась на кровать.

– Кто? Она чего… пагоды строит? – вспомнила Майя старинные японские домики.

– Нет, она заботиться о Русе, дрессирует её и следит за погодой в доме. У вас на земле уборкой дома занимаются горничные с пылесосами и половыми тряпками. У нас под землёй эту функцию выполняют домашние вихри и тучи. Они хранятся в кладовках в кабинете зодчей. Она выпускает их по ночам и во время отъездов хозяев. Под землёй зодчая – самая главная фигура в доме, даже выше хозяев. Если она прикажет Русе – она что угодно сделает… А ты знакома с Эле́н?

«Нет, но похоже, что она знакома со мной, – вздохнула Майя про себя»

– Если это так, то лучше тебе ее не злить… О ней много темных слухов ходит.

– Например?

«Вот же влипла»

– Платина её побери, правдивы они или нет. Я много слышала о ней. Чего стоит одно её прозвище в народе, Киноваровая Вдова. Она трижды была замужем. По её уверениям, трижды счастлива. И трижды пережила своих мужей. Говорят, она виртуозно разбирается в ядах.

«Хорошо, что она зодчая, а не кухарка»

Катрина хмыкнула.

– Это да. Она н-ное время назад находилась под Судом Серебряных Лун, её подозревали в связи с… – Катрина перешла на шепот, – ядоязыкими.

«Тааааак. Вот же вляпалась. Если ядоязыкие охотились за моим изумрудом, то и Л’Калинова захочет его заполучить»

– Полуночник не хочет принимать всерьёз то, что ядоязыкие на самом деле существует. Думаю, в глубине души он сам боится их. А о каком изумруде идёт речь? – не поняла Катрина.

– Ни о каком – соврала Майя.

«Чёрт, как она узнала»

– Узнала о чём?

«Ты меня слышишь?»

– Слышу и очень отчетливо. Как ты это делаешь, говоришь с закрытым ртом?

«Подземельцы так не умеют – услышала в своей голове Майя голос Катрины»

– Люди тоже так не умеют.

«Стоп, ты тоже меня слышишь? – в голове Майи вновь раздался голос Катрины»

После нескольких десятков фраз и экспериментов до девочек дошло – они научились слышать мысли друг друга.

– Трёхвалентный плутоний, видимо это последствие сросшихся тел, о котором говорили на Облачной Фабрике.

Катрина перегнулась через спинку кровати и достала горсть черно-красных заостренных кристаллов, каждый не больше монетки.

– Это что?

– У тебя хотела спросить, – растерянно пробормотала Катрина.

Майя заглянула под кровать, обошла её полукругом и поняла, что эти странные кристаллы рассыпаны будто вокруг её кровати, словно оберег или магический круг.

– Это не я.

– Очень странно – Катрина стряхнула с руки кристаллы обратно за кровать, – ну, ладно, вихрь-уборщик всё уберёт. Увидимся в столовой за завтраком.

Катрина отправилась к себе переодеваться.

– Я зайду за тобой, и мы пойдём завтракать, – опять слова Катрины звучали тоном приказа.

Майя долго сидела и пялилась на кристаллы. Она готова была поклясться, что ещё вечером их здесь не было. Её мысли прервал какой-то писк.

На полу рядом с кроватью стоял красный квадратный ящичек со скошенными углами, покрытый глазурью. Его ручка серебрилась на фоне гладкой поверхности. Ящичек напоминал старый холодильник 60-х годов 20-го века, только игрушечных размеров. Майя дернула ручку вниз, холодильник открылся. В комнату повалили клубы холодного пара. Содержимое холодильника было пустым: ни коробок с печеньем, ни молока, ни фруктов. Внутри только лежал какой-то свиток, Майя осторожно взяла его и раскрыло. Это было письмо:

«Майя,

Мы с тобой не поладили с самого начала. То, что ты никому не доверяешь – правильно делаешь. Я догадываюсь, зачем ты у нас и что ты ищешь. В этом доме никто тебе ничего не расскажет о предмете твоего поиска, но я могу тебе помочь. Не говори про это никому, особенно моей сестре, у меня и так проблемы из-за вашей стычки с Селестой.

Я не жду, что ты согласишься, но, если тебе будет интересно – приходи в 11:50 в гостиную Ликов. За одним из трёх золотых лиц, за лицом радости находится дверь, ведущая в одну секретную комнату. Там нас никто не подслушает. Плотно закрой за собой дверь и жди меня.

Никита»

Майя несколько раз перечитала письмо. Никита Л’Горностаев предлагал ей помощь. Майе не хотелось её принимать, но в этом доме было столько тайн, которые сводились к её матери, что отказаться она не могла.

– Ну что, – Катрина вновь нарисовалась в дверном проёме.

– Я не голодная, – ответила Майя, – иди без меня.

– Я-то без тебя пойду, а вот ты без меня не сможешь. С тобой может что-то приключиться! Обязательно приключиться! Идём!

Забота Катрины медленно перерастала в удушье. Кое-как Майя отвязалась о назойливой подруге, и та ушла завтракать с явным недовольством.

До встречи оставалось еще достаточно времени – часы на стене показывали девять. Майя решила не завтракать. Она намеревалась отыскать дрессировщицу пыли, которую заметила под потолком в столовой.

Майя прокралась мимо суровых портретов Л’Горностаевых в портретной галерее Уральский хребет и свернула в маленький коридор с множеством дверей. Дрессировщицы пыли во всю носились туда-сюда, каждая занятая своим делом.