Подсолнухи зимой. Крутая дамочка - 2 - Екатерина Вильмонт

«Я удивился, что Марго назвала дочь Викторией. Мне быхотелось, чтобы внучку звали Этери. Но, видимо, Виктория – это победа Марго.Победа над чем или над кем? Может быть, надо мной? Да нет, скорее всего, надмужиком, сделавшим этого ребенка… Она ничего о нем не говорит, никогда.Новорожденной я Викторию не видел, был в Австралии с концертами. Сейчас ей ужесемь месяцев, это прелестное существо, черноглазое, смугленькое, улыбчивое.Увидела меня, заулыбалась, пошла на руки, схватила за нос, стала смеяться…Ужасно напоминает маленькую Марго, и я уже люблю ее. Дома ее зовут Тошкой,милое имя. Уверен, вырастет красавицей. Марго молодчина, сильная, смелая. Жаль,у нее нет мужа, хотя я, стыдно признаться, рад этому. У нее мало свободноговремени, но она всегда находит час-другой, чтобы поговорить со мной, развеятькакие-то сомнения и страхи. Я не так давно купил дачу, а она уже превратила еев семейное гнездо… Здесь старомодно, уютно именно так, как я люблю, здесьпахнет Эличкиной стряпней, а что может быть вкуснее Эличкиной стряпни? Вот ужобъездил за эти годы почти полмира, бывал в лучших ресторанах, даже узнаменитого „Максима“, но вкуснее Эличкиных яств нет ничего. Кстати, у Максимая был с Н. Не удержался, позвонил ей, когда был в Париже, решил проверить себя.Она пришла, очень элегантная, впрочем, у нее всегда была элегантная стать, делоне в тряпках, она не одевается в модных домах. Смотрел на нее, пыталсявспомнить то сумасшествие свое, ту бурю чувств… Одни воспоминания… Она умна,образованна, как всегда иронична, говорить с ней удовольствие, но чувстваостыли… У нее, вероятно, тоже… Глупо, что мы так ни разу и не переспали…»

Ни фига себе, подумала Тошка.

«… Я спросил ее, не жалеет ли она об этом. Она молча смериламеня насмешливым взглядом и ответила: – Саша, я ни за что не стала быспать с мужем моей сестры. Ну а любить тебя никто не мог запретить мне. Ялюбила. И слава Богу, совесть моя чиста перед памятью Этери.

– Тогда почему же ты уехала во Францию, не осталасьжить у нас?

– Потому что я хотела этого! Потому что мне было этоинтересно! Разве ты не заметил еще, не понял, что я всегда поступала так, какхотела?

– Ты лукавишь, Нуца, я знаю, ты хотела спать со мной…Но твои моральные принципы оказались выше нормального человеческого желания…

– Саша, я знаю одно – ты все-таки любил меня, любилмного лет, а если бы я спала с тобой, твоих чувств хватило бы от силы на год.Поверь, платонические отношения подчас бывают куда лучше и красивее плотских, иуж точно долговечнее.

Она утешается этим, что ж, пусть. Да, я любил ее, много летона была для меня, наверное, главной женщиной в жизни… Черт побери, в тотмомент ее слова вызвали у меня только раздражение, а вот стал писать – и вдругпонял, она права! Она уже старая и всегда заботилась о душе… А я… Боюсь, что вмире ином друг друга мы не узнаем… Я погряз в грехах, а она… Но мне рано ещедумать о душе, я еще мужчина, действующий мужчина… И это сейчас главное. Я неслишком верю в загробную жизнь. А она… пусть утешается своей чистой совестью,если нечего вспомнить на склоне лет».

Обалдеть! Ну и Нуцико… Как я люблю ее, она самая лучшая. Ноя никогда, ни за какие коврижки, ни слова ей не скажу о том, что знаю… Хорошо,что я прочла эту тетрадку, а то думала бы, что моя Нуца крутила роман с дедомза спиной бабушки. А там была просто великая любовь. Как это романтично, каккрасиво и как несовременно, когда все трындят про секс… А для деда, похоже,секс – отправная точка. Вон он тут уже старый, а все равно – он мужчина и горионо все синим пламенем…

– Чему ты радуешься, идиот? Девчонка посмеялась надтобой, а ты… Как маленький… Или уже в детство впал?

– Римма, ты не понимаешь… Это же кайф! Индейскийголовной убор, мечта детства, и никто не хотел надо мной издеваться…

– Да посмотри, на кого ты похож, старый дурак! Снимисейчас же эту гадость! Смотреть противно! Тебе скоро шестьдесят, а ты все вигрушки играешь! Ты же сам жил в Америке, и молодой еще был, почему ж необзавелся, если такая мечта?

Лев Александрович снял с головы Тошкин подарок и задумчивоответил:

– Да мне как-то не попалось на глаза, да и вообще не дотого было. Я там достаточно хлебнул.

– Хватит, надоело!

– Послушай, если тебе все надоело, – стал медленнозакипать Лев Александрович, – можем расстаться. Не проблема!

– Ага, щас! Тебе только того и надо, не дождетесь. А втвоем возрасте носить эти дурацкие перья по меньшей мере смешно. Но дело не втебе, а в Тошке. Она невесть что о себе возомнила!

– У девочки хорошее чувство юмора! Только и всего.

– Она никогда не выйдет замуж!

– Почему? Она красотка.

– Умничает больно, мужчины таких не любят.

– Ну, может, найдется умный.

– Нет, не найдется, твоя сестрица вот тоже умная.

– И что? По-твоему, ее мужчины не любят?

– Лева, думаешь, этот ее муженек находка? Да он…

– Римма, ты хочешь поссориться? Непременно?Изволь. – Лев Александрович со всего маху стукнул кулаком по столу. –Замолчи сию минуту! – вдруг закричал он, – я не желаю слушать пакостио членах моей семьи! А не замолчишь, пожалеешь!

– Я-то замолчу, да вот другие…

– Заткнись!

Римма Павловна сочла за благо пожать плечами и удалиться.

Как я мог, как я мог жениться на этой идиотке? Хотя… какпоказывает доигрывание, она не такая уж идиотка… Идиот я. Но раз уж я попал вэту западню, надо постараться урвать хоть какую-то радость от жизни и заоднореабилитироваться.

Он сел в кресло, достал мобильник и позвонил.

– Марго, можно?

– Заходи, Танюша. Что-то живот не растет?

– Да ты что! Просто в этой хламидке не видно. Смотри!

– Правда, – улыбнулась Марго. – Ну, к делу.Как там Аля справляется? Тянет?

– Не то слово! Так лихо иногда соображает, я толькодиву даюсь, откуда что берется. Я ей позавчера поручила разобраться с«Пантерой». Там не очень сложная ситуация была, и я решила проверить Альку. Онатак все разрулила, подошла с совершенно неожиданной стороны и уладила все ковсеобщему удовольствию.

– Правда?

– Мне зачем врать? Она супер-толковая в чем-то… Иклиенты клюют на ее нетипичность для нашей профессии. Скромная такая,интеллигентная… Словом, твоя интуиция в очередной раз тебя не подвела. Думаю,скоро смогу спокойно на нее все оставить. И человечек она славный, мыподружились… Ей бы еще мужика хорошего найти…