Лебединые одежды - Екатерина Гордиенко

Нет, она не могла ответить злом на добро.

— Заключим соглашение. Ты не причинишь вреда ни мне…

— Клянусь!

— … ни Сёрену и никому из моих друзей.

Орвар тихо выругался сквозь зубы.

— Взамен я обещаю встречаться с тобой, разговаривать, ходить куда-нибудь. Короче, дружить.

Он выругался громче, но кивнул.

— Ты держишь руки при себе и ни к чему меня не принуждаешь. Если я захочу тебя, то по доброй воле.

В глазах Орвара что-то мелькнуло и исчезло со скоростью падающей звезды. Он знал, что не нужно спешить заставлять девушку полюбить себя. Пусть сначала перестанет ненавидеть.

— На какой срок?

— Три месяца.

— Дай мне три года.

— Шутить изволите? — Сощурилась Хильд.

— Ты отняла у меня три года жизни. Верни их.

Она, как зачарованная, смотрела ему в глаза. Зрачки действительно светятся в темноте или она тоже сходит с ума с ними со всеми за компанию? Высоко на дереве каркнул ворон, и Хильд вздрогнула.

— Три месяца, мое последнее слово.

— Год.

— Каррр!

— Три месяца и ни дня больше.

— Каррр!

— Хорошо. Скрепим сделку?

— Да. — Хильд протянула ладонь для честного рукопожатия, но Орвар резко дернул ее на себя и поцеловал. — Что ты делаешь?

— Скрепляю сделку.

Обнял крепче и поцеловал еще раз, уже медленнее, нежнее, словно проверяя, пустят ли его глубже. Губы девушки дрогнули и приоткрылись. Как же он тосковал по это сладости…

— Каррр! — Донеслось сверху.

Хильд открыла глаза, оттолкнула его и бросилась к дверям. Она ожидала звука шагов за спиной, тяжелой руки на затылке, но ничего не случилось. Она хлопнула дверью, прыгая через две ступени взлетела по лестнице и добежала до своей комнаты.

Все получалось и лучше и хуже, чем она ожидала. Да, у нее появилась надежда освободиться от Орвара через три месяца и навсегда. Жить под настоящим именем, не оглядываться через плечо и не просыпаться от кошмаров по ночам. Всего три месяца.

Но… она не знала, сможет ли выстоять против него, когда он так смотрит, так прикасается. Целых три месяца.

Хильд бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку, словно пыталась перестать видеть весь этот странный мир странных людей. Где сейчас Сёрен, что с ним, думает ли он о ней? Сёрен был ее пропуском в безопасную и спокойную жизнь, фундаментом, на котором она надеялась построить свою семью: детские кроватки, сказки на ночь, проводы мужа на работу, ожидание на причале, все, из чего состоит жизнь жены рыбака.

Орвар был опасным и непредсказуемым, как дикий зверь… как медведь. Только малолетняя идиотка, какой она была три года назад, могла видеть в нем пушистого плюшевого мишку. Нынешняя Хильд знала — это опасное и непредсказуемое животное, которое может броситься без предупреждения в любой момент. И она оказалась заперта с ним в одной клетке.

Стоя посреди темного сада, Орвар ослабил галстук и вдохнул полные легкие сырого холодного воздуха. Запах Хильд еще щекотал его ноздри. Сразу после возвращения от нее разило солью, водорослями, железом и другим мужиком. Он чуть умом не тронулся от этого запаха, чуть не совершил непоправимое. Теперь она пахла палой листвой, сосновой хвоей и немножко теплым хлебом, как раньше. И она согласилась остаться. Правда, всего на три месяца, но это давало надежду. Правда это обещание держать руки подальше от нее… сдержать его будет очень трудно.

— Каррр!

Чертова птица. Орвар поднял голову и всмотрелся в темноту. Высоко на ветке маячил большой черный комок, слишком большой, чтобы быть обычной городской вороной. На соседней ели торчал еще один.

— Поймаю и сверну шею, — пообещал он им обоим.

— Кру? — Совершенно искренне удивилась птица.

Орвар повернулся и пошел к калитке в стене.

Кьяртан с облегчением расправил плечи и хрустнул пальцами. День закончился совсем неплохо: никто никого не убил, и даже появилась надежда уцелеть в это войне двух влюбленных идиотов.

— Три месяца, — сказал он почти невидимому Хельги.

— Три месяца, — ответил тот.

Древние саги, написанные еще во времена, когда люди и эйги были единым народом, содержат рассказы о кровной мести, распрях и войнах. Месяцы и годы спокойной и безопасной жизни называются временем, «когда ничего не происходило». Вот уже несколько недель в жизни Стаи не происходило ничего. Никто не посягал на территории, контролируемые эйги. Вельва мирно спала в Уппсале и не видела дурных снов. Боги принимали жертвы. Бизнес был успешен. Все шло замечательно, за исключением одного: Хильд не смотрела на Орвара. Просто в упор его не видела.

В одиночестве своего дома он бесился, чуть ли не на стену лез, но как ни странно, не менял облика. Его недоумение, обида, злость были слишком человеческими чувствами и не имели ничего общего с животным страхом или яростью. С другой стороны, отступила тоска, что мучила его последние три года. Хильд была жива и здорова, ей ничто не угрожало и у нее хватало сил, чтобы ненавидеть его, и храбрости, чтобы показать ему это.

И, что уж душой кривить, он был благодарен сестре, удержавшей его от непоправимой ошибки. Когда Орвар узнал, что у Хильд был другой, когда почуял на ее коже тот мерзкий запах, он чуть не сошел с ума. Единственным его желанием было запереть ее в подвале и трахать, пока упрямая девчонка не возьмется за ум. Не просто тактическая ошибка, а стратегический провал, как сказала бы его умница-сестра.

И рано или поздно ему пришлось бы заплатить за все обиды, что он нанес Хильд. Те же саги подтверждали, что женщины Свеаланда высоко ценили свою честь и жестоко мстили за обиду. Печально известная Халльгерд (1), например, сгубила двух мужей, оскорбивших ее пощечиной, а Гудрун (2) вообще накормила своего мужа Атли сердцами собственных детей, лишь бы отомстить. Да что уж далеко ходить, он сам в сое время убил Хокона, мстя за отца, сестру и мать. И ни один эйги не сказал, что он поступил тогда неправильно. Зато теперь все были живы, здоровы и даже счастливы. За исключением самого Орвара.

Он каждый день завтракал и ужинал в доме конунга, чтобы иметь возможность встречаться с Хильд. Он бы с радостью вообще поселился у сестры… если бы не предостерегающий взгляд Хокона. Но надо признать, терпение у его зятя было аЦЦкое. На его месте Орвар давно бы уже себя убил.

А Хильд все равно на него не смотрела.

* * *

Выезд за пределы Фози был событием, сравнимым то ли с визитом представителя королевской семьи соседнего государства, то ли с вторжением армии карликового государства. Скорее всего, второе, думала Хильд, угрюмо пялясь в окно бронированного внедорожника. За рулем сидел высокий крепкий мужчина (других, кажется, в общине и не водилось) в черном костюме, а на пассажирском сиденье рядом с ним устроился Кьяртан. Хильд время от времени ловила его внимательный взгляд в зеркале заднего вида.