Воин из-за круга - Андрей Астахов

– Тасси, я… все понимаю, – Джел взял ее за руку. – Но у тебя появилось слишком много союзников, роли которых я пока не могу для себя объяснить.

– Воин по имени фон Гриппен – мой самый большой сюрприз для наших врагов, – сказала Тасси. – Их очень удивит его появление. Они даже не подозревают, что у нас тоже есть свой воин из-за круга. И я позабочусь о том, чтобы мой воин оказался сильнее. Он будет несокрушимым и непобедимым. Посмей сказать после этого, что я зря проходила за круг!

– Не скажу. Я лишь спрошу, как тебе это удалось.

– Я – Дева-из-Бездны, Джел, – с улыбкой сказала Тасси. – Мне несложно пройти в любой из миров. А вот перетащить сюда моего рыцаря было бы невозможно, если бы не это.

Она сняла один из перстней и подала ди Орану. Канцлер с удивлением узнал в крупном зеленоватом камне, врезанном в четырехугольную печатку перстня, магический кристалл скроллингов – каролит.

– Действительно, Арания, ты полна сюрпризов, – вздохнул он. – Где ты взяла его?

– Это камень Йола ди Криффа. Последний из уцелевших камней скроллингов. И владею им я. Теперь понимаешь, почему мне не страшен дракон?

– Я восхищен тобой, моя милая!

– Верно ли? Ты пришел ко мне с совсем другим настроением. Но я не в обиде. Поцелуй меня, и я, пожалуй, больше не буду на тебя сердиться.

– С превеликим наслаждением, – Джел выполнил ее просьбу, хоть сердце его охватил могильный холод, когда их губы слились в поцелуе. Он будто упал в ледяную воду, дыхание у него перехватило, а когда сознание ди Орана прояснилось, он увидел, что Тасси уже вышла из своего покоя на огромный балкон и, встав у парапета, смотрит на закатное солнце.

– Сегодня? – спросил Джел, обняв девушку сзади.

– Сегодня, – сказала она. – Сегодня этот город будет очищен от человеческой грязи. Этой ночью наших врагов ждет возмездие. Как только взойдет луна, Гесперополис узрит, кто же пришел на его улицы из Вторых врат безмолвия. Утром это будет другой город, Джел. Город из будущего. Принадлежащий тебе и мне. Ждать осталось совсем недолго.

Инженер остался доволен. Когда сигнальный колокол оповестил стройку об окончании работы, стена была готова.

– А ты толковый малый, – сказал инженер ди Браю. – Поработаешь так еще пару недель, и я доложу о тебе наверх. Наш комендант скор на расправу, но и наградить может так, как тебе и не снилось.

– Я растроган, – с равнодушной миной отвечал ди Брай. – Только для начала я хотел бы просто выспаться.

– О чем он тебе говорил? – спросил старика ди Марон, когда они вместе с десятками рабочих шли в лагерь с вершины холма. – Я видел, он просто бисер перед тобой рассыпал!

– Предлагал мне занять его место. Тебе-то какое дело?

– Да просто спросил. Когда ты мне все расскажешь?

– Скоро. Для начала вернемся в лагерь.

У ворот в жилой сектор рядом с охраной стоял Риман ди Рот. Случайно ли он тут оказался, или ждал кого-то, но, завидев ди Брая и поэта, немедленно подозвал их повелительным жестом.

– Как тебе работалось, старик? – осведомился он. – Руки не натрудил?

– Работа как работа, – ответил ди Брай. – Все лучше, чем караулить всякий сброд.

– Ерничаешь, дед? – Ди Рот схватил ди Брая за подбородок, заглянул ему в глаза. – Я-то свободный человек, не то что ты, шваль тюремная! Не зли меня, тебе же лучше будет. Тебе и петушку твоему. Стоит мне слово сказать, и ты сдохнешь, как собака, на куче собственного дерьма. Хочешь, устрою?

– Только Единый знает, кто и когда отправится к нему за облака, – спокойно ответил ди Брай. – Давай попробуем вместе дожить до утра, лейтенант. Кто доживет, ставит кувшин хинта. Как тебе пари?

– Пошел вон! – со злобой ответил офицер.

Бригадир провел ди Брая и поэта в барак на краю жилой зоны. Ди Марон, следуя за стариком, несколько раз замечал, что ди Брай напряженно вглядывается во все стороны, словно стремясь запомнить, куда, какой дорогой их ведут, что где находится и прочие, одному ему понятные приметы. А еще заметил ди Марон одну удивившую его странность – свирепые волкодавы охраны при приближении старика вдруг начинали скулить и пятиться от Феррана ди Брая. Странное поведение собак заняло мысли молодого человека, но ненадолго – и минуты не прошло, как они оказались у входа в барак, в который их определили.

Здесь ди Марона ждал неприятный сюрприз. В бараке уже собралось с дюжину каторжников – столпившись у огромной перевернутой вверх дном бочки, они с азартом метали кости. Среди игроков был тот самый каторжник со странными остроконечными ушами, что зацепил их с ди Браем поутру после развода.

– Ха, глянь-ка, братва, дед-то наш навроде как и передумал! – воскликнул ушастый. – Сам сюда свою девочку привел, а? Вот это по-нашему, без жлобства! Ну что, молодой, подождем до отбоя, или прямо сейчас нас обслужишь?

– Боюсь, мы не за тем сюда пришли, – сказал спокойно ди Брай; не обращая внимания на хохот и улюлюканье каторжников. – Мы даже не подозревали, что именно в этом бараке встретим одного ушастого сукиного сына, который так и нарывается весь день на неприятности. Так что не зли меня, парень, а то, глядишь, собственную задницу придется подставлять!

– А может, сыграем? – предложил ушастый, в глазах которого загорелся дикий, едва сдерживаемый гнев. – На твоего красавчика? Кто выиграет, тот и пользует.

– Я-то поставлю Уэра, а ты что поставишь, босяк?

– Твою жизнь. Обыграешь меня, проснесся утром.

– Надо же! – Ди Брай был спокоен, и оттого издевательский хохот уголовников, обступивших его, стих очень быстро. – Боюсь, что выбор у меня невелик. Придется играть.

– Ты с ума сошел! – зашептал ди Марон, едва не плача. – Это же шулера! Они обставят тебя в мгновение ока.

– Не обставят, – шепнул в ответ старик. – Давай, ушастый, кидай кости!

– Я тебе не ушастый, – огрызнулся каторжник. – Меня здесь называют Килле. А тебя как фартовые ребята зовут?

– Дед, – ответил ди Брай. – Просто Дед.

– Ну давай, бросай кости, Дед, – с торжеством в голосе предложил Килле.

Ди Брай сгреб кости с донышка бочки и швырнул их обратно. Лица каторжников окаменели, смех стих – у ди Брая выпало двенадцать. Ушастый Килле с трудом проглотил ком, внезапно вставший в горле, обвел сотоварищей недоуменным взглядом и в свою очередь потянулся за костями.

– Ага! – обрадовался он, когда кости упали. – Дюжина!

– Славно, – спокойно сказал ди Брай и снова метнул кости. На этот раз лицо Килле стало пепельно-серым; у ди Брая опять было двенадцать.

– Вордланы тебя забери! – выругался он, вытирая рукавом рот. – Эй, Угорь, дай-ка свои кости!

– Так нечестно, – заметил ди Брай. – По ходу игры кости менять нельзя.