Шура. Париж 1924 – 1926 - Нермин Безмен

оставалось три недели. Кисловодск замело снегом. Вестей от Константина все еще не было, а большевики подходили к городу ближе и ближе: новости о поджогах, грабежах и убийствах перестали быть сплетнями и превратились в истории, рассказанные очевидцами. В новогоднюю ночь звуки перестрелок уже доносились до каждого дома. Екатерина Николаевна больше не могла сохранять хладнокровие – стало очевидно, что грядущий день уже не станет лучше прошедшего. Ей вновь пришлось принять трудное решение, ведь от нее зависела жизнь ее детей.

За несколько часов до Нового года Валентина села в грузовой поезд, направлявшийся в Екатеринодар, где жил ее дядя, атаман Богаевский. С собой у нее было приданое, набитое в ящики, и несколько чемоданов личных вещей. Прощаться с матерью и Ниной было непросто. Но Екатерина Николаевна справедливо считала, что находиться в Кисловодске больше небезопасно, и, несмотря на то, что сердце женщины разрывалось от разлуки с любимой Тиночкой, было разумнее отправить дочь в более безопасное место. Та настаивала на том, чтобы они поехали вместе, но женщина не хотела покидать дом, наполненный воспоминаниями о муже и детях. И, несмотря на то, что другой ее дочери, Нине, уже исполнилось двадцать семь лет, Екатерина Николаевна решила оставить под своим крылом эту нежную, скромную и хрупкую девочку.

Когда Валентина прибыла в Екатеринодар, девушку встретил ее младший брат Владимир, служивший в армии. Они встретились с начальником штаба Богаевского в роскошном дорогом ресторане, и Валентина с любопытством наблюдала за офицерами, собравшимися за большим круглым столом. Она все еще надеялась на возвращение Константина. Однако он не ехал и не ехал. Разочарование комом встало в горле. Когда она выпила немного шампанского, тоска усилилась, и девушка не сумела сдержать слез. Молодые офицеры изо всех сил пытались успокоить ее: они говорили, что дороги перекрыты из-за перестрелок и что Константин рано или поздно вернется, а если бы с ним что-то случилось, они бы узнали об этом. Но слова не могли заглушить ее горе. Казалось, будто судьба ни за что не позволит девушке жить так, как она того хочет. Эта неопределенность особенно пугала ее.

Внезапно застучавший по стеклу проливной дождь вырвал Валентину из объятий прошлого. Когда она сложила телеграмму и положила ее на место, с черно-белой фотографии, стоявшей поодаль, ей улыбнулись знакомые лица. Ах, после стольких горьких и тревожных времен она все еще могла и хотела улыбаться им в ответ.

Когда друг, которого они с братом Владимиром навещали в Новороссийске, получил известие о том, что Константин в тот день выехал в Кисловодск, Валентине показалось, что она вот-вот упадет в обморок от радости. Несмотря на то что ради безопасности матушка отправила ее к дяде, девушка убедила брата выехать обратно в Кисловодск, чтобы встретиться с любимым. Они ехали быстро, чтобы все успеть, и в конце концов нашли скрывавшегося в гостинице у дороги Константина. Когда влюбленные встретились, они обняли друг друга настолько крепко, будто и не надеялись увидеться вновь.

По странному капризу судьбы эта встреча состоялась 7 января – в день, когда должна была состояться их свадьба. В тот день Валентина узнала, что Константин не мог ей написать из-за забастовки и полного отключения связи в Одессе и вокруг нее.

Молодые люди быстро приняли решение вернуться к Богаевскому и поэтому сели на поезд.

Неделя, которую они провели в поезде, в предоставленном им вагоне, была наполнена счастьем, смешанным с ужасом перед преследующими их большевиками. Однако вооруженные офицеры тщательно охраняли влюбленных и делали все возможное для того, чтобы им было комфортно.

Атаман Богаевский вызвал генерала Маниковского и попросил подготовить специальный документ, для того чтобы Константина не судили за дезертирство. В нем говорилось, что капитан Клодт фон Юргенсбург прибыл на Кавказ за лошадьми. Документ вполне годился для императорской армии, однако от буйств большевиков средства, увы, не было. Между тем поступали новости о том, что белогвардейские войска вытеснили большевиков из Кисловодска. Вверив свои судьбы Господу, молодые люди вновь решили вернуться туда и через двенадцать дней уже стояли у ворот Верженских. Екатерина Николаевна, полагавшая, что отправила Тиночку, как и Шуру, в неизвестность, обезумела от радости, увидев на пороге своего дома не только дочь и зятя, но также и своего сына.

В тот момент жизнь в городе, пережившем большевистскую осаду, казалась относительно нормальной. Столкновения белых с красными на этой территории происходили не впервые. Однако угроза никуда не делась, и все жили, наслаждаясь временной свободой и страшась будущего.

Валентина чувствовала себя так, будто родилась заново, ведь она вернулась к прежней жизни и к любимому мужчине. Подготовка к свадьбе, брошенная из-за поспешного отъезда, возобновилась, а Екатерина Николаевна вновь бросила все свои силы на то, чтобы и церемония бракосочетания, и гуляния прошли наилучшим образом. Будь даже жив ее муж, она бы все равно проследила за всем сама. Теперь же ей требовалось сделать все, чтобы ни Валентина, ни гости не ощущали отсутствие мужчины, главы дома.

Двадцать второго января состоялась великолепная свадебная церемония, за которой последовал сказочный праздник.

Валентину пьянили не столько комплименты, восхищенные взгляды и шикарное платье, сколько присутствие рядом любимого мужа. Константин был облачен в артиллерийскую форму – темно-синий мундир, черные галифе и лакированные сапоги, на груди у него блестели ордена, а на плечах красовались погоны. Она не отрывала от него очарованных глаз и видела ответную любовь в глазах жизнерадостного и бесстрашного мужа. Константин безмерно обожал свою стойкую и упорную жену и ничуть не стеснялся этого.

Благодаря документу, который атаман Богаевский раздобыл для молодого барона Константина, молодожены целый месяц могли регулярно встречаться и наслаждаться семейной жизнью. Но эти дни миновали, как прекрасный сон. По городу прошли новые слухи: большевики снова приближаются к Кисловодску, и вскоре все узнали, что Красная армия в часе езды от города. На этот раз Валентина и ее близкие знали: нужно бежать вместе. Белогвардейцы вряд ли смогут одержать еще одну победу. Большевики рано или поздно возьмут город, и исход для жителей очевиден – дома и усадьбы разграбят, а тех, кто окажет сопротивление – офицеров,