Маленькое счастье Клары - Анна Лерн

Я тоже начала смеяться, ощущая, как тает лед межу нами.

— Но это всего лишь легенды и Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Рэ, маршал Франции, был женат всего один раз, жену свою не убивал, да и вообще больше интересовался делами военными, чем любовными. На свою беду маршал был очень богат. Видимо, за это он и поплатился головой, обвиненный в преступлениях! — я еще улыбалась, говоря это, но видя, как увеличиваются глаза графа, резко замолчала. Боже, какая же ты болтушка! Неужели так трудно держать язык за зубами! Ну читала ты об этой "бороде" — молодец! Молчи!

— Я поражен. — Филипп прокашлялся и смотрел на меня с нарастающим интересом. — Моя фрау интеллектуалка. Господи, это невероятно…

— Так что насчет ванной? — я корила себя за длинный язык и надеялась, что ничего плохого в моих познаниях, муж не увидел.

— Она помята с одной стороны, поэтому ею не пользуются. Нужен жестянщик, чтобы привести ее в надлежащий вид, — ответил граф, но его взгляд стал более изучающим и пристальным. — Вы можете пользоваться моей лоханью, графиня. В любое время.

— Благодарю вас, — я собралась с духом и выпалила: — Ваша светлость… Я прошу вас не посчитать меня взбалмошной, странной особой, но мне бы очень хотелось начать наши отношения с доверия. Позвольте мне привыкнуть к вам.

Он прищурился и от его взгляда по мне пробежали мурашки — то ли страха, то ли предчувствия чего-то волшебного.

— Я понимаю, о чем вы говорите, дорогая супруга, — наконец сказал он, и его большая рука накрыла мою ладонь. — И я совершенно не против. Вы молодая девушка, только вчера покинувшая отчий дом и нужно быть деспотом, чтобы принуждать вас.

Его красивые глаза просто обволакивали меня своим бархатом, но в них были лишь понимание и открытость.

Черт. Он великолепен. И если бы не вся эта ситуация, я с удовольствием бы «принудилась», но нужно играть свою роль до конца. В конце концов, еще ни один мужчина не умер от ухаживаний!

— Ваша светлость! — громкий голос Мии прервал этот завораживающий момент, и мы повернулись на него. — Я привела Полин, как вы и просили!

Мое сердце сделало кульбит, когда я увидела малышку, выглядывающую из-за подола служанки. Господи… это самое прелестное существо, которое мне доводилось видеть! Она была блондинкой, с такими густыми волосами, что они казались шапкой на ее очаровательной головке. Растрепанные пряди окружали личико-сердечко с огромными глазами, которые поражали своей кристальной голубизной… Ангел, спустившийся с небес.

— Я вас всех ненавижу! — малышка укусила Мию за руку, плюнула на пол и помчалась к двери. — Ненавижу!

— Это моя племянница, графиня, — граф невозмутимо наблюдал, как служанка тащит девочку обратно. — Полин.

Я с интересом наблюдала за девочкой, стараясь понять, что вызывает такую агрессию в этой маленькой душе. Неужели смерть матери вызвала в ней эту бурю? Противопоставила всему свету?

— Полин, познакомься с моей супругой, фрау Кларой, — сказал граф, когда Мия подвела малышку ближе. — Надеюсь, вы подружитесь.

Полин угрюмо смотрела на меня и молчала.

— Ты позволишь мне стать твоим другом? — я поднялась со стула и присела, чтобы видеть ее глаза, которые она старательно отводила. — Полин?

Она молчала, сжав ручки в кулачки, и я решила, что не стоит вытаскивать каждое слово клещами. Я для нее чужой человек и пугать своей настойчивостью — не лучший вариант.

— Ты должна знать, что всегда можешь обратиться ко мне, и я помогу тебе, — мягко сказала я. — В любое время.

Девочка взглянула на меня быстрым, настороженным взглядом и, развернувшись, помчалась прочь. Мия снова кинулась за ней, но я остановила ее:

— Пусть бежит, не принуждай ее.

Служанка кивнула и вышла из столовой, а я вернулась на свое место. Меня снедало любопытство.

— Я вижу, вы удивлены поведением моей племянницы, — Филипп вздохнул и продолжил: — Этому есть объяснение, но это длинная и неприятная история. Даже страшная, в своей жестокости.

— Я хочу знать ее, — с готовностью сказала я, отмечая, что граф действительно переживает за девочку. У меня даже мурашки пробежали под рукавами, заставляя встать дыбом короткие волоски. — Чтобы стать Полин другом и расположить ее к себе, мне нужно знать о ней все.

— Спасибо вам, Клара, — мой муж, казалось, носил в себе тяжелый груз, и он мучил его. — Давайте я расскажу вам эту историю во время прогулки. Как вы на это смотрите?

— С удовольствием прогуляюсь с вами, — быстро согласилась я, понимая, что это еще одна возможность стать ближе. — Мне бы хотелось осмотреть парк.

— Что ж, после того как я решу некоторые дела, мы с вами отправимся в это таинственное путешествие, — Филипп снова улыбнулся и в этот раз его улыбка была более мягкой.

— Почему таинственное? — мне тоже было трудно сдержать улыбку, а это говорило о многом — редко какой мужчина мог заставить меня вот так улыбаться.

— Судя по тому, как зарос парк и сад, это путешествие будет не только таинственным, но и пугающим, — зловещим голосом ответил граф. — Ведь все молодые фрау, боятся темноты и мрачных зарослей.

— Поспешу вас расстроить, но не все! — я чуть не подмигнула ему, но вовремя спохватилась. — Допустим мне, всегда хочется их расчистить и в прямом и в переносном смысле.

— Это приятно слышать. Надеюсь, мы избавимся от мрачных зарослей и в саду и между нами. — Филипп поднялся и слегка склонил голову. — До встречи графиня.

— С нетерпением буду ждать ее, — искренне ответила я и, он вышел, оставив меня блаженно улыбаться.

Но мысли о маленькой Полин, не покидали мою голову. Что же такое произошло с ней? Страшная в своей жестокости история… Бедное, бедное дитя…

Когда Мия вернулась, чтобы убрать со стола, я последовала за ней на кухню, сгорая от нетерпения увидеть святая святых Гуды, и была приятно удивлена.

Кухня была оборудована просто изумительно. Я чуть не ахнула, увидев раковину с краном, похожую на те, которыми пользовались в будущем. К голландской печи хитро присоединялся бак с водой, которая весь день потихоньку нагревалась, и это было для меня невероятным открытием. Вдоль стен сверкали надраенные до блеска медные и оловянные кухонные принадлежности; стол был когда-то выкрашен в розовый цвет, но от частого мытья облез, пестрея въевшейся в щербины краской. За стеклом громоздкого, посудного шкафа, который повариха услужливо распахнула передо мной, были сложены приборы, столовые скатерти и салфетки, предназначенные для повседневного пользования, соусники и доски для рубки мяса. Похоже все эти вещи были приобретены еще во времена процветания поместья, но за ними ухаживали заботливые руки, что не могло не вызывать восхищения.

За большим столом сидел Фрост и пил травяной чай из большой, глиняной кружки. При моем появлении, старик поднялся и ласково сказал: