Жили-были-видели… - Леонид Чачко

До мыса предстояло пройти по Южно-Судакскому шоссе порядка десяти километров. Не обратив внимания на «кирпич», мы бодро шагали по асфальту. Где-то на полпути до Меганома миновали поселок из стандартных домов – видимо, военный городок ракетного гарнизона – вдалеке на холме виднелись какие-то штуки, похожие на зенитные ракеты. Все имело весьма запущенный вид. Особой стражи вокруг не наблюдалось, но мы постарались поскорее миновать опасное местечко.

С Агашкой в рюкзаке.

Вскоре приблизились к отрогам Меганома, шоссе поворачивало влево, в обход горы, а направо, в сторону мыса, уходил небольшой проселок. Где-то в полукилометре от поворота, справа от дороги, на пригорке стоял обветшавший щит с надписью: «Запретная зона. Проход запрещен. Стреляют без предупреждения». Щит явно относился к прошедшим временам, но мы, разумеется, в ту сторону не сунулись, а поспешили дальше по дороге. Она заканчивалась у небольшой закрытой бухты, образованной какими-то странными плоскими плитами и похожей на искусственный водоем. На берегу стояло несколько заброшенных рыбацких строений. Дальше в гору по каменистому склону вдоль нависающего обрыва вела узкая извилистая тропа. Примерно через километр, обходя скальные выступы самых причудливых очертаний, вышли в широкую долину, амфитеатром спускавшуюся к морю. Открылся совершенно лунный пейзаж: долина была уставлена монолитами в форме каменных сосулек, столбов, арок. За долиной тропа спустилась к небольшой, на редкость уютной бухточке с хрустальной водой, с мелко-галечным пляжем, окаймленной скалистыми мысами. В скалах одного из мысов даже нашелся грот, пригодный для обитания. Здесь и решили остановиться. Оставалось найти воду.

Накормили ребенка, перекусили сами. Начал накрапывать дождик, поэтому для послеобеденного сна устроили Агашку в гроте. Умный ребенок сразу уснул, а мы с Жоржиком налегке бодро зашагали дальше. Уже метрах в трехстах от стоянки в каменистой лощине набрели на следы протекавшей здесь временами воды. Поднялись по лощине и в изломе скалы обнаружили пробивающийся между камней родничок в окружении зеленых кустов. Вернулись к биваку довольные, как киты, вскипятили чайку, разбудили Агашку, искупались в прохладной майской воде и направились обратно. Задача найти новое летнее убежище для себя и друзей была решена.

Следующее мое посещение Меганома тоже стало вполне в авантюрным. Опять был май. Назначен рандеву с компанией одесситов в нашей бухте. Я явился вовремя, налегке, только со спальником, без палатки и продуктов – все должны были принести друзья – и расположился привольно, один во всей вселенной, не считая чаек и семейства воронов. Купался в холодной, но приятной воде, грелся на солнышке… День клонился к вечеру. Воспоминания о раннем завтраке в Судаке порядком потускнели, но перспектива поужинать становилась все более призрачной: ребят не видно и вряд ли уже они сегодня появятся. Но духи места явно мне благоволили. Лежу на камушке, рассматриваю прибрежные водоросли и вдруг вижу, как здоровенная рыба – лобан – заплывает на мелководье и болтается тут между камешков. Сбегать на берег, найти большой камень и жахнуть со всей дури по рыбине было делом одной минуты, и вот, вы не поверите – лобан, оглушенный, всплывает в метре от берега! Коробок спичек, перочинный ножик и старая газета – и вскоре я наслаждаюсь прекрасной запеченной рыбой. Хватило и на завтрак, а после полудня явились запоздавшие одесситы – у них произошла какая-то накладка с билетами.

В этот раз нас было человек шесть, и отдохнули мы с недельку отлично. К концу нашего пребывания на Меганоме в бухту спустилась еще молодая пара – ребята из Москвы (прослышали, видно, свято место пусто не бывает). Чтобы не толпиться, – остановились в соседней бухточке. Как-то посетили нас и пограничники, обошлись с нами очень мирно – посмотрели паспорта, стрельнули сигарет, поболтали «за жизнь».

Не помню, в этот ли раз или в следующий мы с Жоржиком проделали обзорную экскурсию по всему Меганому. Вышли раненько, шли бодренько – уже к полудню взбирались по скальной тропке к маяку. За маяком открывался отвесный обрывистый берег. Выбрались наверх и пошли по плоскогорью. Обогнули строения погранзаставы и двинули дальше вдоль дороги, ведущей на восток. Примерно в середине пути обошли закрытую скальную бухту с ангарами явно военного назначения, постарались поскорее оттуда смыться. Дальше шли без приключений и через пару часов вышли к виноградникам и к поселку Золотая Балка, пройдя через весь Меганом. В поселке ничего примечательного, только очень старая (на вид – Средневековье) маленькая полуразвалившаяся церковь. С обратной дорогой повезло – подкатил автобус на Судак. В городе не задержались – очень уж отвыкаешь от такой «цивилизации», – сразу же зашагали к Меганому, к стоянке. К вечеру были на месте, поспели к ужину.

По-моему, были мы с друзьями на Меганоме еще один или два раза, отдыхали то там, то в других местах, а потом был перерыв. И вот сравнительно недавно Жоржик решил навестить знакомые заповедные места и, взяв такси (другие времена – другие нравы), заехал из Веселого на Меганом. Лучше бы не заезжал! Никаких военных, никаких пограничников, зато полно отдыхающих и изобилие следов человеческой жизнедеятельности. Видимо, вояки, лесники и пограничники играли в нашей туристской жизни ту же полезную роль, что и хищники в природе – охраняли экологический баланс, убирая паразитирующих и слабых.

Как-то, разбирая завалы на антресоли, я наткнулся на коробку из-под фотобумаги, а в ней – старые фотографии. Думал, ничего не осталось от моих когда-то обширных архивов (всякий раз при очередном переезде, избавляясь от ненужных вещей, безжалостно выкидывал старые негативы, да и фотографии тоже). Но надо же, кое-что сохранилось! И теперь смотрю на эти черно-белые фотки с волнением и ностальгией. Вот, например, эта – Коктебель начала семидесятых. Знаменитая Киселевка.

Слева – Юра Киселев, гостеприимный хозяин, художник и диссидент.

Был одним из организаторов Союза инвалидов и пикета инвалидов-колясочников на Старой площади в 1956 году. Эта его дача многие годы служила летним прибежищем для художников и поэтов, формалистов и неформалов, молодых и не очень. Здесь всегда кто-то жил из Москвы или Питера, по вечерам собиралось у камина занятное общество – от хиппи до академического ученого, пили вино или чай, беседовали, спорили, рассказывали байки и анекдоты. Необходимыми условиями пребывания нового персонажа на Киселевке были отсутствие пошлости и минимальные гарантии несвязанности с ГБ. В противном случае могли и побить.

Я познакомился с Юрой году в 73-м, когда, приехав в Коктебель и направляясь в карадагские бухты, зашел передать привет от его знакомца Шуры Шустера, моего приятеля и тоже в какой-то мере диссидента. Юра мне понравился, в нем угадывался незаурядный ум, сильный характер, абсолютное пренебрежение фактом своей инвалидности, понравилась свободная атмосфера, царившая в собиравшейся здесь компании. Я, видимо, тоже пришелся ко двору и получил приглашение бывать запросто, когда случай приведет…