Дом под сиренями - Луиза Мэй Олкотт

— О, да, мэм, мы придем с удовольствием! И обязательно принесем наши лучшие игрушки.

— Мама всегда разрешает нам брать начищенный кувшин и фарфорового пуделя, если мы идем к кому-нибудь или собираемся у нас дома, — почти одновременно проговорили Бэб и Бетти.

— Возьмите, что хотите, а я поищу свои игрушки. Бен тоже должен прийти, а его пудель получает особое приглашение, — добавила мисс Селия, когда Санчо подошел к ней и стал служить на задних лапах, чувствуя, что сейчас обсуждается весьма приятный проект.

— Спасибо, мисс. Я знал, что вы разрешите им приходить иногда. Они очень любят это место, и я тоже, — проговорил Бен, чувствуя, что мало мест соединяли в себе столько преимуществ — деревья, на которые можно взбираться, ворота с арками, полдюжины фронтонов[7] и остальные достопримечательности, пришедшиеся по вкусу честолюбивому мальчику, в возрасте семи лет уже работавшему на арене цирка летающим Купидоном.

— И я тоже, — эхом откликнулась мисс Селия, — десять лет назад я приехала сюда маленькой девочкой. Плела гирлянды из сирени под этими самыми кустами, собирала песчанку и мокрицу[8] для моей птички и возила брата Торни в детской повозке по этим тропинкам. Тогда здесь жил мой дедушка, и мы прекрасно проводили время. Но теперь остались только мы вдвоем.

— У нас тоже нет папы, — проговорила Бэб, которую тронуло выражение, появившееся на лице мисс Селии: словно солнце зашло за тучу.

— А у меня первоклассный папа! Только как узнать, где он сейчас? — проговорил Бен, вопрошающе глядя на ворота, как будто надеялся, что отец ждет его за ними.

— Ты очень одаренный мальчик, а вы счастливые девочки, ведь у вас такая замечательная мама, — и солнце снова засияло, когда молодая леди кивнула зардевшимся от смущения детям.

— Она может стать мамой и для вас, если захотите, раз у вас нет своей, — проговорила Бетти, бросая полный сострадания взгляд на мисс Селию, при этом глаза ее сияли, как две влажные фиалки.

— А вы будете двумя моими маленькими сестренками. У меня никогда не было сестер, и очень бы хотелось узнать, что это такое, — и мисс Селия взяла обеих девочек за руки, готовая любить каждого в это первое ясное утро в новом доме, который она надеялась сделать счастливым.

Бэб удовлетворенно кивнула и приступила к осмотру колец на белых пальцах, которые сжимали ее руку.

А Бетти обвила ручонками шею своей новой подруги и поцеловала ее так нежно, что чувство неудовлетворенности в сердце мисс Селии постепенно ослабло. Это было именно то, чего оно жаждало, ведь Торни еще не научился возвращать даже половину той любви, которая выпадала на его долю.

В это мгновение Ранда — так девушка звала свою дородную служанку — явилась сообщить госпоже, что «мастер Торни больше не может ждать ни минуты». Мисс Селия направилась завтракать, а дети помчались домой и ворвались к миссис Мосс, тараторя одновременно, как пара пестрых сорок:

— Четырехместный фаэтон… Какая она красивая в белом платье… Мы приглашены на чай, и Санчо тоже, и все-все куклы и игрушки. Можно нам надеть праздничные платья? Замечательная новая попона для Литы… И еще она любит кукол. Правда, здорово?

С большим трудом мать девочек получила представление о грядущем визите и с еще большим трудом заставила их заняться завтраком. У детей было не так много развлечений, и эта блестящая перспектива, похоже, вскружила им головы.

Бэб и Бетти думали, что день никогда не закончится, и коротали долгие часы, рассуждая об удовольствиях, которые их ждут, чем очень огорчали своих подружек, которых не пригласили. В полдень миссис Мосс с трудом удержала их, когда они решили отправиться в старый дом. Девочки утешились тем, что убежали к жасминовому кусту, росшему на углу дома, и вдыхали запахи чабреца, доносившиеся с кухни, где Кэти, кухарка, готовила всякие вкусные вещи к чаю.

Бен работал до четырех часов, потом смотрел, как Пэт чистит скребницей Литу, пока ее шкура не засияла, как атласная. После этого Бен отвел ее в каретный сарай, где с большим удовольствием запряг совершенно самостоятельно.

— Мне подъехать к парадным воротам и ждать вас там, мисс? — спросил он, когда все было готово, подходя к веранде, где, глядя на него, стояла молодая леди и надевала перчатки.

— Нет, Бен, парадные ворота не будут открываться до следующего октября. Я буду входить в дом и выходить через швейцарскую, чтобы не мять на лужайке траву и одуванчики, — ответила мисс Селия, с улыбкой ступая на подножку и беря поводья.

Но она не тронулась с места, даже когда Бен принес новую метелку из перьев и положил ей на колени.

— Теперь все в порядке? — беспокойно спросил он.

— Не совсем, мне нужно еще кое-что. Можешь догадаться, что именно? — и мисс Селия с улыбкой посмотрела на его взволнованное лицо.

Глаза мальчика оглядели Литу и повозку от кончиков ушей до заднего колеса, стараясь обнаружить, что он упустил.

— Но, мисс, я не вижу… — начал он, помертвев от мысли, что мог чего-то не заметить.

— А разве маленький грум[9] не улучшит вид моего выезда? — проговорила молодая леди, сопровождая слова взглядом, который не оставлял никаких сомнений.

Бен покраснел от удовольствия, но пробормотал с запинкой, разглядывая свои босые ноги и голубую рубашку:

— Я не подхожу, мисс, у меня нет другой одежды.

Мисс Селия только улыбнулась, еще приветливее, чем раньше и ответила тоном, который был ему понятнее слов:

— Один великий человек сказал, что его флагом был рукав от рубашки, а один замечательный поэт написал стихи про босоногого мальчика. Встань, Бен, теперь ты мой помощник, и давай поедем скорее, а то опоздаем на вечеринку.

Одним прыжком новый грум взлетел на свое место и уселся, выпрямив спину, согнув руки и задрав нос, копируя настоящих грумов. Он видел, как они проносились, везя своих господ в легких тележках и экипажах. Мисс Мосс кивнула, когда они проезжали мимо швейцарской, а Бен дотронулся до рваного края своей шляпы с самым горделивым видом, хотя и не смог подавить широкую улыбку счастья, когда Лита легкой рысью помчалась по гладкой дороге по направлению к городу.

Ведь нужно так мало, чтобы сделать ребенка счастливым! И очень жаль, что взрослые так редко вспоминают об этом и рассыпают слишком маленькие кусочки счастья перед детьми, как будто бросают крошки голодным воробьям. Мисс Селия знала, что мальчик обрадован, но не может подобрать слова, чтобы выразить свою благодарность за огромное