Кровь эльфов - Анджей Сапковский

Молодой ведьмак поклонился. У него были необычно светлые,желто-зеленые радужки, а перерезанные красными ниточками хрусталики говорили отяжелом, хлопотном протекании мутации глаз.

– Идем, деточка, – сказал Весемир, взяв ее заруку. – Конюшня – не место для встречи гостей. Но я не мог дождаться.

Во дворе, меж заслоняющих от ветра стен, Цири занималась подприсмотром Ламберта. Ловко балансируя на подвешенной на цепях балке, она смечом в руке нападала на кожаный мешок, перевязанный ремнями так, чтобы онизображал человеческое тело. Трисс задержалась.

– Плохо! – шипел Ламберт. – Слишком близкоподходишь! И не руби вслепую. Я же сказал, самым концом меча по шейной артерии!Где у гуманоида шейная артерия? На макушке? Что с тобой творится?Сосредоточься, княжна!

«Ха! – подумала Трисс. – Стало быть, и впрямь нелегенда. Это она. Я верно догадывалась».

Она решила пойти в атаку, не откладывая, не позволивведьмаку выкрутиться.

– Знаменитое Дитя-Неожиданность? – указала она наЦири. – Похоже, вы всерьез взялись выполнять требования судьбы иПредназначения? Только вроде бы сказки у вас перепутались, ребята. В сказках,которые мне рассказывали, пастушечки и сиротки становились княжнами. А тут,вижу, наоборот – княжну переделывают в ведьмачку. Вам не кажется, что этонесколько рискованно?

Весемир взглянул на Геральта. Беловолосый ведьмак молчал,его лицо ничего не выражало, даже дрожанием век он не отреагировал на немуюпросьбу о поддержке.

– Все не так, как ты думаешь, – откашлялсястарик. – Геральт привез ее сюда прошлой осенью. У нее нет никого, кроме…Послушай, Трисс, ну как тут не поверить в Предназначение, если…

– Что общего у Предназначения с размахиванием мечом?

– Мы учим ее пользоваться мечом, – тихо проговорилГеральт, повернувшись к чародейке и глядя ей прямо в глаза, – потому чтоничему другому научить не можем. Не умеем ничего больше. Предназначение ли, нетли, но Каэр Морхен теперь ее дом. Во всяком случае, на какое-то время.Тренировки и фехтование забавляют ее, помогают сохранить здоровье. Позволяютзабыть о перенесенной трагедии. Теперь это ее дом, Трисс. Другого у нее нет.

– Множество цинтрийцев, – чародейка выдержалавзгляд, – убежало после поражения в Вердэн, в Бругге, в Темерию, наОстрова Скеллиге. Среди них есть вельможи, бароны, рыцари. Друзья,родственники… как и… подданные этой девчушки. Формально.

– Друзья и родственники после войны не стали ее искать.Не нашли.

– Потому что не им она была предназначена, – неочень искренне, но очень мило улыбнулась Трисс Геральту. Так мило, как толькоумела. Ей не хотелось, чтобы он говорил таким тоном.

Ведьмак пожал плечами. Трисс, которая немного знала его,сразу же сменила тактику, отказавшись от аргументации.

Снова взглянула на Цири. Девочка, ловко ступая по бревну,проделала быстрый поворот, рубанула легко, тут же отскочила. Манекен закачалсяна веревке.

– Ну наконец-то! – крикнул Ламберт. –Наконец-то поняла! Отступи и давай еще раз. Хочу удостовериться, что это неслучайность!

– Меч, – обернулась Трисс к ведьмакам, –похоже, острый. Бревно, похоже, скользкое и неустойчивое. А учитель похож наидиота, сбивающего девочку с толку своим криком. Не боитесь? Или рассчитываетена то, что Предназначение оградит ребенка?

– Цири почти полгода тренировалась без меча, –сказал Койон. – Умеет двигаться. А мы внимательно следим, потому что…

– Потому что это ее дом, – докончил Геральт тихо,но жестко. Очень жестко. Тоном, пресекающим дискуссию.

– В том-то и дело, – глубоко вздохнулВесемир. – Ты устала, Трисс? Голодна?

– Не отрицаю, – вздохнула она, не пытаясь большепоймать взгляд Геральта. – Честно говоря, валюсь с ног. Последнюю ночь япровела в полуразрушенном пастушьем шалаше, зарывшись в солому и мешки.Уплотнила развалюху с помощью магии, если б не это, окочурилась бы, пожалуй.Мечтаю о чистой постели.

– Поужинаешь с нами. Сейчас. Потом как следуетвыспишься и отдохнешь. Мы приготовили тебе самую лучшую комнату, ту, что вбашне. И поставили там самую лучшую кровать, какая только нашлась в КаэрМорхене.

– Благодарю, – кисло улыбнулась Трисс. «Вбашне, – подумала она. – Хорошо, Весемир. Сегодня можно и в башне,если тебе так уж важно соблюсти видимость приличия. Могу переночевать в башне.В лучшей кровати, какая только сыскалась в Каэр Морхене. Хоть и предпочитала быв самой скверной, но с Геральтом».

– Пошли, Трисс.

– Пошли.

Ветер постукивал ставнями, шевелил прикрывающие окно остаткитраченного молью гобелена. Трисс в абсолютной тьме лежала на лучшей в КаэрМорхене кровати. И не могла уснуть. И дело было вовсе не в том, что лучшая вКаэр Морхене кровать оказалась древней развалюхой. Нет. Трисс усиленноразмышляла. И все отгоняющие сон мысли крутились вокруг одного основноговопроса: почему и зачем ее вызвали в замок? С какой целью?

Болезнь Весемира – не более чем предлог. Весемир ведьмак.То, что при этом он еще и столетний дед, не мешает многим молодцам завидоватьего здоровью. Если б оказалось, что старца, допустим, пырнул жалом мантихор илипокусал вурдалак, тогда Трисс еще могла бы поверить, что ее вызвали именно к нему.Но «ломота в костях»? Смех, да и только. «Ломота в костях» – не шибкооригинальное недомогание в чертовски холодных стенах Каэр Морхена. Весемирвылечился бы ведьмачьим эликсиром или – еще проще – крепким ржаным самогономвнутрь и наружно в равных пропорциях. Ему не понадобилась бы чародейка сзаклинаниями, фильтрами и амулетами.

Так кто же ее вызвал? Геральт?

Трисс ворочалась в постели, чувствуя волны накатывающеготепла. И возбуждения, усиленного злостью. Тихо выругалась, ударила кулаком поперине, перевернулась на бок. Древнее ложе заскрипело. «Я не владеюсобой, – подумала она. – Веду себя словно глупая девчонка. Или тогохуже – как недоласканная старая дева. Не могу даже логично мыслить».

Она снова выругалась.

«Конечно же, не Геральт. Без эмоций, девица, без эмоций.Вспомни его мину там, в конюшне. Ты уже видывала такие мины, девочка, видела,не обманывай себя. Глупые, покаянные, растерянные мины мужчин, которые хотятзабыть, которые сожалеют, которые не желают помнить случившегося, не хотят возвращатьсяк тому, что было. О боги, иначе не бывает. И ты это знаешь. Ведь у тебясолидный опыт, малышка».