След крови - Таня Хафф

К тому времени, как те осознали наконец, что могут стрелять, Генри схватил еще одно тело убитого немца, дабы воспользоваться им как щитом. Он слышал крики жителей деревни, шлепанье домашних туфель, топающих по утоптанной земле, а затем внезапно, к счастью, погасли все прожектора.

Теперь вампир видел все превосходно — в отличие от эсэсовцев. Совершенно ошеломленные, они рассыпались по площади в попытках бежать, но обнаружили внезапно, что путь им преграждает огромных размеров собака, больше любой, которую они когда-либо видели.

Бойня продолжалась недолго.

Стоя над своей последней жертвой, опьяненный запахом крови, с натянутыми как струна нервами, Фицрой увидел, как собака, следовавшая за ним всю ночь, подошла ближе. Ее морда была испачкана кровью, казавшейся в темноте скорее черной, чем красной. Зрелище было куда более зловещим, чем в сказках братьев Гримм.

Вампир и зверь все еще стояли на расстоянии нескольких шагов друг от друга, когда стук сапог по булыжной мостовой заставил обоих повернуть головы. Генри сделал движение, но собака оказалась быстрее.

Она, нырнув вперед, перекатилась через голову и приблизилась к нему, сжимая автомат в двух вполне человеческих руках. Когда штурмовики появились, тот, в кого превратилась собака, открыл огонь. Никто из вошедших в деревню не уцелел.

Перекинув автомат через голое плечо, оборотень повернулся к Фицрою, стирая кровь со рта тыльной стороной другой грязной руки. Его волосы, точно такого же красновато-коричневого цвета, как жесткий меховой воротник вокруг шеи собаки, свисали со лба, падая на глаза — те же самые, что наблюдали за Генри, выползавшим из-под земли, а потом пившим кровь эсэсовца.

— Я Перкин Хееркенс, — произнес он по-английски с сильным акцентом. — Если вы Генри Фицрой, то я ваш связной.

После четырех сотен лет Фицрой считал, что его уже ничто не сможет удивить. Однако теперь обнаружил, что следует пересмотреть это заключение.

— Мне не сказали, что вы — вервольф, — сказал он по-голландски.

Хееркенс усмехнулся; он выглядел теперь гораздо моложе, но не менее опасным.

— Мне также не сказали, что вы — вампир, — отозвался он. — Думаю, в данных обстоятельствах мы квиты.

— Согласись, что подобную встречу нельзя назвать нормальной, — пробормотала Вики, желая хотя бы на миг оказаться дома в самом разгаре прелестного нормального спора с Майком Селуччи. — Я имела в виду что ты рассказывал о вампире, находящемся на секретной службе, встретившемся с оборотнем из голландского Сопротивления.

— Ну и что же в этом необычного? — Генри обошел туристский автомобиль с американскими номерами и маленькой рыжей кошкой, свернувшейся в клубок у заднего стекла. — Вервольфы тщательно охраняют свою территорию.

— Если они жили как часть нормального… — Она подумала секунду и начала снова: — Если они жили как часть человеческого сообщества, как они могли избежать, например, воинского призыва?

— Воинская повинность была узаконена в Британии и Северной Америке, — напомнил ей Генри. — Европа боролась за выживание, и нападение Германии произошло так быстро, что небольшое количество мужчин, проживавших в достаточно удаленных от городов местах, легко могли от нее уклониться. Если было необходимо, они удалялись от «цивилизации» на время войны и жили за счет натурального хозяйства.

— Ну хорошо, а как тогда обстояло дело с британскими и северо-американскими вервольфами?

— Не бывает британских вервольфов…

— А почему не бывает? — прервала Вики.

— Это ведь остров. Исходя из человеческой предрасположенности к убийству, хотя это невозможно понять, там нет достаточного пространства для совместного проживания людей и вервольфов. — Фицрой помолчал мгновение, после чего прибавил: — Быть может, когда-то вервольфы и проживали в Британии…

Вики сползла пониже на сиденье. «Я не хочу умереть, мисс Нельсон».

— Стало быть, оборотни не распространены по всему миру?

— Нет. В Европе они обитают не южнее северной Италии. Их много в России и еще больше в северовосточных областях Китая и Тибета Насколько мне известно, изначально в Северной Америке не было вервольфов, но, быть может, я ошибаюсь. Однако имела место довольно значительная миграция.

— После Второй мировой войны?

— Не только.

— Значит, мой первоначальный вопрос остается открытым Как им удавалось избежать воинского призыва?

По тому, как зашуршала толстая твидовая обивка спинки сиденья, Вики поняла, что Генри пожал плечами.

— Не имею представления, но большинство вервольфов совершенно не различают цветов, я полагаю, что их бракуют при медицинском осмотре. Я точно знаю, что союзники использовали людей с таким пороком зрения в воздушной разведке. Из-за того что те вынуждены воспринимать предметы по очертаниям, они обладают способностью видеть их, невзирая на маскировку. Быть может, большинство их были оборотнями.

— Ладно, а как дело обстоит с тобой? Как вампир смог убедить правительственных чиновников, что ему должны позволить внести хотя бы малый вклад в торжество свободы? — Затем она вспомнила, насколько убедительным может быть Генри Фицрой. — Ладно, этот вопрос снимается.

— В действительности я даже не обращался к канадскому правительству. Я пробрался на транспортное судно и возвратился в Англию, где один мой старый друг занимал весьма высокий пост. Он устроил все остальное.

— Ах вот оно как. — Вики не стала расспрашивать, кто был этот старинный друг. Она не хотела знать: в ее воображении возникали сцены с Генри и определенными выдающимися личностями в компрометирующих положениях. — А что случилось с жителями той деревеньки?

— Что?

— С крестьянами. В которой ты встретился с Перкином. Неужели все они погибли?

— Ну разумеется, нет!

Вики не могла понять, почему «разумеется, нет». Ведь они уничтожили отряд СС, и нацисты не могли посмотреть сквозь пальцы на подобные действия.

— Перкин и я устроили так, чтобы все выглядело, словно эсэсовцы погибли во время воздушного налета союзников на железную дорогу.

— Вы что, смогли своими силами сымитировать последствия воздушного налета?

— Разве я не упомянул о своем старинном друге, занимающем весьма значительный пост?

Она могла уловить насмешку в голосе вампира.

— Вот оно как. — Однако один вопрос продолжал ее беспокоить. — А жители той деревни знали, что среди них живет стая оборотней?

— Нет, пока не началась война, они об этом не догадывались.

— А потом?

— Во время войны любой враг нацистов воспринимался как желанный союзник. Британцы и американцы тогда умудрились поладить даже с русскими.

Вики предположила, что это утверждение имело определенный здравый смысл.