Презент от нашего ствола - Сергей Зверев

Убедившись, что непослушные мальчишки вновь принялись за свое, девочка стремглав бросилась в кишлак. Она, как и все девчонки на Земле, была ябедой, к тому же, несмотря на свой очень юный возраст, уже знала на горьком примере своего старшего брата, чем может закончиться приготовление такого варева.

– Хумайра! Хумайра! – завопила девочка, вбежав во двор Азизулло.

– Что случилось, милая Басыма? – вышла навстречу ей сестра Азизулло.

– Ваш Рахматулло вместе с Ахмадом кипятят бомбу в камнях у ручья! Они уже давно ее варят! Она может взорваться!

– О, Аллах всемогущий! – воскликнула в ужасе Хумайра и, накинув на голову платок, выбежала на улицу.

Не помня себя от страха, девушка побежала на окраину кишлака. Она торопилась изо всех сил, но традиционный наряд афганской женщины не позволяет бежать быстро. Улицы были пустынны, и военные из ISAF, томившиеся от безделья в своем лагере, сразу обратили внимание на одинокую девушку и на ее необычное поведение.

– Мисс, куда вы так спешите? – с некоторой игривостью окликнул ее рыжеволосый секонд-лейтенант Томми, спрятавшийся от полуденного зноя в тень трейлера.

– Офицер, помогите! Они убьют себя! Они убьют себя или покалечат!

– О ком вы, мисс? – удивился Томми, вскакивая с земли.

– Мой племянник вместе с другом выплавляет взрывчатку из советского снаряда.

– Где они?

– В камнях у ручья, это вон там. – Хумайра показала рукой направление и схватилась за левую грудь – то ли от бега, то ли от страха за племянника у девушки внезапно закололо сердце, ее ноги налились свинцовой тяжестью, и она не в силах была больше сдвинуться с места. – Спасите, спасите его! – едва слышно произнесла она, хотя ей казалось, что она кричит.

– Сейчас, сейчас, мисс, – заверил секонд-лейтенант, сразу став очень серьезным, и побежал к бронетранспортеру.

Он открыл люк, через который в машину забирается механик-водитель, но его окликнул майор:

– Что ты собираешься делать, сынок?

– Сэр! Мальчишки выплавляют тол из советского снаряда в полукилометре от нашего лагеря. Они могут подорваться!

– Одним афганским чертенком больше, одним меньше!

– Сэр, это же дети!

– Эти дети совсем неплохо управляются с автоматами Калашникова, уж я-то знаю. Хотя, ладно. Заводи машину. Надо посмотреть, что они собираются делать со взрывчаткой. Может, им пришла в голову мысль отомстить за сгоревшее маковое поле? С них станется. Поехали!

Рэдманс, прихватив автоматическую винтовку, забрался со стороны десантного отсека в бронетранспортер. Взревел мотор, и тяжелая машина, дернувшись, устремилась к пологому склону горы.

В перископ военные увидели заметавшихся у костра мальчишек, которые поняли, что бронемашина направляется именно к ним.

– Тормози! Стой! – скомандовал майор секонд-лейтенанту, когда до костра оставалось метров тридцать, и, высунувшись наружу из люка бронетранспортера, направил на детей автомат. Он заорал по-английски: – А ну тушите, поганцы, быстро тушите огонь!

Дети не поняли слов, но угрожающая интонация была красноречива сама по себе, к тому же направленное на мальчишек дуло автомата не оставляло сомнений в дурных намерениях неверного. Ребята оцепенели, спрятаться было негде: костер они развели в горной выемке, с трех сторон окруженной склоном горы. С четвертой стороны была пятнистая машина, из башни которой высунулся майор, целясь в них из автомата.

– Аллах акбар! – неожиданно закричал Ахмад и бросил в котел коробку запалов от гранат, которая хранилась до лучших времен в обширном кармане его потрепанных штанов. Он решил погибнуть и прихватить с собой на тот свет этого неверного, который, в отличие от него, Ахмада, конечно же, ни в какой рай не попадет, и его не будут ублажать прекрасные гурии, предназначенные каждому, кто примет смерть во имя Аллаха.

Несмотря на приличное расстояние, майор видел, что именно швырнул в закопченную посудину этот тощий мальчишка.

– Паршивец! – выкрикнул Рэдманс и с необыкновенной легкостью скользнул вниз, в спасительное нутро бронированной машины.

– Задний ход! Быстро! – скомандовал он. Но рыжеволосого лейтенанта уже не было за рычагами управления.

Все произошло буквально за доли секунды. Томми тоже, как и майор, видел, что бросил в котел подросток. Но секонд-лейтенант увидел также и огромные испуганные глаза второго мальчишки, глаза, так похожие на темные бездонные очи его тетушки. Рахматулло испугался – он не был готов к смерти, как его друг.

Уэльс не раздумывая выскочил через люк механика-водителя наружу.

– Уходите! Уходите! – закричал он, размахивая руками, и бросился к костру.

Ахмад, который еще минуту назад собирался погибнуть, вдруг тонким голосом закричал:

– Бежим!

И бросился прочь от котла, в котором доходило страшное варево. Рахматулло тоже вышел из ступора и тоже метнулся прочь от костра, но споткнулся и, во весь рост растянувшись на земле, с размаху ударился головой о камень. От удара он потерял сознание.

Томми понял, что тушить костер бесполезно – в котле уже обуглился и вспыхнул картон коробки с запалами. Если сейчас рванет, а рванет обязательно, упавшего без чувств мальчишку ждет неминуемая смерть. Уэльс подскочил к Рахматулло, взял его на руки, прыгнул вместе с ним к большому серому валуну и упал, накрыв мальчишку своим телом. И грянул взрыв, и содрогнулась каменистая земля.

...Через несколько минут бронетранспортер вернулся на окраину кишлака. Конопатый секонд-лейтенант вытолкнул из люка пришедшего в себя Рахматулло, а затем вылез сам.

– Забирайте вашего героя, – сказал он молодой афганке. – Жив и почти здоров – рожу только расцарапал немного.

Хумайра, обняв племянника, подарила рыжему Томми на прощание взгляд, преисполненный такой благодарности, что ему захотелось тотчас совершить еще какой-нибудь подвиг, чтобы получить от Хумайры еще один такой взгляд.

Но вместо нежного взгляда прекрасной девушки он получил выволочку от начальства.

– Слушай, зачем ты из-за этого ублюдка подставлялся? – заорал, выбравшись из бронемашины майор. Он, казалось, не замечал ни солдат, наблюдавших за этой сценой, ни девушки с мальчиком. – Ты погибнешь, а мне потом отвечать?

– Ребенок же...

– Еще раз такое случится – считай, твоя карьера закончилась! Это я тебе гарантирую. Отошлю в Кабул с соответствующей характеристикой.

Кто-то из солдат крикнул:

– Уж лучше к самой королеве!

При упоминании о королеве секонд-лейтенант почему-то густо покраснел. Впрочем, рыжеволосый Томми часто краснел по поводу и без повода.

Во внутреннем дворе крепости полевого командира Насрулло наблюдалась какая-то непонятная суета. Резиденция влиятельного полевого командира сейчас больше походила на рынок. Бойцы Насрулло сновали по двору, перетаскивая из подвала к воротам большие картонные коробки. Их грузили в три автомобиля-рефрижератора. На желтых бортах и на распахнутых дверях фургонов красовались огромные синие буквы UNISEF.