Кровь отверженных - Карин Слотер

– Царица небесная! – пробормотал Фрэнк и полез в карман пиджака.

Вытащил сигареты. Вспомнив, где находится, положил их обратно. Закрыл папку, не дочитав документ.

– Ребенка она не рожала, – сказал Джеффри.

– Да, – ответил Франк и закашлялся.

Ему было пятьдесят восемь лет, и он мог бы уже уйти в отставку с хорошей пенсией. Зачем он продолжал работать, оставалось загадкой. Случаи, подобно нынешнему, должно быть, заставят Фрэнка задуматься, чего ради он каждое утро является в отделение.

– Что это? – спросил Фрэнк. – Господи, помилуй!

– КПЖГ, – сказал Джеффри. – Калечащие повреждения женских гениталий. Это традиционно практикуется у многих народностей Африки и Ближнего Востока. – Он поднял руку, предваряя следующий вопрос Фрэнка. – Я знаю, что ты думаешь. Они – баптисты, а не мусульмане.

– Откуда тогда она подхватила эту идею?

– Это мы и собираемся выяснить.

Фрэнк помотал головой, словно пытаясь стереть из головы увиденную картину.

– Доктор Линтон сделает сегодня сообщение, – сказал Джеффри.

И смутился, оттого что столь официально назвал Сару. Фрэнк играл с Эдди Линтоном в покер. Сара выросла на его глазах.

– Девочка тоже придет? – спросил Фрэнк, имея в виду Лену.

– Конечно, – ответил Джеффри и посмотрел ему прямо в глаза.

Фрэнк нахмурился, не скрывая, что он этого не одобряет.

Каким бы ни был Фрэнк женофобом, возможно, расистом и, несомненно, противником приема на работу молодых людей, к Лене он относился бережно. У него самого была дочь ее возраста. Когда Джеффри поставил ее с ним в пару, старый коп яростно возражал. Каждую неделю приходил к Джеффри и просил, чтобы Лену от него убрали, и каждую неделю Джеффри уверял Фрэнка, что тот привыкнет. Одной из причин, по которой Джеффри, пришлого человека, утвердили на пост шефа полиции, явилось желание администрации вытащить город из каменного века. Джеффри взял Лену из полицейской академии и сделал первой женщиной-детективом в своем отделении.

Сейчас Джеффри не знал, что делать с Леной. Временно, пока не зажили руки, приставил к ней Брэда Стивенса. Надеялся, что на центральном участке она быстрее придет в норму. В прошлом месяце она получила от врача разрешение вернуться к активной работе, однако Лене пока придется повременить, прежде чем она приступит к исполнению своих прежних обязанностей. Что до Фрэнка, то, когда она с ним здоровалась, он не мог даже посмотреть ей в глаза. Он тысячу раз говорил Джеффри, что женщинам в полиции не место. Похоже, что нападение на Лену он считал подтверждением своих слов.

Джеффри был с ним не согласен. Женщины-полицейские хорошо зарекомендовали себя на службе. В идеале полиция должна быть отражением общества. К своей работе Лена относилась вдумчиво. Она умело общалась с правонарушителями, знала, как следует говорить с женщинами, жертвами преступлений. Полицейским-мужчинам этого умения не хватало. Более того, она и в других женщинах пробудила желание работать в полиции. Сейчас в патруле трудились пятнадцать женщин. Когда Бен Уолкер оставил свой пост, женщины под его началом работали лишь секретаршами. Несмотря на такой прогресс, Джеффри вспоминал о том, через что пришлось пройти Лене, и ему хотелось запереть ее в доме и выставить на улице вооруженную охрану, чтобы никто не посмел ее снова обидеть.

Фрэнк нарушил его размышления.

– Наверное, придется провести внутреннее расследование случившегося? – спросил он и взял за уголок папку. – Я имею в виду дело Уивер.

Джеффри кивнул и откинулся на спинку стула.

– Сегодня утром я говорил с мэром. Хочу, чтобы вы взяли показания у Брэда и Лены. Прокурором выступит Бадди Конфорд.

– Он же государственный защитник, – возразил Фрэнк.

– Да, но не в этом случае, – сказал Джеффри. – Это касается матери девочки. В отношении таких дел город хочет подстраховаться. Возможно, слушания будут публичными. Не знаю.

Джеффри пожал плечами.

– Она угрожала человеку оружием и все такое… Не так все просто, понимаете?

– Да, – ответил Фрэнк. – Понимаю.

После небольшой паузы спросил:

– А что будет с тобой, шеф?

Джеффри чувствовал, что уверенность его поколебалась. К нему вернулось чувство потерянности, которое он испытал накануне с Сарой, на сердце навалилась тяжесть. Он никогда ни в кого не стрелял, и уж тем более не убивал девочек. Он прокручивал эпизод с Дженни, разбирал все по минутам, старался найти момент, где переговоры дали сбой. Должно быть, он сказал или сделал что-то не то, иначе она отвела бы пистолет. Должна была быть альтернатива.

– Шеф, – сказал Фрэнк, – как бы там ни было, Брэд и Лена будут стоять за тебя. Ты ведь и сам это знаешь.

– Да, – ответил Джеффри.

Слова Фрэнка не принесли облегчения: он знал, что Брэд и Лена защитили бы его, даже если бы не считали его правым. В полиции было не все идеально, но, когда дело принимало опасный оборот, копы всегда друг друга поддерживали. Брэд сделал бы это, потому что он восхищался Джеффри, Лена – из благодарности за то, что Джеффри снова взял ее на работу.

Для Джеффри это не было утешением.

Мужчины молчали. Джеффри повернул голову, взглянул на полки, закрывающие противоположную стену его кабинета. Там стояли призы за меткую стрельбу. Старый футбольный мяч, которым он играл за Оберн, лежал на нижней полке. Фотографии парней, с которыми работал в Гранте и в Бирмингеме, соседствовали с двумя снимками Сары, которые он сделал во время их медового месяца. Последние фотографии он поставил недавно, когда они снова начали встречаться. Теперь он не был уверен в том, что их следует здесь держать. Да и нужна ли ему Сара? Джеффри не мог пережить холодности, которую она проявила накануне: она напрягалась, когда он ее касался, и подсказывала, как и что он должен делать. Словно в его жизни не было сотни свиданий с другими женщинами, которые проявляли куда большую готовность.

Фрэнк развернулся на стуле, когда хлопнули низкие двери, отделявшие приемную от комнаты сотрудников. Это вошла Сара с портфелем в руке. На ней было светло-голубое платье, похожее скорее на длинную футболку. Тенниски на босую ногу завершали наряд. Джеффри заметил, что она даже ноги не побрила.

Мужчины смотрели, как она идет к кабинету. Волосы у нее были в полном беспорядке. Джеффри подумал, что она с утра, скорее всего, не причесалась. Сара никогда не интересовалась модой и редко делала макияж. Иногда это выглядело сексуально, иногда – неряшливо, словно ее больше интересовала карьера, а не желание быть настоящей женщиной. Когда она подошла поближе, Джеффри увидел, что даже очки на ее носу сидели криво. По какой-то причине это раздражало его больше, чем все остальное.

Фрэнк встал, когда она вошла в комнату, поэтому Джеффри последовал его примеру.

– Привет, – сказала она, нервно улыбаясь.