Тарантул на каникулах - Наталья Александрова

И, поскольку Леня молчал, Лола продолжала, еще большераспаляясь:

— Ну ты сам-то подумай — тебе не кажется странным, чтоСветка даже не выглянула на такой шум? По-моему, тут кто угодно заинтересовалсябы! Нет, Ленька, ты все-таки окончательно поглупел!

Словно в ответ на ее слова открылась дверь «игровой», иоттуда с самым невинным видом выглянула Света.

— Ой, тетя Лола! — проговорила она трогательнымтоненьким голоском, — вы пришли?

А я и не слышала, наводила порядок в комнате у зверей… А чтоэто у вас такое розовое? — она с интересом разглядывала пушистые розовыеобрывки в Лолиных руках.

— Это жалкие остатки моих иллюзий, — ответила Лолаи отправилась к мусоропроводу.

— Ой, а тут на полу вода! — протянула Света,увидев лужу. — Ничего, папочка, я сейчас все вытру! — И она побежалаза половой тряпкой.

Вернувшись от мусоропровода, Лола увидела девочку, ползающуюна пороге ванной с половой тряпкой в руках, и встретила Ленин укоризненныйвзгляд. Она гордо удалилась в свою комнату и с грохотом захлопнула за собой"дверь, вполголоса проговорив:

— Прямо Золушка! А я, значит, злая мачеха!

Ни о каких Лениных извинениях, а значит, и о примирении спартнером не было и речи.

На следующий день в назначенное Мюнцером время Лола, неведающая, что место встречи изменилось, подъехала к известному заведению ссомнительным названием «Тюряга». Перед входом слонялся хмурый мужик в форметюремного надзирателя. Он распахнул перед Лолой обитую железом дверь сзарешеченным окошечком, проводил ее мрачным взглядом и с глухим лязгомзахлопнул дверь.

У Лолы возникло такое чувство, будто за ней действительнозахлопнулась дверь тюрьмы.

Создатели этого оригинального заведения добивались именноэтого. Видимо, многие посетители «Тюряги» в свое время побывали на нарах исоответствующая обстановка вызывала у них приятные воспоминания, а другиевоспринимали тюремный антураж как возбуждающую экзотику. Конечно, сыграло своюроль и то, как модно стало в последнее время снимать фильмы и телевизионныесериалы про обитателей тюрьмы и зоны.

Лола не относилась ни к тем ни к другим, и мрачноезаведение, в котором она оказалась, вызвало у нее самое тягостное ощущение.

Внутри оказался узкий коридор, едва освещенный слабымижелтоватыми лампочками, подвешенными под самым потолком и вместо абажуразабранными ржавой металлической сеткой. Стены коридора были выкрашеныгрязно-зеленой масляной краской, местами содранной до самой штукатурки.Казалось, что последний раз эти стены красили лет двадцать назад, хотя Лолазнала из статьи в популярном журнале, что «Тюряга» открыта совсем недавно и надее оформлением работал очень модный и дорогой московский дизайнер.

В зеленых стенах через равные промежутки были такие же, какна входе, железные двери с маленькими зарешеченными окошечками. Мимо этихдверей прохаживались рослые надзиратели с угрюмыми зверообразными лицами. Времяот времени в коридоре появлялся официант в полосатой тюремной робе с подносом вруках. Тогда охранник отпирал одну из дверей, хрипло объявлял: «Баланда!» изапускал официанта в камеру.

Увидев в коридоре Лолу, один из охранников приблизился кней, окинул настороженным и внимательным взглядом и осведомился:

— Статья?

«Однако оригинальный здесь фейс-контроль»! — подумалаЛола.

Вслух она просто сообщила, что ее ожидают в камере номертри.

Охранник молча кивнул, развернулся, и, гремя связкой ключейна поясе, пошел по коридору. Лола послушно последовала за ним.

Поравнявшись с одной из дверей, охранник откинул закрывавшуюглазок железную шторку, заглянул в камеру и рявкнул:

— В третью посетитель!

Услышав какой-то неразборчивый ответ, он распахнул дверь ивпустил Лолу внутрь.

Внутри «эффект присутствия» несколько нарушался. Хотяпомещение напоминало тюремную камеру, однако здесь присутствовал вполнеприличный стол и несколько удобных стульев. Видимо, владельцы решили, чтоатмосфера не пострадает от такой уступки, а некоторые удобства посетителям всеже необходимы. Или, возможно, наиболее уважаемые завсегдатаи заведения и втюрьме имели возможность окружать себя некоторым комфортом, так что правдажизни нисколько не пострадала.

В камере находился один-единственный «заключенный». Лолаокинула его заинтересованным взглядом. Герр Мюнцер описал своего агентадовольно точно: тщедушный, небольшого роста, лысый как колено. Совершеннонепонятно было, как при такой внешности этот человек может иметь успех у женщини добывать через них ценную агентурную информацию.

Стол был накрыт на двоих, и Лола, поздоровавшись с«заключенным», заняла место напротив него. Однако мужчина тут же осклабился ипересел к ней поближе.

— А ты хорошенькая, — проговорил он с плотояднойухмылкой, — Гена мне не сказал, что ты такая красотка.

"Гена? — подумала Лола, — кто такой Гена?

Это он Мюнцера, что ли, так называет? Я ведь имени немца незнаю.., может быть, он Генрих, а этот тип с ним запанибрата.., надо сказать, наредкость неприятный тип! И что за манеры! Сразу «на ты» перешел, и скользкийкакой-то…"

Она осторожно отодвинулась от соседа и строго проговорила:

— Может быть, мы перейдем к делу?

— Как, прямо сразу? — мужчина захихикал, ну, тыгорячая! Ну не гони уж так лошадей, сперва посидим, закусим…

Он хлопнул в ладоши, дверь камеры тут же открылась, в неезаглянул надзиратель и хриплым голосом сообщил:

— Баланда!

Тут же из-за его спины выдвинулся официант в полосатой робе.В руках у него был поднос, заставленный погнутыми алюминиевыми мисками ижестяными тарелками. Он быстро расставил все принесенное на столе. Несмотря натакой непрезентабельный вид посуды, блюда были вполне достойные внимания: салатиз артишоков и спаржи, перепелиные яйца, завернутые в тонкие ломтики телятины,копченая оленина под соусом из ягод можжевельника.

Лола положила на свою тарелку немного салата и проговорила:

— Кухня здесь действительно неплохая, но мы встретилисьне ради этих деликатесов…

— Ух ты, какая торопыга! — умилился мужчина иснова подъехал к ней вместе со стулом. Ну не бойся, я тебя не обижу, будешьдовольна! На меня пока что никто не жаловался…

Лола снова отодвинулась, мужчина придвинулся, и такимманером они в течение минуты объехали вокруг стола.

— Ну, кисуля, я тебя не понимаю, — обиженнопроговорил лысый донжуан, — на словах вроде торопишь, а сама прямо какмимоза так и убегаешь!

— Может быть, мы поедем.., на место, проговорила Лола,аккуратно снимая со своего плеча волосатую руку соседа.