Наука Шерлока Холмса: методы знаменитого сыщика в расследовании преступлений прошлого и настоящего - Стюарт Росс

Интересно, что за этим образцом прекрасной детективной работы следует одна из наиболее известных грубых ошибок Холмса. Он определил направление движения велосипеда, опираясь на убеждение, что заднее колесо оставляет более глубокую вмятину, чем переднее. Это совсем не так. К несчастью, сыщик усугубляет ошибку. Там, где оба колеса оставили следы одинаковой глубины, он заявит: «Это может значить только то, что наездник перенес вес на руль, как приходится делать во время ускорения».

Неким образом успокаивает тот факт, что даже величайшие ученые могут ошибаться.

Криминалистические навыки, которые Холмс использует применительно к велосипедным шинам, в наше время распространяются на шины разных средств транспорта. Современные следователи, не обладающие памятью Шерлока Холмса, обращаются к базам данных, где указаны размеры и узоры шин, чтобы идентифицировать следы, оставленные на месте преступления или рядом. Более того, следы износа и повреждения на шинах позволяют экспертам сузить область поиска. Подобная информация потом используется, чтобы с уверенностью заявить, о какой именно машине идет речь.

Существуют три метода фиксации следов, оставленных шинами, и два из них совпадают с теми, что использовал Холмс. Видимые отпечатки можно зарисовать или сфотографировать. Получившуюся в мягком материале колею сохранить с помощью отливки. Третий метод, который стал доступным совсем недавно, пускают в ход, когда речь идет о следах, не заметных для невооруженного глаза. Их находят на твердых поверхностях вроде бетона или асфальта и фиксируют с помощью специального электростатического оборудования. Подобное использование науки и техники определенно вызвало бы одобрение у Холмса, но могло не вызвать у создателя великого детектива: как мы видели на примере отпечатков пальцев, Конан Дойл избегал технологий, которые отвлекали внимание от ментальной ловкости его героя.

Сегодня следы протекторов, оставшиеся после дорожного происшествия, являются одним из главных доказательств: эксперты могут с замечательной точностью определить скорость и направление движения той или иной машины перед столкновением, а также понять, что делал водитель, пытаясь избежать или, наоборот, провоцируя столкновение.

Преимущества, которые можно получить, умея читать следы лошади, стали очевидными почти сразу, как человечество освоило верховую езду, по всей вероятности около 3500 года до н. э. Заниматься чем-то подобным приходилось, чтобы найти украденных лошадей – точно так же, как делал Холмс через тысячи лет, расследуя тайну исчезновения бегового жеребца по кличке Серебряный (рассказ «Серебряный»).

Этот случай интересен не только потому, что мы видим способность детектива идти по отпечаткам лошадиных копыт, но и потому, что он дает хороший пример «дедуктивного» метода Холмса. Изучая доказательства, он представляет возможный сценарий того, что произошло: тренер лошадей собирается сделать Серебряного хромым, чтобы поставить против него на скачках и выиграть, но становится жертвой собственного замысла, когда лошадь убивает его ударом копыта. Чтобы добыть подтверждения этой «рабочей гипотезы», Холмс должен обнаружить, куда убежало пропавшее животное.

Заметив «длинную низину вон там, где должно быть очень сыро» в ту ночь, когда тренер встретился со смертью, Холмс отправляется на поиски.

Как и следовало ожидать, «след лошади был явственно виден на мягкой земле», а отпечатки подковы точно соответствовали той, что была на копытах жеребца Серебряного. «Посмотрите, насколько важно воображение, – усмехнулся Холмс. – Мы представили, что могло случиться, действовали согласно нашим предположениям, и обнаружили, что были правы».

Дальнейшие криминалистические наблюдения и экспертиза начинаются, когда он находит «след человека… хорошо различимый рядом со следом лошади». Гипотеза становится более определенной с каждым шагом, и не требуется много времени, чтобы детектив смог объяснить тайну «убийства» тренера и определить местонахождение пропавшей лошади.

«Этюд в багровых тонах» содержит еще один пример криминалистической экспертизы отпечатков копыт, которая помогает распутать тайну. Глубокие отпечатки, оставленные впряженной в кэб лошадью, позволяют Холмсу определить, что три подковы были старые, а одна новая; само расположение следов животного, бродившего туда-сюда таким образом, который был бы просто невозможным, если бы кто-то контролировал ее, сообщает, что возница слез с экипажа и сопровождал спутника в дом номер три по Лористон-Гарденс, тот самый, где нашли тело.

Но эти два примера по стандартам Холмса сравнительно простые и очевидные. Возвратимся к «Случаю в интернате», где сыщик демонстрирует новые высоты криминалистической экспертизы в работе с отпечатками копыт.

Двигаясь по следу велосипеда, он замечает, что тот «почти полностью затоптан копытами коровы». И дальше следует то, что можно назвать блестящим образцом правила «сколь бы невероятным оно ни выглядело» (см. с. 59).

Размышляя о том, что позволила узнать их прогулка по болотам, Холмс спрашивает у Ватсона, видел ли тот хоть одну корову.

Ответ: нет.

Вопрос: «Странно, Ватсон, что мы увидели следы коровы рядом с велосипедными, но ни одной коровы в окрестностях. Очень странно, Ватсон, да?»

Дополнительный вопрос 1: «Ватсон, напрягитесь немного, обратите разум к прошлому. Можете вы видеть эти [коровьи] следы на пути?»

Ответ: «Да, я их вижу».

Дополнительный вопрос 2, заданный после того, как Холмс «рассыпал некоторое количество хлебных крошек разными узорами»: «Можете вы вспомнить, что следы напоминали вот это… и что-то вот такое… а иногда нечто подобное…».

Ответ: «Нет, не помню».

И мгновенная реакция Холмса, которая показывает мощь криминалистического разума детектива: «Но я помню».

Заключение: «Очень примечательная корова, которая идет шагом, рысью и галопом».

Ответ («сколь бы невероятным он ни казался») сводился к тому, что отпечатки коровьих копыт принадлежали лошади. Это в конечном счете подтверждается и объясняется, когда герцог Холдернесс показывает Холмсу древние подковы из частного музея самого герцога. «Изготовленные в форме раздвоенного коровьего копыта, они предназначались, чтобы сбивать преследователей с толку, – сообщает он. – По всей видимости они принадлежали занимавшимся разбоем баронам Холдернесса в Средние века».