Высокий блондин на белой лошади - Наталья Андреева

И вот тут я поняла окончательно: моя мечта разбилась вдребезги! На том конце провода никогда не возьмут трубку. Все кончено. Что же ты наделала, Дана Кузнецова? Что же ты, дуреха, наделала?!

Силы меня оставили. Я зарыдала. Я плакала по своему высокому блондину, по белой лошади, по пароходу, который никогда не покинет причал. Все кончено. Пальмы останутся в пустыне, которая и есть отныне моя жизнь.

Я рыдала, а они недоумевали. По чему или по кому так убивается рыжая дуреха? Моя жизнь была кончена, а они недоумевали!

– Ну что? Осознала? – мягко спросил высокий.

– Да.

– Напишешь признание?

– Я все расскажу следователю. Всю правду.

– Ладно. Поверим тебе, Дана Кузнецова. Иди в машину.

Все ж таки в них было что-то человеческое. Они не стали меня дожимать.

В понедельник я в первый раз встретилась со следователем, которому поручили вести мое дело. Дело Даны Кузнецовой. Об убийстве красивого блондина по имени Северный Максим Александрович. Имя это мне по-прежнему ничего не говорило.

Мы встретились со следователем в прокуратуре, в его кабинете, куда меня привезли из отделения. Здесь и должно было решиться: а что дальше? Я уже успокоилась, была собрана и сосредоточена. Первым делом он представился:

– Ильин Герман Осипович.

Я его внимательно оглядела. Что ж, он не был блондином. Уже хорошо. На его яйцеобразной голове сияла огромная лысина. Я подумала: должно быть, он умный. И потому, что лысый, и потому, что следователь. Мой взгляд остановился на очках. Кажется, мы друг друга поймем. Как слабовидящий слабовидящего. Жаль, что он не рыжий. Очень жаль.

– Садитесь, Кузнецова, – предложил он, поскольку я все еще стояла.

– Куда?

– За стол, напротив меня.

Я села. Мой взгляд упал на ботинки, начищенные до блеска. Стол был такой же, как когда-то в учебных классах моей родной школы: четыре ножки и крышка. Я так и подумала: «крышка», не столешница. Опустив глаза долу, я видела его брюки от колена, с идеальными стрелками, и блестящие ботинки. Пока он не открыл папку и не поправил очки. Услышав шелест страниц, я перевела взгляд на его лицо.

Теперь я видела его глаза. Скажу сразу: он меня не любил. Уже не любил. И вряд ли когда-нибудь полюбит. Как человека с огромной нежной душой. Другой любви мне не надо ни от кого, кроме моего высокого блондина.

– Ну что, Диана Сергеевна. Я ознакомился с вашим делом.

Сердце мое упало. И? Я так и сказала:

– И?

И поставила в конце жирный знак вопроса.

– Факты – упрямая вещь. Против фактов, как говорится, не пойдешь. Хотя в деле есть странности. Скажите, Диана Сергеевна, зачем вы позвонили в милицию? – Он посмотрел на меня с интересом. Это была не любовь, но уже нечто.

– Я говорила: под окнами выла машина. Я не могла уснуть. Я хотела, чтобы отключили сигнализацию.

– А, по-моему, вы хотели скрыть следы преступления. Откуда бы на багажнике и на дверных ручках взяться вашим отпечаткам пальцев? Действовали вы грамотно, орудие убийства тщательно протерли. Я имею в виду нож. Но поскольку находились в состоянии аффекта, запутались, забыли, чего касались, а чего не касались. И придумали историю с воющей под окнами машиной. Может быть, сами же и включили сигнализацию. А?

– Но если бы я убила, почему же не избавилась от улик? От ножа и документов?

– Вы не ожидали, что мы так быстро выйдем на съемную квартиру и установим личность потерпевшего. Вы ведь изъяли у него документы. Только карманы пиджака проверить забыли. А там оказался счет на оплату коммунальных услуг. Это был, быть может, единственный ваш прокол.

– Быть может… – эхом откликнулась я.

– Простите, что вы сказали?

– Так. Мысли вслух.

– А хотите, я вам расскажу, как все было?

– Попробуйте.

Мне вдруг стало интересно. Ну-ка, ну-ка? Насколько его фантазия богаче моей? И есть там место для белой лошади?

– Вы женщина молодая, интересная. И одинокая. Когда-то были замужем, но не сложилось. Последовал развод. Возможно, в вашей душе появилась обида на всех мужчин. И вот через много лет вы встречаете женатого человека…

– Это я уже слышала, – с нетерпением перебила я. – О том, как в состоянии аффекта убила его ножом.

– Вот как? Хорошо. Я расскажу продолжение истории. Вы встретились в пятницу вечером, как обычно. Любовник сказал вам нечто, что сильно вас расстроило. Вспыхнула ссора. Вы его убили. Посмотреть на вас, так все становится понятно. Рыжеволосая девушка, высокого роста, темпераментная. Затаившая в душе глубокую обиду на изменников. Ну, случилось. Бывает. Возник вопрос: что делать с трупом? В тюрьму вам, как я уже понял, не хочется. Вы решили отвезти тело за город и выбросить где-нибудь в лесу. Или в реке утопить. Повесить на шею камень – и концы в воду. Но было уже темно, а вы близоруки. И водительского стажа маловато. Вы побоялись ехать ночью, да и подозрение можно навлечь. В багажнике-то труп! Да и машина не ваша. Вы решили переждать до утра. Отдохнуть, хорошенько все обдумать. Изъяли у любовника документы, орудие убийства предусмотрительно прихватили с собой. Чтобы впоследствии от него избавиться. Вы подъехали к дому в одиннадцать часов вечера. Было уже поздно. Вы надеялись, что никто вас не увидит. Оставили машину с трупом под окном и поднялись в квартиру. А ночью вас вдруг охватила паника. Это бывает. Осмыслили случившееся и запаниковали. Мысль о том, чтобы везти за город труп, показалась вам слишком смелой. Да еще и на чужой машине! Вы подумали, что труп надо подсунуть сотрудникам милиции. Авось пронесет. Не будут же они подозревать человека, который сам напросился в свидетели? Вы ведь хотели поутру потихоньку избавиться от улик. Поехать на квартиру, которую снимал ваш любовник, и уничтожить следы своего пребывания в ней. Ведь там еще оставались ваши вещи. И фотография. И халат. Возможно, что ночью вы упустили это из виду, поскольку вас в первую очередь волновал труп. А потом уже все остальное. Утром вы, возможно, спохватились. И хотели уже ехать. Но мы вас опередили. Потому что вы допустили оплошность: забыли про счет. Вы рассчитывали, что мы долго будем устанавливать личность убитого. Поскольку выходные, и все такое. Милиция, мол, не разбежится. Ведь так?

– Нет, не так. Здесь вы ошибаетесь. Я приехала домой не в одиннадцать часов вечера, а в три часа ночи.

– Диана Сергеевна, зачем вы упорствуете? Ведь вас же видели! И вы это знаете!

– Интересно, кто меня видел?

Неужели же повезло? Я думала, что за занавесками на темных окнах «сообщества трех панельных домов, предназначенных под снос» никто не прячется. Ан нет! Мое торжество видели! Какое счастье!

– После того как вас отвезли в отделение, старший оперуполномоченный Александр Мельников и оперуполномоченный Олег Зубов вернулись и опросили жильцов вашего дома. Кое-что интересное они узнали. В деле имеются показания Иванцовой Марии Федоровны, проживающей по адресу…