Солнечное перо - Лариса Петровичева

– Корни и листки – в кипяток. Ягоды сейчас истолчем и напихаем в рану. Бегом, бегом! Живее!

Антия торопливо сделала все, что было велено. От листьев и корешков поднимался густой бодрящий запах, и хмурый дождливый вечер вдруг прояснился. Шевельнулись волосы на голове, кровь побежала быстрее и бодрее – размешивая отвар, Антия внезапно поняла, что улыбается.

– Там есть эта гниль? – спросила она. Зендивен, который явно устал, волоча ягоды, присел на край стола и качнул крылышками.

– Нет. Болота – это уже гниль и тьма. Темнее не найдется.

Передохнув, он подхватил ягоды, перенес их на треснувшее блюдце и, решительно вздохнув, принялся отплясывать на них так бойко, что во все стороны полетели терпко пахнущие капли. Антия нацедила отвара в изящный бокал на тонкой хрустальной ножке и спросила:

– Что теперь делать?

Принц альвини осмотрел ягодное месиво, довольно кивнул и, вспорхнув над блюдцем, распорядился:

– Теперь им надо заполнить рану, а потом залить отваром. Помоги нам Ауйле!

Антия сомневалась, что ягодное месиво способно залатать такую рану, но Зендивен посмотрел на нее так, что она не стала спорить. Послушно нанеся кашицу в черно-красную полосу от копья, она осторожно полила ее отваром, и принц прощебетал:

– Смотри! Смотри!

Гнилая вонь сделалась не такой пробирающей, а чернота, которая наползала на лицо Ардиона, слегка поблекла. Зендивен с нескрываемым торжеством сделал круг над лежащим и довольно произнес:

– Вот, а ты не верила! Эти ягоды и корни целительны!

– Жаль, что тебя не было рядом, когда гривлы бросили копье в Солнечного кормчего, – вздохнула Антия. Зендивен со вздохом устроился на ее плече и сказал:

– Ты не представляешь, как мы все тогда испугались. Его ладья рухнула на севере, я видел, как она летела по небу… Хорошо, что есть запасная, правда?

Антия кивнула. Склонилась над Ардионом – на его лице выступил пот, темная паутина медленно, но верно уползала со щеки. Над ягодной кашицей в ране энергично роились золотые искры: магия, которая наполняла владыку, изгоняла из него тьму.

Ей вспомнилась рана, которая чернела в груди Солнечного кормчего, и Антия невольно поежилась. Сейчас, в тихом сумраке дома на болотах, ей не верилось, что они смогут справиться с гривлами. Да еще и она сама разрушает Ашх-Анорн. Кто знает, когда начнется очередное землетрясение или поднимется цунами, смахивая с берегов все живое?

«Незачем рассиживаться», – сердито сказала себе Антия и, поднявшись, отправилась на кухню. В одном из шкафчиков обнаружилась старая коробка с сухарями, в ящичках она нашла крупу и металлические банки консервов с темными этикетками, на которых красовались веселые поросята – что ж, пожалуй, у них сегодня будет пир горой. Потирая ладошки, Зендивен подлетел к ней и осведомился:

– Ты будешь готовить ужин?

Антия кивнула. Поставила на огонь сковороду, вспомнила, как когда-то варила кофе в крошечной кухоньке дяди Бриннена. Как он там сейчас? Как там сейчас вся Таллерия?

Ей вдруг сделалось так тоскливо, что она вцепилась в край стола, чтобы не упасть. Где-то далеко и высоко, в другом краю, люди ползали по руинам своего мира, начиная восстанавливать разрушенное – и Верн погружал руки в изрытую землю, чтобы удержать Кита. Ардион шевельнулся на полу, что-то невнятно пробормотал: Зендивен порхнул к нему и тоненько распорядился:

– Ну-ка, лежите спокойно! Тихо!

Антия услышала странный звук и не сразу поняла, что Ардион пытается смеяться. Она обернулась – владыка повернул голову в ее сторону, в его глазах еще плескалась муть, но паутина почти уползла с шеи, и от раны поднимался едва заметный дымок.

– Как ты? – спросила Антия, и неожиданно для нее самой, вопрос получился наполненным искренним теплом. Наверно, в этом было виновато имя, которое Ардион повторял в бреду – имя неизвестной девушки, которое делало его не чудовищем, а человеком.

«Какой он тебе человек», – Антия рассердилась на себя, на свой неожиданный душевный порыв – и Ардион словно почувствовал это, потому что губы дрогнули в усмешке, и он ответил:

– Лучше, чем было. Хорошо… хорошо, что я успел перенести нас сюда.

Зендивен сделал над ним круг, потом беспечно опустился на пол рядом и сказал:

– Хорошо, что гривлы не сели нам на хвост! Я летал по болотам – здесь их нет и не было!

Ардион устало закрыл глаза и произнес:

– Если бы ты знал, что есть на этих болотах… ты бы так не радовался.

Антия вспомнила, что он когда-то рассказывал о прошлых детях Солнечного кормчего: легли в болота жирным пеплом, разочаровав отца. И он построил свое убежище рядом с кладбищем, рядом с теми, в ком был такой же осколок солнца, как в нем… Это было одновременно грустно и пугающе.

Крупа рассыпалась золотыми горками рядом с кусочками мяса, пропитываясь соками, и по дому поплыл такой аромат, что у Антии заныло в животе – когда она волновалась, ее принимался точить голод. Ардион со сдавленным стоном поднялся с пола, проковылял к дивану и, рухнув на подушки, рассмеялся.

– Что с тобой? – испуганно спросила Антия. Она ожидала чего угодно, только не этого смеха. Ардион перевернулся на спину, заложил руки за голову и ответил:

– Ничего. Просто вспомнил, что однажды отец задал… такую же трепку. И я отлеживался здесь. Он не ходил сюда.

Ну еще бы он ходил. Насколько Антия успела узнать Солнечного кормчего, у него не было привычки скорбеть по убитым детям. Он просто разбрасывал очередные осколки солнца и творил новых потомков. Сняв с полки тарелки, Антия наполнила их кашей со свининой, и Зендивен презрительно фыркнул:

– Мертвое мясо! Фу! Как вы можете это есть?

Сам он жевал темно-зеленый острый листочек, который приволок с болот, и выглядел полностью довольным жизнью.

– Очень даже можем, – ответила Антия и, взяв одну из тарелок, прошла к дивану. Ардион посмотрел на нее так, словно собирался защищаться от иномирной демоницы, только пока не знал, каким образом. Антия погрузила ложку в россыпь каши и сказала:

– Давай, потихоньку.

Однажды у дяди Бриннена было воспаление легких. Старый вояка настолько ослаб, что лежал в постели не в силах подняться к столу – и Антия садилась рядом с ним, кормила его с ложки и рассказывала какие-то сказки, словно дядя Бриннен был ребенком, которого нужно было вылечить. Ардион нахмурился и произнес:

– Даже не думай. Я сам.

Антия протянула ему тарелку, глядя, как облако искр над его раной делается тоньше, погружаясь в ягодную кашицу и растворяя тьму. Ей вдруг вспомнилось, как когда-то они стояли на балконе его дворца и она видела, как дымящиеся звезды падают с неба. Солнечный кормчий создавал новых детей в материальном мире взамен тех, которые разочаровали его в очередной раз.